Мореплавания Солнышкина - Коржиков Виталий Титович. Страница 20

— Всё в порядке, — сказал он и спрятал в карман ложку. Но тут же деловито справился: — Что это за маскарад, Перчиков, и при чём этот кит?

Кит отплыл от судна и струйкой воды обмывал себе спину.

— Всё как в сказке, — сказал Перчиков.

— Расскажи! — закричали все.

— Потом, — сказал Перчиков.

— Расскажи! — попросил Солнышкин. Он уже жалел, что это не его высадили на необитаемый остров.

— А что рассказывать! — сказал Перчиков. — Забросил я с острова удочку, слышу — дёрг, дёрг. Потянул, вижу — кит. Ну, думаю, поджарю я его. А он и говорит: «Имей совесть, Перчиков! У меня дети». Смилостивился я и спрашиваю: «А ты читал сказку о рыбаке и рыбке?» — «Не читал», — говорит. «Всё равно, — говорю, — выполняй мои три желания». А он отвечает: «Выполню».

— Неужто правда? — спросил Бурун.

— Сказки! — сказал Челкашкин.

Перчиков важно оглядел всех и сказал:

— Ну ладно! — Он присел на трап и выложил всё, как было, по порядку.

Но едва он кончил рассказ, Челкашкин снова невозмутимо заявил:

— Сказки!

— То есть как — сказки? — подскочил Перчиков. — Может быть, это вы приплыли на ките?

Возразить было нечего. Шевельнув усиками, Челкашкин приказал:

— Отдыхать! — И пошёл в лазарет. Перчиков, конечно, устал. Он чуть не валился с ног, но пересилил себя и отправился проверять радиорубку.

НОВЫЕ ПАССАЖИРЫ СЛАВНОГО ПАРОХОДА

Едва Перчиков присел к аппарату, как перед ним замигала лампочка и донёсся настойчивый сигнал. Перчиков мгновенно надел наушники и стал записывать радиограмму.

«Команда парохода «Весёлые ребята» просит принять для доставки в Океанск дрессированных медведей для городского цирка. «Весёлые ребята» вместо Океанска следуют за грузом в Австралию».

— Медведи! Медведики! — Перчиков схватил радиограмму и выскочил на палубу. — Дрессированные медведи!

— Что ещё за цирк? — удивился Челкашкин. — Киты, медведи! — Но, прочитав радиограмму, приказал: — Стоп, машина!

Вокруг снова собралось полкоманды.

— Что будем делать? — спросил Челкашкин.

— Возьмём! — крикнул Солнышкин.

— Ой, не надо! — вздохнула Тая.

— Сожрут! — подумал вслух боцман.

— Возьмём, возьмём! — кричал Солнышкин за двоих. В тайге он с этими косолапыми одну ягоду пробовал, по одним тропкам ходил!

Пока на палубе шли споры, вдалеке показался дымок. Он увеличивался, и скоро пароход «Весёлые ребята» подошёл к самому борту «Даёшь!». На носу, опустив на поручни лапы, вертели головами два рыжих медведя. Один из-под лапы рассматривал пароход, а второй время от времени тёр голову. Оба они были в тельняшках и походили на лохматых матросов.

— Ну что, принимаете? — крикнул боцман с «Весёлых ребят».

— А не сожрут? — спросил Бурун с опаской.

— Не-ет! — засмеялись с «Ребят». — Пожуют и бросят. Они ребята добрые. Мишка-1 — матрос-наблюдатель, Мишка-2 — любитель купаться. А ну, покажись публике!

Мишка-1 вытянул морду вперёд, поднял лапу и стал всматриваться в горизонт. А Мишка-2 начал тереть лапами себе голову.

— Возьмём! — закричали на пароходе «Даешь!».

— Берём! Берём! — закричал Солнышкин и стал просовывать трап в сторону «Весёлых ребят».

— А кто за ними будет смотреть? — спросил Бурун.

Все смолкли. А Солнышкин сказал:

— Я!

— Так, может, ты и пригласишь их сюда? — сказал Челкашкин.

— Пожалуйста, — воскликнул Солнышкин, — одну минуту!

Он буквально скатился в каюту и через минуту выскочил на палубу.

— Дорогу! — приказал Солнышкин и вскинул руку.

Медведи задрали носы. Солнышкин еще раз поднял руку. Медведи принюхались. Он поднял руку в третий раз. В кулаке у него сверкнул сахар, и медведи бегом бросились по трапу. Первый ковылял в настоящих флотских брюках, а второй — в футбольных трусах.

