Глоток горького горячего шоколада (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas". Страница 24

- Сделаешь ей больно, уничтожу, - с ледяным спокойствием как можно тише сказала Салмаду. Не дай бог, подруга услышит – вопросов не оберёшься.

- Я любить её, - отозвался он одними губами. – Танья, всё не так…

На предплечье вновь сомкнулись раскаленные хомуты и меня отпихнули. Я отступила и, стряхнув оковы пленителя, пошла не разбирая дороги. Зал, второй… Всё будто смазанные картинки – мелькало, рассеивалось, ускользало. Налетела на очередного гостя и встрепенулась:

- Мурад, спаси! – его появление точно глоток свежего воздуха. Я ожила. Турок развернулся и, как бы проходя обратно, шепнул:

- Тянуть время, я помочь.

Меня ненавязчиво подтолкнули в спину – охрана подоспела и я, продвигаясь на выход, бросала на Мурада взгляды, полные мольбы. Он, придерживая бокал, отсалютовал и подмигнул. Планы поменялись. Резко остановилась у ближайшего столика с выпивкой и холодной закуской. Меня трясло от возбуждения. Если раньше, не знала, что предложить взамен, то теперь дилемма решилась. Подарок Фатиха… Цена есть у всех…

- Идти в туалет, - прошелестел незнакомый голос с сильным акцентом. Силясь не выдать себя, покосилась. Маленький, щупленький турок взял бокал с шампанским, но на меня не смотрел: - Там окно. Машина ждать внизу.

Неспешно отошёл и, остановившись у ближайшей компании, сразу подключился к разговору. Толпа негромко смеялась. Я оглянулась – охранники не рванули ко мне – видимо, приказ, не позволять общаться, а в одиночестве могу стоять, где хочу… Застыли за два столика до меня - ломали глаза и, по-моему, даже не мигали.

Подхватив бокал с игристым вином, величественно прошествовала к уборной. Бёдрами покачивала не переусердствуя, но так, чтобы ближайшие мужчины и Каплан видели – я иду. Мечтала, что этот момент запечатлеется в его памяти до конца жизни. Остановилась возле двери и, бросив через плечо взгляд на любовника, пожирающего меня глазами, медленно осушила фужер. Фатих покачал головой. Даже отсюда видела – крылья ноздрей неровно подрагивали, губы сжались в узкую полосу. Затаился – не дурак, знал, что не пью, а тут… Задумчивость на лице сменилась озабоченность – вновь покачал головой, всем видом говоря: лучше выкинь из головы бредовые нелепости. Я уже смаковала радость, предвкушала миг, когда Фатих узнает – русская сбежала. Рядом с ним прошёл Мурад, потягивающий скотч-виски. Усмехаясь, что-то шепнул - Каплан натянуто криво улыбнулся и кивнул, одарив меня хлестким прищуром. Закралось сомнение и любопытство: интересно, о чём говорили? На долю секунды показалась глупость – Мурад выдал просьбу о помощи. Если так – пиши пропало, но удрать нужно! Разжала пальцы – фужер звонко упал, разлетевшись вдребезги.

Отправила не менее ласковый поцелуй Фатиху и, зайдя в уборную, щёлкнула замком. В висках гулко пульсировало, ноги и руки тряслись. Была не была!

Просторное светлое помещение с кафельными стенами и полом. У дверец кабинок под мрамор округлые золотистые ручки, как и оправы крупных зеркал над белоснежными мойками. Небольшой стол-тумба в дальнем углу возле окна. Окно?! Подбежала и, едва не задохнулась от свежести, распахнув. В дверь постучали:

- Ac kap?y?![4] – громыхнул мужской голос одного из охранников, и ударная дробь повторилась.

Лихорадочно соображая, что делать дальше, спрятала драгоценности в декольте. Подставила тумбу, скинула туфли. Неуклюже забралась и выглянула на улицу - уборная уже сотрясалась от грохота. Обдирая локти, вылезла и зависла, замирая от ужаса. Мандраж ознобом пробивал по телу, в животе тянуло. Набралась храбрости и спрыгнула - трава приняла мягко, но стопу подвернула. Стиснув зубы, похромала к припаркованной у дороги неприметной машине с затонированными окнами. Дверца приветливо скрипнула, открываясь, и мерзко проскрежетала, захлопываясь за мной.

- Tesekkurler! - выдохнула я, юркнув в автомобиль.

Затаилась - сидение со мной делил незнакомый мужчина. Большой… Нет, не так – очень большой и грузный. Пузо упиралось в водительское кресло, а на живот опускались три подбородка маленькой лысой и безбровой головы. Губы-шлёпки расползлись в широченную позолоченную улыбку. Крохотные тёмные глаза поймали меня на прицел и не отпускали.

