Арбан Саеш. Трилогия - Малицкий Сергей Вацлавович. Страница 75

— Спасибо — улыбнулся Хейграст. — Обязательно обратимся. Только ты ошибаешься, Рифуз, насчет стойкости купцов-сваров. Любого элбана можно заколдовать, усыпить, в конце концов, оглушить.

— Не знаю, — с сомнением поджал губы Рифуз. — Но я доверяю такому знаку, как самому себе! Не было ни одного случая, чтобы купец-свар обманул своего покупателя!

— Хорошо, — кивнул Хейграст, и уже поднимаясь из-за стола, шепнул. — Хотел бы я встретить этого честного купца Бикса из Кадиша. Сейчас-то я понимаю, что он наложил на меня чары. И касались они только меча и мантии. Меч я почти сразу засунул в кучу ржавого хлама, чего со мной не бывало никогда, а мантию старательно приводил в порядок, и в голове билась одна и та же мысль, «не продавать, не продавать»!

— Согласись, — улыбнулся Лукус. — Даже если это и были чары, они не принесли нам вреда. К тому же, как истинный купец, он добился своей цели!

— Осталось только выяснить, в чем была его истинная цель! — буркнул Хейграст.

Дом Агнрана стоял на отшибе. Бревенчатая стена Утонья вынуждено петляла в сторону, чтобы взять под защиту приземистое жилище колдуна. Вероятно, Агнран пользовался среди дерри непререкаемым авторитетом. О самом доме этого сказать было нельзя. Фундамент из серых валунов потрескался. Стены из толстых прокопченных бревен покосились. Крыша дома топорщилась просмоленными досками. Из отверстия на коньке поднимался дым.

— Топит по старинке, — показал Лукус на дымоход. — Почти во всех домах дерри стоят печи. Переняли все-таки у шаи что-то умное.

— Ты еще скажи, что шаи, а не нари первыми начали складывать печи из глиняных кирпичей! — возмутился Хейграст.

— А мне отец говорил, что в Плеже в домах издревле, еще начиная с Большой Зимы, были известны печи, — неожиданно вмешался Дан.

— Ну вот, — воскликнул Хейграст. — Еще одно предание! Да будет тебе известно, отрок, что во время Большой Зимы жизнь теплилась только в Вечном Лесу, на побережье, да на далеком юге, за морем. А на севере царила ледяная пустыня!

— А как же тогда архи? — робко возразил Дан. — Почему они не вымерзли?

— У них толстая шкура, — усмехнулся Лукус. — К тому же еды у архов было вдоволь. Знай только откапывай из-под снега замерзших элбанов.

— Подождите спорить, — остановил друзей Саш. — Нас ждут у порога. И это не Агнран.

У входа в дом стояли мать Бьянги и ее сестра. Они поклонились спутникам. За спиной Линги блеснули ножны кривого деррского меча. Из-за плеча торчали лук и оперенье стрел. У ног лежал дорожный мешок.

— Доброй дороги, путники, — сказала Анга и попросила, не поднимая головы. — Могу ли я говорить с вами?

— Я слушаю, женщина, — кивнул Хейграст.

— Мой муж Сливр был лучшим охотником в Утонье, — стала она говорить бесстрастным голосом, глядя куда-то поверх головы нари. — Но Эл не послал нам сына. Две дочери родились у нас: Бьянга, которой минуло бы в этом году полторы дюжины лет, и Линга. Ей дюжина и пять лет. Поэтому, когда Бьянгу отдали два года назад замуж в южное поселение дерри, Линга стала нам вместо сына. Муж добывал мех лайта, нет ничего дороже этого маленького зверька, и Линга вместе со Сливром обошла весь край. Она бывала в лесах авглов и шаи. На северо-востоке ей приходилось доходить до Урд-Ана, Плеже и Аддрадда, на северо-западе она смотрела вместе с отцом в священные воды Эл-Мууна. Возьми ее проводником, нари, после смерти мужа никто лучше нее не знает этих мест.

— Ни один мужчина не согласился в этом селении быть нашим проводником, — удивился Хейграст. — Почему же я должен брать в проводники юную девушку, которой предстоит оберегать дом и рожать детей?

Дан пристально смотрел в строгое и красивое лицо молодой охотницы и видел, что губы ее плотно сжаты, но слез в непреклонных глазах нет. Она молчала.

