Оковы для призрака - Мид Райчел. Страница 60

— Это был пароль? — прошептала я.

— На самом деле даже два: один для тебя, другой для меня. У каждого гостя свой уникальный пароль.

Мы оказались в узком туннеле, освещенном лишь факелами на стенах; когда мы проходили мимо, их пляшущее пламя отбрасывало фантастические тени. Далеко впереди послышалось негромкое бормотание голосов; они звучали обыкновенно, как на любом другом приеме. Между тем, заинтригованная словами Адриана, я почти ожидала услышать грохот барабанов и монотонные песнопения.

— А-а, поняла, — сказала я. — Под двором еще со времен Средневековья сохранилась подземная темница. Удивительно, что на стенах нет цепей.

— Испугалась? — Адриан стиснул мою руку.

— Этого? Прямо! В смысле, на шкале страхов Розы Хэзевей такого вообще…

Не успела я договорить, как мы вышли в зал — огромное помещение с таким высоким сводчатым потолком, что я невольным усилием попыталась вспомнить, как глубоко под землю мы спустились. С потолка свисали кованые железные люстры с горящими свечами, отбрасывающими такой же призрачный свет, как и факелы. Стены были сложены из очень красивого, искусно обработанного серого камня с красноватыми крапинками, тщательно отполированного. В этом чувствовалось желание сохранить дух темницы Старого Света, и, однако, помещение выглядело достаточно современным, что в целом типично для вкусов королевских мороев.

По залу расхаживали человек пятьдесят — как и мы с Адрианом, нарядно одетых и в полумасках, — некоторые собирались группами. Ни одна маска не повторялась: одни были отделаны цветами, другие напоминали морды животных, третьи украшали геометрические узоры. Несмотря на то что маски прикрывали лишь половину лица, трепещущий свет мешал разглядеть детали и узнать хоть кого-то.

Адриан повел меня в угол. По дороге я разглядела в центре зала огромную, вырезанную в каменном полу чашу. Огонь в ней не горел, хотя именно для этого она была предназначена, но все держались от нее подальше. Возникло ощущение deja vu, вернувшее меня к времени пребывания в Сибири. Там я тоже была на поминальной службе особого рода — правда, безо всяких масок и паролей, — где все сидели во дворе вокруг костра. Служба была устроена в честь Дмитрия; все, кто любил и помнил его, собрались там и рассказывали о нем разные истории.

Я хотела получше рассмотреть чашу, но Адриан прикладывал особые усилия, чтобы мы держались в задних рядах толпы.

— Не привлекай к себе внимания, — предупредил меня он.

— Я просто смотрю.

— Да, но, приглядевшись, можно заметить, что ростом ты здесь ниже всех. И станет ясно, что ты дампирка. Здесь собрались только те, в чьих жилах течет кровь старинных семейств, помнишь?

Я хмуро посмотрела на него — насколько позволяла маска.

— Ты же, помнится, сказал, что договорился и мне разрешили прийти? — Он не отвечал, и я застонала. — По твоим понятиям, «договориться» означает провести меня тайком? Если так, эти парни у входа — дерьмовые охранники.

— Но я же назвал правильные пароли. — Адриан усмехнулся. — Это все, что требуется. Я выкрал их… в смысле, позаимствовал из маминого списка.

— Твоя мама — одна из организаторов всего этого?

— Ну да. Ее ветвь семьи Тарус на протяжении столетий входила в эту группу. Думаю, после нападения на школу у них здесь тоже была большая церемония.

Я прокручивала все это в сознании, пытаясь понять, как стоит к этому относиться. Ненавижу людей, помешанных на положении в обществе и внешнем виде, и все же трудно осуждать их за то, что они хотят почтить память убитых — в особенности если учесть, что погибли главным образом дампиры.

Внезапно мои размышления прервало хорошо знакомое ощущение.

— Лисса здесь. — Я оглянулась, чувствуя, что она где-то рядом, но пока не находя ее в море масок и теней. — А, вон.

Она стояла чуть в стороне от остальных, в розовом платье и золотисто-белой маске с изображениями лебедей. Благодаря нашей связи я почувствовала, что она ищет кого-то, и чисто инстинктивно двинулась в ее сторону, но Адриан удержал меня, пообещав привести мою подругу.

— Что все это значит? — спросила она, оказавшись рядом.

— Я думала, ты знаешь, — ответила я. — Секретные королевские дела особой важности.