— Бегом! — крикнул Солнышкин, как заправский дрессировщик. — Бегом!

И медведи подкатились к нему.

Все приоткрыли рты, будто им, а не медведям предназначался сахар. Но Солнышкин всунул в медвежьи пасти по куску рафинада и вместе со зверями стал приплясывать на палубе. Даже Челкашкин сказал:

— Невероятно, но факт!

Солнышкин расплылся в улыбке.

Пароход «Даёшь!» шёл курсом к Океанску, на палубе его продолжалось веселье, а сбоку парохода плыл кит. Он косил глазом в сторону судна и, когда видел Перчикова, радостно салютовал, выпуская маленький фонтанчик.

ЖАРКАЯ ПОГОДА НА ТИХОМ ОКЕАНЕ

День выдался на редкость жаркий. Высоко в небе кувыркалось облачко со спасательный круг. Вся команда парохода «Даёшь!» бегала по палубе в трусах. Мохнатый Мишка-2 обалдело вертел от жары головой, тёр лапами брюхо, и Солнышкин отвёл его в душ. Мишка-1 занял своё любимое место на крыле мостика и смотрел из-под лапы вдаль.

Приблизительно в это время в своих каютах начали продирать глаза артельщик и Плавали-Знаем.

«Апчхи!» — чихнул артельщик. Из носа у него вылетел кусок шпагата. Артельщик испуганно схватился за ключи и, переваливаясь, пошёл в артелку проверять, целы ли продукты.

Плавали-Знаем потянулся изо всех сил и так хрустнул пальцами, что ему показалось, будто судно лопнуло пополам. Он, озираясь, поднялся и загромыхал по коридору.

— Ну и встряска! — процедил он сквозь зубы. — Чёртов артельщик! — И вдруг остановился.

Прямо на него по коридору как ни в чём не бывало шёл Перчиков. Плавали-Знаем протёр правый глаз. Перчиков продолжал идти. Он протёр левый глаз. Перчиков всё шёл.

— Привет! — сказал самый настоящий Перчиков и удалился в свою каюту.

Плавали-Знаем бешено заскрипел зубами и бросился в рубку. Он высунул в иллюминатор голову и увидел, что судно полным ходом удаляется от острова Камбалы.

— Кто посмел?! — кинулся он к Федькину.

Но тот невозмутимо держал в руках штурвал.

— Кто посмел? — ещё громче закричал Плавали-Знаем.

Он выскочил на крыло рубки и схватил за плечо стоявшего перед ним матроса-наблюдателя.

— Петькин! Кто посмел? — И тут он заметил, что у Петькина оттопыриваются мохнатые уши.

Матрос повернулся, и страшный медвежий нос уткнулся в глаз Плавали-Знаем.

— Иа, иа, — заикал от испуга Плавали-Знаем и попятился назад.

Мохнатый Петькин сделал шаг вперёд и мигнул страшным медвежьим глазом.

— Не надо, — попросил Плавали-Знаем и на четвереньках стал спускаться по трапу. — Проклятая жара! — сказал он, опомнившись. — Всё от неё. Нужно освежиться, и всё пройдёт.

Он взял полотенце и решительно направился в душевую.

В соседней кабине кто-то ухе плескался и от удовольствия фыркал.

Плавали-Знаем открыл душ, намылил голову, побулькал водой в горле и крикнул соседу:

— А ну-ка, потри спину! Сосед не обратил внимания.

— Ну, ты что, не слышишь? Говорят, потри спину!

За переборкой кто-то зашевелился, и Плавали-Знаем выгнулся, как кот на солнце. И тут же на поясницу ему обрушился крепкий шлепок, что-то острое царапнуло по спине.

— Эй, полегче нельзя? — крикнул Плавали-Знаем.

Он сердито повернул голову и, прикусив язык, шлёпнулся на мокрую палубу. На него снова надвигалась чёрная медвежья морда. Плавали-Знаем застучал зубами, тихо завыл и, весь в мыле, бросился из душевой. Он скатился по последнему трапу, влетел в первую открытую дверь и захлопнул её за собой. Тут же щёлкнул замок, в скважине повернулся ключ, и испуганный Плавали-Знаем почувствовал страшный холод, Он огляделся и с ужасом увидел вокруг себя мороженые бараньи туши. Он попал в морозильник. Артельщик, проверяя его, забыл закрыть дверь. Теперь она захлопнулась. У Плавали-Знаем застучали зубы. Мыло на голове превратилось в лёд.

Капитан подпрыгивал, на голове у него звенели льдинки. Наконец он присел и стал примерзать к полу.