— Дерри стали слишком осторожны, — объяснила Анга. — Ни один мужчина не может покинуть поселок, так как его дом и семья нуждаются в защите. А у Линги больше нет дома. Мы не успели рассчитаться за замужество Бьянги, и мне пришлось продать дом. Родных у нас тоже не осталось: когда Бьянгу пленили, всю семью ее мужа, все их селение кьерды угнали в плен. Думаю, что никого из них в живых уже нет. Агнран взял меня к себе. Я буду прислуживать и помогать ему за кров и еду. Он добрый человек, и он одинок. Линге некуда больше идти. А вам она будет полезна. Женщины дерри не должны посвящать свою жизнь мщению. Ее жизнь начнется с начала. Она должна сама найти свой новый дом.

Дан продолжал смотреть на Лингу и думал, что эта девчонка имеет собственное мнение о мщении, но девушка ни единым жестом не показывала свою непокорность.

Хейграст растерянно оглянулся на спутников, развел руками, обратился к девушке:

— А что ты умеешь, Линга? Я вижу, у тебя оружие за спиной? Что ты будешь делать, девочка, если кьерды нападут на наш отряд?

— Охотился ли ты когда-нибудь на лайтов, нари? — тихо спросила Линга. — Этот зверек размером с мышь. Лайт живет на верхушках ореховых кустов. Он не подпускает охотника ближе, чем на полварма шагов, а подстрелить его можно только в глаз или ушную раковину. Я добыла их более двух вармов. Мне нужно продемонстрировать умение?

— Подожди! — Хейграст поднял руку. — Я нанимаю не стрелка, а проводника. Если ты пойдешь с нами, тебе еще придется продемонстрировать умение в стрельбе. Но у меня никогда не было проводника женщины. Готова ли ты хранить в тайне все, что услышишь и узнаешь от меня и моих спутников?

Девушка гордо подняла голову и жестко сказала:

— Я дочь своего отца, нари!

— Знаешь ли ты дорогу до Мерсилванда?

— Какая дорога тебя устроит? — спросила Линга. — Через Заводье, Айдону, Лот и по Силаулису до Мерсилванда на лодке? Мимо Змеиного источника по Кабаньей Тропе через Волчьи Холмы? Или ты предпочтешь уйти на север и спуститься к Мерсилванду через земли шаи? Когда-то это был самый безопасный путь.

— И самый долгий, — нахмурился Хейграст. — К тому же сейчас север не безопасен.

— Мне приходилось убивать арха, — гордо сказала Линга.

— Как ты смогла это сделать? — поразился Хейграст.

— Он слишком широко открыл свои маленькие глазки, — зло усмехнулась Линга и подняла правую руку.

На шнурке, обвивающем запястье, висели два огромных желтых клыка.

— Устроит ли тебя плата в размере двух золотых по прибытии на место, защита и еда в пути и обязательство доставить после окончания нашего пути до безопасного поселения? — строго спросил Хейграст.

— Я согласна, нари, — опустила девушка.

— Жди нас здесь, — вздохнул Хейграст. — Мы выходим сразу же, как переговорим с Агнраном. Только коня лишнего у меня нет. Ладно. Это я смогу обсудить с одним из наших попутчиков. И запомни наши имена. Я Хейграст. Это Саш. Это Лукус. А это Дан.

— Я запомню.

Дан первый раз оказался в деррском жилище. Сразу за низкой дверью находились маленькие сени, а за войлочным пологом неожиданно обнаружился просторный зал. Стены его прятались под шкурами, кусками тканей, огроиным количеством засушенных растений и плодов. Тяжелые, потемневшие от времени деревянные балки соединялись между собой где-то высоко вверху. В воздухе стоял легкий запах сухой травы. Посередине мерцал углями очаг, дым из которого поднимался узкой струйкой вверх и послушно уходил через отверстие в крыше. На полу стояли несколько деревянных чурбаков, на одном из них сидел Агнран. Закутавшись в шкуру белого волка, колдун тянул горячий напиток из округлой чаши.

— Тепла твоему дому, Агнран, — сказал нари, склонив голову. Спутники последовали его примеру.

— Прости нас, мудрец, — продолжил Хейграст. — Но мы пришли сюда все вместе, потому что у каждого из нас есть вопросы к тебе. Если ты не захочешь ответить нам или будешь говорить только с Сашем, мы готовы уйти, и обида не найдет места в наших сердцах. Если ты уделишь малую часть своего времени, мы будем благодарны тебе.