Вопреки всему - Тэйлор Линда. Страница 38

Эш снова кивнул. Но почему он с ней соглашается? Ведь ему не понять, что она переживает.

— Ты никогда не был беременным, вот в чем соль! — выпалила она.

Он принял это отлично, энергично кивнув. В коротком молчании, которое за этим последовало, Луиза почти сразу отказалась от оборонительной позиции. Просто немыслимо ощетиниваться против человека, который с ходу все понимает. Она наклонилась вперед и понизила голос.

— Дело в том, что я наконец повзрослела. Я только не совсем понимаю, с какой стати рассказываю все это тебе. — Она испустила еще один вздох, долгий и глубокий. — Может, потому, что для меня это очень важно. До сих пор я никогда не подписывала контрактов. Никогда не думала о собственной безопасности и никогда не обметала потолок от пыли. Во мне произошли глубокие изменения.

Губы Эша изогнулись, но глаза оставались серьезными.

— Я в жизни не ела так много брокколи.

— Вполне могу представить.

— Никогда не бросала курить.

— Верю.

— И никогда не делилась сокровенными мыслями с совершенно незнакомым человеком.

Эш рассмеялся. Он мог бы заверить ее, что не так уж они мало знакомы. Встретились всего пару раз и вот — сблизились. Луиза перебирала в уме варианты ответов, но то, что она услышала, оказалось для нее совершенно неожиданным.

— Полагаю, тебя до сих пор не выворачивало в чужой мусорный бак.

Луиза пришла в ужас, но вскакивать с места только для того, чтобы тут же снова усесться, было бессмысленно. Мужчина видел, как ее рвало над мусорным баком. Негодовать по поводу этого обвинения нелепо, но она должна это сделать.

— Я не понимаю, о чем ты.

— Понимаешь, но я не возражаю против того, что ты не хочешь в этом признаваться.

Она отвернулась и снова уставилась в местную газету, разложенную на столе. Эш, видимо, решил, что не стоит больше дразнить ее, и обратил внимание на то, ради чего она, собственно говоря, явилась к нему домой. По правде сказать, Луиза и сама начала забывать, зачем приехала. Она попробовала сосредоточиться. Она пришла за советом. Предположим, в самом ли деле стоит пукнуть во время собеседования.

— Бумаги у тебя с собой?

— Да.

Луиза порылась в своем пластиковом пакете и достала пачку бумаг. Отдала их Эшу, который не спеша просмотрел их.

— Ну, что ты думаешь?

— Здесь уйма потенциальных возможностей. Я разберусь и попробую с ними поиграть. Согласна?

— Да. — Луиза отпила глоток чаю. — Слушай, моя сестра до сих пор мне ничего не сообщила. В последний раз, когда мы виделись, у нас вышла ссора. Насколько я понимаю, она могла выбросить твою песню. Я решила сказать тебе об этом. Я сделала что могла.

Эш не успел ей ответить до того, как на лестнице послышался громкий топот. Луиза выпрямилась. Топот прозвучал в прихожей и замер в кухне у нее за спиной. Луиза схватила верхнюю газету из пачки на столе и углубилась в чтение заголовка передовицы. Позади нее послышался ленивый зевок.

— Привет, — произнес грудной, создающий атмосферу, по-настоящему сексуальный голос.

— Привет, — ответил Эш. — Чайник только что вскипел. А это Луиза.

Луиза развернулась на стуле с готовой сияющей улыбкой. И увидела женщину с целой копной блестящих золотых волос в свободной хлопчатобумажной рубашке. Карен отвела волосы от лица и явила взору карие кошачьи глаза, молочно-белую кожу и чувственный рот. Ей, видимо, было под тридцать, но выглядела она на двадцать пять, не больше. Луиза мгновенно ее возненавидела.

— А, так это Луиза! — Карен кивнула Эшу и подняла тонкие брови. — Отлично. Я только налью себе чашку чая и оставлю вас, поболтайте всласть. — Она ослепительно улыбнулась Луизе, и стало ясно, что она не только вызывающе сексуальна, но и темпераментно сексуальна.

Карен направилась к чайнику. Луиза увидела, что рубашка ее небрежно заправлена в спортивные шелковые трусы лилового цвета, такие короткие, что еле прикрывали ягодицы.

