Время колесниц - Чистов Дмитрий. Страница 12

Старина Гони красовался в своём «птичьем» плаще; в руке у него была горсть странных шипастых шариков, заменявших ему оружие. Бринн вообще не нёс оружия; что же касается Эдана, то молодой человек подобрал себе лучшее из того, что ему мог предложить крепостной арсенал.

— Откуда ты только выкопал такое старьё? — поморщился Ханаль, завидев Эдана в отличном панцире, составленном из ста двадцати восьми железных пластин. — Ох уж мне эта болгская привычка развешивать у себя на теле блестящие и звенящие предметы, от которых никакого проку! Позже подберём тебе какую-нибудь одёжку поприличнее!

Необычная троица двинулась в путь. Впереди уверенно шествовал бог-шутник, распевая песню сомнительного содержания на странном языке. Бринн и его жрец послушно шли за своим провожатым. Они быстро удалялись от дома, и со временем Эдан начал понимать, что окружающий их пейзаж чем-то неуловимо отличается от знакомых с детства мест. Чем дольше они шли, тем сильнее становились заметны различия. Менялась форма деревьев, странно вытянулись тени; изменились очертания гор. Даже небо приобрело странный розоватый оттенок.

— Гони, где это мы? — спросил Эдан у провожатого.

— Не обращай внимания, сынок. Я и сам-то толком не знаю.

Изменения в окружающем мире становились всё разительнее: теперь тропу окружали плотным строем высокие деревья и кустарники, оплетённые лианами фиолетового оттенка; затем путь вел их по казавшейся бескрайней засушливой степи; степь, в свою очередь, сменялась горами, а те — бескрайними лесами. Но самое поразительное открытие, которое сделал Эдан, состояло в следующем: оказалось совершенно невозможным сфокусировать свой взгляд на каком-либо из окружающих его предметов. Стоило молодому человеку присмотреться к широкому пальмовому листу или придорожному камню, как они мгновенно расплывались у него перед глазами. Казалось, мир вокруг путников может восприниматься только в целом, а по отдельности его объекты попросту не существуют.

Эдан сказал об этом Ханалю, но тот только посмеялся над его опасениями.

— Всё в порядке. Доверься мне, я хорошо помню дорогу, — успокоил он своего попутчика.

— Мне кажется, мир вокруг нас нереален, — пожаловался ему Эдан. — Вот, например, та скала, на верхушке которой виднеется уступчатая башня: если не смотреть на неё внимательно, то вроде бы всё в порядке. Но как только я хочу разглядеть башню поподробнее, она словно ускользает от меня.

— Нереален, говоришь? — усмехнулся бог. — Много ли ты, малец, понимаешь в реальности? Что вообще такое «реальность»?

— Думаю, это всё то, что нас окружает, — осторожно предположил Эдан.

— Глупости! Реальность — всего лишь сумма восприятия твоих органов чувств, и не более того. У каждого — своя «реальность». Моё восприятие мира отличается от твоего. Это вполне естественно — я ведь, в конце концов, бог из Племени Ллуда, а ты — смертный человек. У меня своя реальность, а у тебя — своя. Хочешь, я изменю твоё видение мира так, чтобы ты видел всё вокруг только в разных оттенках зелёного (что Ханаль тотчас же и проделал)? Ну как, нравится? Теперь век будешь жить в зелёном мире, если не попросишь дядюшку Гони вернуть тебя обратно.

— Но мир-то остался тот же, — запротестовал наш герой, невольно любуясь изумрудными силуэтами своих попутчиков на фоне салатного неба. — Просто ты с помощью какого-то фокуса заставил меня видеть всё в зелёном свете.

— А вот тут ты в корне не прав, — твёрдо заявил Ханаль, подобрал с земли обкатанную гальку и внезапно метнул её в молодого человека. Камушек со звонким щелчком отскочил от Эданова-лба, и тот, охнув, начал потирать ушибленное место.

— Больно? — участливо поинтересовался Ханаль.

— Ещё бы!

Старина Гони подобрал упавшую гальку и поднёс камень вплотную к его глазам:

— Ну-ка, взгляни!

Стоило пристально посмотреть на него, как он расплывался подобно всему остальному вокруг.