Передние пассажиры аналогично - незнакомы... Водитель в бардовой тюбетейке, отороченной серебреными иероглифами, а угольная борода с проседью скрывала большую часть лица. Сосед – презентабельного вида. В чёрном костюме, как многие гости на свадьбе – видимо, один из них. Он выделялся среди троицы – богаче, холёней. Копна густых волос цвета горького шоколада аккуратно уложена. В зелёных глазах проскользнул расчёт, удовлетворение и торжество. А циничную ухмылку не скрыли ни крупный нос с горбинкой, ни идеально выведенная короткая, зауженная бородка.

Сердце подозрительно ёкнуло, в груди защемило. Я вцепилась за дверную ручку, но услышала щелчок – центральный замок зафиксировался. Машина сорвалась - меня охватил ужас. Бросил взгляд назад - на особняк. В распахнутом окне уборной мелькнули пальцы, зацепились за раму… Поднятое автомобилем облако пыли, заволокло обзор.

- Where Мурад? – я вжалась в сидение, стреляя глазами с одного мужчины на другого.

- Скоро быть! – отозвался шоколадно-бородый. - Он сказать, что женщина нужен помощь. Мы помогать.

Уф! Значит, машину не перепутала, но на душе всё равно погано. Прислушиваясь к интуиции, отгоняла неприятные ощущения - разум шептал: что-то не так, а сердце убеждало, твердило: верь в спасение.

Ехали долго. Шофёр маневрировал, проезжая квартал за кварталом, хотя больше походило, что запутывал следы. Сворачивал в узкие переулки, бедные районы. Стемнело, а мы ещё крутились по витиеватым и весьма пустым улочкам города нищих… Когда машина помчалась по широкой трассе, меня сморило.

Глава 15.

Опять убегаю. Испуганно оглядываясь, спотыкаюсь, падаю. Детский плач щемят душу и сжимает сердце. Продираюсь сквозь серое полотно тумана… в пустоту. Беззвучный крик – молчание - небытие. Рыдаю...

Густой, ветвистый лес… Уворачиваюсь от царапающий сучьев, но затягивает в землю – ноги погружаются в тёмное месиво. Упираюсь...

Фатих с кнутом… Взмах и плеть обжигает кожу… Обвивается змеей на шее.

- Вставать! – грубоватый мужской голос вырвал из неспокойного сна.

За плечо дёрнули, разлепила отяжелевшие веки. Перед глазами плавало, во рту помои, в голове гудение – всё же десять лет ни капли. Для меня бокал шампанского – равносилен литру водки.

Толстяк подтолкнул:

- Выходить!

Откашлялась и вышла, зябко поёжившись. Мы приехали. Вот только куда? Сумрак ночи поглотил огромный особняк - очертания чуть поблескивали от тусклого света, заволоченной тяжёлыми облаками, луны.

Накатывали смятение и неуверенность. Я обхватила себя за плечи:

- Зачем мне туда?

Раздался голос презентабельного турка:

- Ты хотеть сбежать от Фатиха. Мы помочь.

- Мне нужно в Россию, - сорвалась глупая фраза. Я отшатнулась от выросшего будто из-под земли толстяка, но упёрлась спиной в другого мужчину. Напрягшееся, словно камень, тело и сильные пальцы, впившиеся в мои предплечья, остудили пыл.

- Лучше идти сама, – ледяной тон над ухом вызвал волну ужаса, холод побежал по жилам. Удрать? Но как? Из капкана попала в силки. Похитителей трое. Окружена. Чёрт знает где! Идиотка… Меня подтолкнули - озираясь, поплелась по выложенной плиткой тропинке к дому: нужно запомнить любую мелочь.

Обустроенный каменный дом, но безжизненный. Шли по затенённым комнатам - света так и не включали. Зеленоглазый, взяв меня под руку, провел через залы и отпустил только в крохотной комнате без окон. Каморка или подсобка для прислуги.

- Ждать! – изрёк на прощание, захлопнув дверь - проскрежетал замок.

Повисшая тишина угнетала, пробирала ознобом. В голове гудело, мысли сводились к одной: дура! На автомате потянула за ручку – заперто. Гипнотизируя дверь, на подкашивающихся ногах спиной отошла - прислонилась к голой стене и съехала на пол: дощатый, прохладный. Под ладонью чуть прогнулось. Обдирая пальцы, отогнула сломанный кус широкого плинтуса, нащупала небольшую полость в два кулака – мышиный домик. На автомате запихала драгоценности и обратно законопатила тайник. Туз в рукаве не помешает. Если получится заговорить с похитителями, можно предложить выкуп. Глаза попривыкли к сумраку. Огляделась - комната пуста. Даже постели не было – прохудившийся матрац без подушки... Свернулась в комок и, глотая слёзы, провалилась в сон.