Спуская псов войны(СИ) - Пекальчук Владимир Мирославович. Страница 8

– Начинаю! – доложил бортовой компьютер.

Пронзительный, громкий звонок прокатился по коридорам корабля.

– Тревога?! – насторожился Леонид.

Сигнал побудки, господин. Штатное действие перед прыжком.

– Сигнал побудки, так и должно быть, – пояснил Касс, – во время прыжка спать нельзя.

– Почему?

– Можно не проснуться. Вероятность мала, но есть. А бывают и...

Торговец сморщил лоб, искин сразу же вывел в уголке визора УРР текст: 'Легкая дрожь. Вероятная причина – неприятные воспоминания'.

– Почему так?

– Никто не знает. Сон в момент прыжка изредка заканчивается прекращением всех жизненных процессов. Любая помощь бесполезна. Некоторые врасу, верящие в душу, считают, что во время сна душа отделяется от тела и в момент прыжка, когда корабль переходит в иное измерение, связь разрывается. Высказываются и другие гипотезы – тем более что ассортимент пугающих и необъяснимых событий, которые случаются при проходе через тоннель, достаточно широк. Я стал однажды свидетелем такого на учениях. Нас – двадцать тысяч новичков в нескольких больших транспортах – мотали туда-сюда по сто раз в цикл – стандартные сутки. Обычное дело для нашего десанта.

– Ты служил в десанте?

– Да... Перерывы между прыжками по пять минут. Никакой корабельный реактор такого не выдержит – в точках прыжков ставились мобильные корабли-генераторы. Дозаправщики по-вашему. Прыгнули, зарядились, прыгнули, зарядились... Поспать просто некогда. А хочется. Сигнала побудки нет – имитация боевой ситуации на поврежденном транспорте. Надеешься только на себя, искина и товарищей, чтобы не заснуть. Пытка. Вообще, поначалу не уважаешь подпространственные прыжки. Подумаешь... Некоторые из нас все же засыпали. Схема одна и та же – уходишь в туалет, на камбуз, на склад – куда угодно, по любому поводу, лишь бы товарищей, которые не дают заснуть, рядом не было, вырубаешь искина, чтобы не будил. И спокойно кемаришь, пока все мучаются и нервничают.

Касс пожевал 'губами', перевел несколько ползунков на дисплее и продолжил рассказ.

– И вот однажды один такой соня в момент выхода из подпространства начал кричать – истошно, пронзительно, страшно, безостановочно. Ему пытались помочь, но даже чудовищная доза транквилизатора не подействовала. Он вопил, вырывался, извивался... Я не видел его лица, но те, которые видели, говорили, что глаз были безумны. Он умер минут через восемь: кровь горлом, затем кровоизлияние в мозг. И только потом я узнал, зачем нас мотают туда-сюда по много-много раз. Чтобы с кем-то одним что-то приключилось. Старый офицер после разбора полетов сказал нам: 'Теперь я уверен, что никто из вас никогда не будет спать в прыжке. И не позволит другим'.

– А отчего он кричал-то?

– Если бы я знал – было бы не так жутко.

– Какая приятная история перед первым прыжком.

– Угу. Главное – придерживаться простых правил безопасности. Твой искин еще не рассказал тебе?..

Ждал, когда ты прервешь разговор, хозяин. Желаешь прямо...

– Лучше ты расскажи. Искин меня бесит.

– Ладно, – кивнул Касс, – правило первое – не спать. Правило второе – не выходить в шлюз, а тем более за борт. Правило третье – не нервничать, не бояться и не делать глупостей. Правило четвертое – не верить своим глазам и не бояться, что бы ни увидел. Правило пятое – не прыгать с поврежденным приводом без предельной нужды. И все. Из аномалий в подпространстве наиболее распространены галлюцинации. Ты можешь видеть странные вещи – например, людей, зверей, родственников или летающие тапочки твой бабки. Можешь слышать голоса снаружи. Иногда голоса предлагают выйти за борт. Иногда глюки и голоса одновременно видят и слышат несколько разных человек, даже если они принадлежат к разным видам. Любые записывающие устройства ничего не фиксируют. Никогда. Еще в подпространстве можно наблюдать за бортом что угодно...

– Ты же сказал – не выходить за борт?

– Изнутри, ясное дело.