— Слишком уж секретные для меня, — сказала она. — Приглашение я получила от королевы. Она сказала, что это как бы часть моего наследия, о которой никто не должен знать, кроме меня, а потом пришел Адриан и заявил, что я должна пойти ради тебя.

— Татьяна сама пригласила тебя? — воскликнула я. Впрочем, что в этом удивительного? Лиссе нет нужды прокрадываться сюда тайком, как, скажем, мне. Я так и думала, что она получит приглашение, но почему-то решила, что ей передаст его Адриан. Я начала беспокойно оглядываться. — Татьяна здесь?

— Скорее всего, — обычным своим небрежным тоном ответил Адриан; на него присутствие знаменитой тети никогда не оказывало такого воздействия, как на остальных. — Эй, вон Кристиан. В огненной маске.

Не Адриан нашел его, разве что по оформлению маски. При его росте и темных волосах Кристиан запросто затерялся среди других мороев и даже болтал с девушкой, почему-то выглядевшей здесь немного неуместно.

— Уж он-то точно не мог получить официального приглашения, — заметила я.

Если кто-то из семьи Озера и считался достойным присутствовать здесь, то никак не Кристиан.

— Он и не получал. — Адриан знаком пригласил приятеля к нам присоединиться. — Я и для него у мамы один пароль позаимствовал.

— И много ты их… позаимствовал? — Я бросила на него испуганный взгляд.

— Достаточно, чтобы…

— Прошу внимания!

Гулкий мужской голос заполнил зал, заставив Адриана смолкнуть, а Кристиана остановиться на пути к нам.

Состроив гримасу, он вернулся на прежнее место на другом конце зала. Похоже, мне не удастся расспросить Лиссу о Дмитрии.

Не дожидаясь указаний, присутствующие начали образовывать круг возле ямы в центре зала; в один ряд все не помещались, и я по-прежнему имела возможность держаться за спинами мороев. Лисса оставалась рядом со мной, но все ее внимание было сосредоточено на Кристиане, стоящем напротив. Ее огорчало то, что он не успел подойти к нам.

— Сегодня ночью мы собрались, чтобы почтить души тех, кто погиб в сражении с величайшим злом, которое веками не дает нам покоя, — заговорил тот же мужчина, который прежде призывал к вниманию.

Черную маску на нем украшали серебристые завитки. Я его не узнала. Наверное, отпрыск одной из благородных семей, просто обладающий звучным голосом.

— Это Энтони Бадика. — Адриан подтвердил мою догадку. — Его всегда приглашают в качестве распорядителя.

— Сегодня ночью мы почитаем их, — между тем продолжал Энтони.

Я вздрогнула, во второй раз услышав практически ту же фразу. Мы с Лиссой обменялись взглядами. По-видимому, существовал определенный сценарий этого действа, нам, естественно, неведомый.

— Сегодня ночью мы почитаем их, — повторили все хором.

— Их слишком рано лишили жизни, — продолжал Энтони.

Ладно, может, этот сценарий не так уж и сложен. Энтони продолжал рассказывать, какая ужасная трагедия произошла, а мы повторяли за ним. В целом идея этой «Вахты смерти» все еще казалась мне не совсем понятной, но сквозь нашу связь я впитывала печаль Лиссы и постепенно тоже начала проникаться ею. Присцилла всегда хорошо относилась к ней… и была вежлива со мной. Грант совсем недолго пробыл стражем Лиссы, но он защищал ее и помогал ей. Фактически, если бы он не поработал с Лиссой, Дмитрий, возможно, так и остался бы стригоем. Так, постепенно, торжественность момента овладела и мною; может, существуют и более удачные способы оплакивать мертвых, но в любом случае было правильно, что их заслуги отмечены.

Вот Энтони взмахнул рукой, и вперед вышла женщина в изумрудной маске, с факелом в руке.

— Моя дорогая мамочка, — пробормотал Адриан.

Действительно, теперь и я разглядела черты Даниэллы. Она швырнула факел в яму, и там вспыхнул ослепительный свет, прямо как на Четвертое июля. [7] Наверное, дрова заранее смочили бензином или русской водкой. Может, и тем и другим. Неудивительно, что гости старались держаться подальше от ямы. Даниэлла растворилась в толпе, и вперед вышла другая женщина, с подносом, на котором стояли позолоченные бокалы. Обходя всех по кругу, она вручала бокал каждому. Когда ее поднос опустел, появилась еще одна женщина, тоже с подносом.