Мореплавания Солнышкина - Коржиков Виталий Титович. Страница 51
На это Мирон Иваныч ничего не ответил. Он смотрел, как вдали возникает берег, над которым уже поднималась могучая фигура Морякова.
КАК ЖЕ ТАК, МИРОН ИВАНЫЧ?
— Но как же вы теперь обойдётесь без вашей лошадки? — спросил Моряков, как только Понч закончил рассказывать эту маленькую историю.
— О, за лакомый кусочек нам послужит ещё не одна пегая! — сказал Понч, кивнув на кусок солонины, и спрыгнул на песок.
Следом за ним, высоко подняв голову, на берег сошёл Робинзон.
— Теперь нам остаётся пополнить запасы фруктов, и мы можем отправляться в путь!
Моряков исподлобья посмотрел на Понча, потом на Робинзона и спросил:
— О ком вы говорите, мистер Понч?
— О нас с мистером Робинзоном!
Моряков был потрясён и обижен.
— Как же так, Мирон Иваныч? — сказал он.
Но Робинзон мягким движением руки успокоил его. Конечно, путешествие с Пончем было очень заманчивым, но он не собирался покидать товарищей. Просто мистер Понч поторопился принять за него решение.
И когда увешанный бананами мореход сел в своё кресло, Робинзон обнял его на прощание. Понч понимающе кивнул головой.
— Мистер Робинзон, — сказал он, — я буду вас помнить, и, если вы соберётесь в следующее плавание, вас на моём плоту всегда будет ждать лучшее место.
Робинзон кивнул головой. Ему было грустно расставаться с новым товарищем и с пахнущим ухой плотиком, на котором он совершил маленькое, но удивительное плавание.
— Ну что же, пора собираться и нам, — сказал Моряков.
— А жемчужина? — подскочил Солнышкин.
— Но её никто не видел, — сказал Моряков.
— Никто не видел! — пробормотал Стёпка.
— Я видел! — крикнул Солнышкин.
— Но ведь нас ждут в Антарктиде! Что же нам дороже? — сказал капитан, окинув Солнышкина суровым взглядом.
— Да, нас ждут люди, — прогундосил артельщик, держась за щеку.
И Перчиков вспомнил, что раньше артельщик держался за другую. Радист внимательно посмотрел на Стёпку, но ничего не сказал.
Экипаж взгромоздился на бот, полный раковин, звёзд, кораллов. Сверху положили венки, предназначавшиеся Перчикову, а сам Перчиков никак не мог вырваться из рук островитян. Наконец Пионерчиков втащил его в бот. Моторчик затарахтел, кашлянул. Моряков кивнул: «Тронулись!» Закачали верхушками пальмы, затрубили вслед раковины, рядом с ботом заскользили дельфины, крича: «Перчиков, Перчиков!»
А на берегу среди своих неверующих островитян стоял маленький лысый проповедник, потирал ухо и не знал, за кого же теперь агитировать — за бога или за Перчикова.
Волны летели мимо бота. И Солнышкин оглядывался на них. Там, где-то в глубине, оставалась жемчужина. Он видел её! Она лежала на его ладони! И ему было очень грустно — то ли оттого, что он не смог этого доказать, то ли оттого, что сзади, за спиной, исчезал первый в его жизни остров, над которым прощально вился лёгкий дымок недавнего праздничного костра…
НОВЫЙ ВОЖДЬ МАЛЕНЬКОГО ОСТРОВА
До парохода оставалось совсем немного, уже было хорошо видно, как на мостике размахивают фуражками Ветерков и Безветриков, когда Пионерчиков тронул Морякова за локоть и кивнул в сторону острова.
— Окружают! — взвизгнул Стёпка и завертелся на месте.
Из лагуны одна за другой быстро вылетали пироги, и в каждой подпрыгивали воины. Океан покрылся щитами, копьями и огласился криками: «Пер-чи-ков! Пер-чи-ков!»
— Провожают, — сказал Солнышкин.
Но всё это ни капельки не было похоже на проводы.
Перчиков встал. Мотор от испуга замер.
Пироги обошли бот и сомкнулись. Солнышкин посмотрел вокруг. Со всех сторон сверкало кольцо щитов и копий.
Крики смолкли. С передней пироги поднялся грузный вождь островитян, что-то сказал на местном наречии и поклонился Перчикову.