Луиза нервно сглотнула. В голове промелькнуло слово «шлюха». Почему Карен посмотрела на Эша понимающим взглядом? Почему она вообще на него посмотрела? И почему Эш повернулся и поглядел на ее зад, когда Карен без всякой необходимости наклонилась, подняла с пола обрывок целлофановой упаковки и бросила его в мусорное ведро? А теперь он запустил руку в свои каштановые волосы и снова занялся ее бумагами, словно и думать не думал о заднице Карен. Луиза застыла в полной неподвижности, а Карен тем временем щелкнула переключателем чайника и, прислонившись к сушилке для посуды, подняла руки вверх, и под грубой бумажной тканью рубашки, застегнутой не на все пуговицы, обрисовалась весьма отчетливо полная, возбуждающая грудь. Луиза в порядке соревнования выпятила собственные, заметно прибавившие в последнее время в объеме молочные железы. Эш был погружен в ее документы, делая шариковой ручкой пометки на полях.

— Вы тоже музыкальны, Луиза? — спросила Карен.

— Не настолько, чтобы стоило об этом упоминать, — усмехнулась Луиза.

Карен кивнула и отбросила волнистую прядь, упавшую ей на один глаз, которая, впрочем, тут же упала на другой.

— Говорят, это качество семейное, но это чепуха. В нашей семье только я музыкальна. Джинджер толком не постиг даже нотную грамоту, но он просто одержим музыкой, и это ему помогает.

— Понятно, — сказала Луиза, от души желая, чтобы это великолепное видение потеряло опору под ногами и свалилось в мусоропровод.

— Эш по-настоящему талантлив, — объявила Карен, улыбаясь спине Эша.

— Прекрати, Карен. Тебе что, нечем заняться наверху?

— Но ты и в самом деле талантлив, дорогой, а твоя скромность и самоуничижение просто очаровательны.

— Чайник еще не закипел?

— Он просто блистал в Гилдхолле. Всех переплюнул. Мог бы стать профессионалом, но он настолько предан своей единственной цели, что просто жуть. Если бы не его одержимость классовой борьбой, он был бы одним из лучших музыкантов.

— Я тебе сказал, Карен: прекрати!

— Хоп, я умолкаю.

— Погодите. — Луиза откинулась на спинку стула и повертела в пальцах ручку. — Гилдхолл — это где музыкальная школа?

— Разумеется. — Карен изящным движением взяла чайный пакетик и, бросив в кружку, подтолкнула пальцем. — Ой, горячо! Что он вам наговорил? Что вырос в Ист-Энде [26] и сам смастерил себе гитару из дощечек от ящиков для апельсинов и эластичных бинтов? Не верьте ни одному слову.

— Карен!

Эш повернулся и бросил на Карен угрожающий взгляд. Она пожала плечами, тряхнула волосами и небрежно вытащила из кружки чайный пакетик.

— Ладно, ухожу. Приятно было с вами познакомиться, Луиза. Приходите наверх, когда кончите переговоры с героем рабочего класса.

Эш наблюдал из кухни за тем, как уходит Карен. Луиза с восторгом следила за выражением его лица. Оно было неодобрительным и раздраженным. Но ведь они знают друг друга больше десяти лет. Время осыпать друг друга комплиментами давно прошло.

— Ну? — спросила Луиза, когда шаги Карен стихли и хлопнула дверь. — Что все это значит?

— Она просто идиотничает. Не обращай внимания.

— Музыкальная школа в Гилдхолле? Подозреваю, что не обучение игре на гитаре при помощи зубов. Чему же ты обучался?

— Игре на скрипке и виолончели, — ответил он, подняв на нее глаза.

— И ты стыдишься этого теперь или что? Непонятно.

Эш посмотрел на потолок, доставая из кармана джинсов свой табак. Очень старательно свернул самокрутку, зажег ее спичкой из коробка и пустил сквозь зубы длинную струю дыма.

— Сейчас я этим не занимаюсь. Классикой, во всяком случае. Играю на электроскрипке. Это особый диапазон. Необычный.

— Звучит интригующе.

— Да. Совсем другое.

— Но почему тогда такая реакция на слова Карен?

Эш потер нос указательным пальцем. Он явно чувствовал себя неуютно.

— Я просто не мог примириться с формальностью всего этого. Регулярно отсиживать установленное время в оркестре, подвергаться дрессировке, словно пингвин, исполнять музыку других людей, льстить какому-нибудь напыщенному дирижеру, вся эта вонючая церемонность. Отношение к музыке как к собственности праздных классов. Это не для меня.