Он ткнул пальцем в панель, и стены рубки внезапно словно стали прозрачными. Леонид ахнул: прямо перед кораблем, закрывая весь обзор от края до края, бурлил темно-красный океан.

– Что это?!

– Это твоя звезда – Солнце, – пояснил Касс, – фильтры камер уменьшают светимость, а стенные экраны вообще не в состоянии выдать столько света, чтобы повредились глаза. Оттого оно кажется красным. Полюбуйся вблизи – может быть, в последний раз видишь. Так вот, во время прыжков я обычно смотрю из кабины наружу. Просто ради развлечения. Можно увидеть такое, что даже в голову не укладывается – но все это исключительно миражи. В общем, ты понял – не верь глазам, не паникуй, не делай ничего под влиянием увиденного. Что бы ты ни видел и ни слышал – оно не существует. Или существует, но не способно влиять на материальную реальность. Готов?

– Думаю, да, – кивнул Леонид.

– Тогда – Навигатор, начать процедуру прыжка!

***

Подпространство на первый взгляд казалось просто обычным космосом, как он выглядел на фотографиях, виденных Леонидом. Только без звезд. Слева и справа – медленно проплывающие мимо красноватые туманности, подернутые белой дымкой.

– Кажется, словно летим в облаках, – заметил наемник, – это вообще что за туман?

– Понятия не имею. Может, мираж, может что другое. Никто не знает.

– Никто не изучает подпространство?

– Его невозможно изучать. Подпространство – место, где привычные законы физики не работают. Корабль двигается по каналу, внутри которого не соприкасается с реальностью или нереальностью чуждого измерения, но там, дальше – необъяснимое, которое понято быть не может. Нельзя изучить одно измерение с помощью знаний законов другого. Это еще глупее, чем мерять расстояние литрами, а вес – секундами.

Наемник пожал плечами:

– Один неглупый человек сказал: 'Всякий вопрос имеет свой ответ. Просто мы его не всегда знаем'.

– Или – в принципе не способны осмыслить, – возразил Касс, – ты когда-нибудь слыхал про неэвклидову геометрию?

– Нет. Что это?

– То, чем земляне удивили всю галактику. Некто Лобачевский, великий математик, однажды решил поупражняться в остроумии и задался вопросом: а что было бы, если бы через точку, не лежащую на некой прямой, можно было бы проложить не одну прямую, параллельную к данной, а минимум две?

– Это как? Ты бы попроще как-то, мы ж университетов не кончали.

– А куда проще? Начерти прямую. Поставь точку. Проведи через точку линию, параллельную к первой. Планшет и стилус дать?

– И что?

– Что ты сможешь провести только одну такую прямую. Это такой же закон, как дважды два – четыре. Так вот. Лобачевский предположил, что могла бы существовать иная геометрия, которая отличается от нашей лишь одним: через одну точку можно провести две и более прямые, параллельные к данной. И, отталкиваясь от этого предположения, сей ученый муж разработал новую непротиворечивую геометрию.

– Я все еще не понимаю, в чем тут подвох?

– В том, что в нашей реальности такая геометрия невозможна. Ты не способен не то что провести две прямые через одну точку, чтобы они были параллельны и не совпадали, такое невозможно даже представить. Ибо это грубое нарушение законов нашего мира. Это невозможно... в нашем измерении. Но чисто теоретически, это может быть возможно в ином измерении. Совершенно очевидно, что там все-все будет не таким, как у нас. Мы не сможем не то что понять тот мир – мы существовать в нем не сможем. Так вот. Получается, Лобачевский доказал теоретическую возможность вывести упорядоченную систему законов природы чуждого мира, даже не будучи способным понять ее умом. Это примерно как если бы слепой от рождения изобрел телескоп, понимаешь? Галактика населена триллионами существ, многие из которых умнее землян. Но лишь Лобачевский додумался до подобной бредовой, на первый взгляд, идеи. Которая на поверку оказалась гениальной.

– Ты так много знаешь о Земле и землянах, – изменил тему разговора Леонид.

– Разумеется. После того, как я уволился из армии, работал полевым исследователем. Поднял при этом немалые деньги, вывозя с Земли разные экзотические вещи. Коллекционеры порой готовы хорошо платить за вещи, толком ничего не стоящие. Вывоз чего-либо в промышленных масштабах запрещен, но никто не запрещает прихватить сувениры себе или другим.