— Великий Перчиков, — перевёл появившийся тут же проповедник, — мы просим тебя быть нашим вождём!
Перчиков заморгал. Ему везло! Губернатором его уже на одном из островов делали, вождём приглашают, осталось только попасть в председатели кабинета министров!
— Я уже старею, — сказал вождь, — и очень прошу тебя занять моё место.
— Но какой же я вождь! — усмехнулся Перчиков.
— Да, ты ещё, конечно, очень худой, — покачал головой старый вождь (на этих островах стать вождём тощий человек не мог), — но мы для тебя будем каждый день жарить поросёнка в кокосовых орехах, и ты станешь важным и великим, как я! — И великий вождь, чтобы показать свою мощь, так подпрыгнул, что воины на другом конце пироги, взлетев вверх, едва не сели на копья своих товарищей.
Моряков нахмурился. Артельщик крякнул от удовольствия. А Робинзон почесал за ухом. Положение становилось довольно острым. Только Солнышкин и Пионерчиков были уверены, что их друг скажет «нет», но Перчиков рассмеялся и сказал:
— Да, я буду великим, как ты.
— Предатель! — выпалил Пионерчиков. А Солнышкин дал другу такого пинка, что Перчиков тоже подпрыгнул.
На обидчиков тотчас нацелился десяток копий. Моряков вскочил, артельщик полез под скамью, но великий вождь островитян Перчиков великодушно махнул рукой:
— Я их прощаю!
Он еле сдерживался от смеха. Радист, конечно, не собирался бросать ни друзей, ни свою рубку, в которой так весело попискивали сигналы спутников. Просто он неожиданно обнаружил в себе дипломатические способности.
— Я буду вождём, — сказал он, и над океаном пронёсся радостный вопль.
Бот вдруг взлетел вверх: это дельфины подбросили Перчикова. как солдаты подбрасывают своего полководца.
— Но сейчас я очень занят, — сказал Перчиков. — Каким бы я был вождём, если бы так просто бросил свой пост? (С этим доводом все согласились.) Поэтому, пока я плаваю, я должен назначить заместителя. — Он посмотрел на каждого из своих друзей.
Все притихли. А артельщик всплеснул руками:
— Это очень правильно — заместителя! — И во рту у него, кроме трёх золотых зубов, что-то ярко блеснуло.
Но Перчиков этого не заметил, потому что Солнышкин показывал ему в это время кулак, а Пионерчиков, испугавшись, как бы не назначили заместителем его, — сразу оба!
— Я оставлю заместителем тебя, — сказал Перчиков и посмотрел на старого доброго вождя островитян. — Ты будешь править островом и каждый день съедать вместо меня по жареному поросёнку!
Старый заместитель был польщён. Он улыбнулся. Воины застучали копьями о щиты и разомкнули кольцо. Солнышкин сиял, Пионерчиков алел. И под шум океана дельфины вынесли бот прямо к борту «Даёшь!», откуда доносился лай: это лаял Верный, который всё время охранял островок Робинзона.
Рядом с ботом летела пирога, нагружённая кокосовыми орехами и бананами. Лучшие воины острова провожали в дальнее плавание своего мудрого вождя и его друзей.
Наконец старший из воинов передал Перчикову щит и копьё. И «Даёшь!» быстро покатился на юг, к Антарктиде.
ВАЖНАЯ НОВОСТЬ ДЛЯ СОЛНЫШКИНА
Конечно, рубка Перчикова была гораздо меньше прекрасного острова, но зато здесь в руках у радиста был весь мир. Перчиков сел к столу, включил аппарат, и со всех концов земли понеслось: точка-тире, точка-тире…
«Сегодня из Океанского порта в героический Вьетнам ушёл пароход с подарками советских пионеров».
«Юннаты колхоза «Крепкий аппетит» вырастили дыню небывалой величины. Скоро на Выставке достижений народного хозяйства можно будет увидеть её макет. Сама дыня, к сожалению, не сохранилась. Она издавала такой соблазнительный аромат, что после долгих споров её решили съесть. Ели дыню всем колхозом два дня».
Перчиков даже облизнулся. Тоже ещё юннаты! Не могли оставить полдыни для тех, кто в море!
И он сердито потянул к себе следующую ленточку…
«В Антарктиду пришла настоящая весна. Как нам сегодня сообщили, на побережье ледовитого материка высадился первый пингвиний десант…»