— Так камушек всё же реален или не реален? — с иронией в голосе спросил бог-шутник. — Подумай хорошенько, а не то придётся придумать какой-нибудь более весомый аргумент!

— Не стоит! — торопливо произнёс Эдан. — По-моему, я уже всё понял.

С каждым часом горы, обступавшие путников со всех сторон, становились всё круче и всё меньше растительности оставалось на каменистых склонах. Приходилось обходить застывшие лавовые потоки и причудливые нагромождения скал. С неба посыпались лёгкие, как пух, чёрные хлопья вулканического пепла. Из глубоких трещин с шипением вырывался пар. Судя по тому, как неуютно выглядели эти края, они приближались к цели своего необычного путешествия. Впереди замаячили две башни ужасающих размеров, выстроенные с обеих сторон устья глубокого ущелья. По ущелью проходила дорога, вымощенная шестиугольными каменными плитами.

— Добро пожаловать в Страну Болтов, друзья! — радостно произнёс Ханаль. — Перед собой вы можете лицезреть путь, ведущий в княжество Эоху, одно из пограничных государств этих невежественных и тупых созданий.

— Скажи, а каким путём мы сюда попали? — не удержался Эдан. — Сдаётся мне, мы сейчас очень далеко от дома.

— Далеко — не то слово! — хмыкнул бог-шутник — а вот каким образом я так быстро привёл вас сюда, пусть останется моим маленьким секретом. Это полезное умение, вероятно, ещё не раз мне понадобится, когда придёт время откуда-нибудь быстро смыться!

Странная троица направилась прямо к ущелью. Как выяснилось, вход хорошо охранялся: два стражника тотчас преградили им путь. Волги оказались существами высотой примерно в два человеческих роста. Внешне они походили на людей, однако непривычные пропорции трёхглазых лиц и шестипалые когтистые руки указывали на то, что к роду человеческому они не относятся. Стражи были одеты в наборные пластинчатые доспехи, спускавшиеся ниже колен. Шлемов они не носили. Каждый в правой руке держал круглый щит с заточенной стальной кромкой (большинство болгов от рождения левши). Оба были вооружены копьями десяти локтей в длину с раздвоенными наконечниками. Выражение, запечатленное на их физиономиях, не давало повода для оптимизма.

— Эй, кто такие? — прогрохотал голос.

— Меня зовут Гонор. Ваш властитель ждёт меня в гости, и, если вы не пропустите меня и моих друзей, я подвешу вас обоих вверх ногами вон на той башне! — дружелюбно заверил их Ханаль.

Эдан с удивлением заметил, что понял всё из сказанного, хотя мог поклясться, что никогда не учил языка болгов. Старина Гони любезно пояснил ему:

— Ничего странного. Пока ты рядом с Великими из Племён Ллуда и Ллеу, ты будешь понимать всё вместе с нами. Что же касается лично меня, то я знаю почти все из существующих языков.

Страж о чём-то посовещался со своим напарником, после чего вновь обратился к ним:

— Можете проходить. Нас предупредили, вождь ждёт вас на своей свадьбе.

ГЛАВА IV

— Какая ещё свадьба? — удивился Бринн. — Ты нам не говорил, что мы приглашены на торжество!

— Скоро сами всё поймёте, — туманно пообещал Ханаль своим попутчикам.

Через несколько часов пути их взору открылась величественная картина; в небольшой горной долине, на берегу бурлящего асфальтового озера, возвышались стены и башни неприступной крепости вождя одного из крупнейших болгских племенных союзов. Слева от подъездной дороги, у самого уреза чёрной пузырящейся массы, торчала цепочка вкопанных столбов с висевшими на них оковами. Эдану почудилось, что он сквозь клубящийся желтоватый туман заметил на дальнем из них безвольно обвисшее тело.

— Кто это там?

— Ничего особенного, — пожал плечами Ханаль. — По приказу местного правителя здесь развешивают осуждённых на казнь пленников или государственных преступников, когда таковые появляются. После пары суток мучений на столбе несчастному предложат искупаться в этом озере. Плавание в горячей асфальтовой массе — великое искусство, освоить которое пока не удавалось, по моим сведениям, никому из смертных. Словом, советую вести себя на предстоящем празднике поосторожнее, если не хочешь завтра на рассвете украсить собой один из пустующих столбов!