Глоток горького горячего шоколада (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas". Страница 5

Я без Ирки не ужинала, боялась, что одиночество убьёт, а вернее добьёт. К тому же не хотелось, чтоб меня видели без подруги. Соседи по столику закидали бы вопросами. Вечером позвонила своим. Услышав родные голоса, успокаивалась, но мужу, как и прежде, отвечала:

- Нет, не скучаю. Нет, не люблю… - на сердце больно, но врать не могла.

Воскресенье в том же ритме и, когда подруга ко мне вернулась, мы решили: последние дни гуляем на полную, как планировали вначале. Всех мужиков из старых заездов уже отшили, красавцы на нас не смотрели, будем веселиться для себя и души.

Зал не пустовал – бывшие, новоиспеченные девушки «турка-мечты» и его приятелей заполонили «банкетку», точно тряпки «Секонд-хенд». Обида, надежда в их взглядах читалась так явно, что мне даже стало жаль девчонок. Ведь каждая мечтала о принце. Думала, что единственная, неповторимая. В итоге, оказалось, и замена быстро находилась, и большинство блондинок все как одна – пластически сделанные клоны под Анджелину Джоли. Здесь уже пожалела турков – как бы ни запутались, кого имели, а кого нет? В постели же, видимо, обычные. Если бы супер-гейши – мужчина бы не побежал искать замену на следующий день.

Мы с Иркой победили в паре конкурсов. Танцевали до упаду. Отшили очередную компанию разжиревших англичан, соболезнующих нашему одиночеству и, с чувством выполненного долга, пошли спать. На следующий день я участвовала в соревнованиях по пляжному волейболу. Выиграла с немцем приз - купание на «таблетке». А приз ли это? Правильный вопрос, но, как и многие другие разумные пришёл поздно. Чудовищное катание, от которого чуть не вывернуло. Я едва не выпрыгивала из неё, бросало из стороны в сторону. Сил держаться не хватало - повезло, напарник время от времени придавливал ногой. Хотя, и ему, можно сказать, повезло - меня всю ощупал. Кому это позволялось раньше? Только мужу. А здесь… Тело ныло покруче ломки после марафона любви или похода к мануальщику. Я зареклась: больше ни-ни на «таблетке». Вечером с Иркой вновь отрывались. Интеллектуальный конкурс - наш, конкурс быстрых ответов - тоже. Пропустили танцы с шарами – там верховодили блондинки со своими накаченными, куда нам с нашими сдутыми? Троицу русских, желающих скрасить пресный вечер соплеменницам, отшили как можно тактичнее:

- Мальчики, мы лесби. Гуляем только вместе, третьи, четвёртые и прочие в компанию не принимаются, - для пущей убедительности подтянула Ирку, смачно чмокнула в щёку. Подруга зарделась как школьница, но шока не выдала. Сомнения, читаемые до этого на лицах соплеменников, рассеялись. Мужики скривились, но «отчалили». Мы не удержались – расхохотались.

Глава 3.

Осталась пара дней.

Я легла в постель и закрыла глаза. Планы рухнули, впрочем, как всегда. Мечтается об одном, а получается - через одно место. Настало утро: хмурое, неприветливое. День ему под стать: пасмурный, ветреный, скучный. Вечер, будто издевка: кислятина, смешанная с горечью – турок и на ужин не пришёл. Чёрт, даже не полюбоваться на «мечту», бросая украдкой взгляд. Радости нет, а едой заталкиваться, заполняя пустоту в сердце через желудок, не по мне. Я – сильная! Переживу…

Шоу-программа началась, но действо словно в вакууме – пролетало в звенящей тишине. Даже не хотелось затмить молодушек своими познаниями и умениями, сорвав все конкурсы, включая танцы-шманцы-обниманцы. Мой придуманный мир рушился, песочные стены, кропотливо построенных замков, осыпались – реальность угнетала правдой жизни. Наши соседи по столику – пожилая чета из Новосибирска – покинули свои места. «Пора спать!» - констатировали они. – «Ночь – время для молодых!» Мы с Иркой остались одни.

Бархат мужского голоса сработал мощнее «виагры». Завораживающие переливы непонятного языка пленили мгновенно. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, жар прокатился, возбуждающе обволакивая тело. «Моя греза» присела рядом, и откинулась на спинку мягкого дивана. Аспидные глаза смотрели игриво, поблескивали лукаво, а улыбка притягивала внимание. Турок самоуверен в собственной привлекательности и бесподобности до восхищения и омерзения одновременно. Стыд краской ударил в лицо. Понимала: выгляжу - хуже некуда, а веду себя - глупее не придумаешь. Вылупилась, как смертная на снизошедшего бога, и слова не могу сказать. Мыслей миллиард, все разом на языке. Ответов уйма, но ни один не издавался. Пошлости, язвы, бессвязности – ничего толкового...

Турок продолжал очаровывать низким голосом, явно наслаждаясь умением выбить почву из-под ног. Лишь тональность изменилась, появилась снисходительность, явная усмешка. Я всё также изучала изогнутую полосу рта, не в силах отвернуться.

– Вы не говорить по-арабски? - жуткий акцент ударил по ушам, но так будоражаще, что на коже высыпали мурашки. - Я спрашивать о ваших надписях, - пояснил турок и кивнул: - Тату на теле. Они на арабский, вот я и подумать, что вы на нём говорить…

- Нет! – хладнокровно бросила и пригубила воду из бокала – сухость во рту смягчилась. Во, даю! Турок прищурился. Видимо, раздумывал, в чём прокол – жертва быстро пришла в себя. – И даже больше. Ай нот спик инглиш, вери бед ноу русиш. Онли мат и грубости.

Он замер, улыбка стёрлась с лица и вновь его озарила:

- Гуд, - подмигнул, - это мой любить язык. Я заметить, ухажеры отлетать от ваш столик с кислый лицо. Вы явно уметь привлечь внимание и поддержать разговор.

- Мы такие, - глянула на Ирку. Блин, подруга круче меня – спокойствие как у киллера. Потягивала вино с отсутствующим видом и так нехотя, лениво кивнула в ответ, что мне аж самой поверилось: она согласна на все сто. Я наигранно долго осматривала зал, хмурила брови: - Неужели, в мотеле блондинки закончились?

Турок вновь перестал улыбаться:

- То есть? Это к чему?

- I say, - растягивала слова, - чему обязаны вашему вниманию?

- Я вас чем-то оскорбить? – он покачал головой.

- Да! – брякнула и задумалась: «Чем? Не переспал со мной в первый же день? Второй? Третий?» Я ощущала себя не самым аппетитным блюдом с царского стола. Хаотичность мыслей скрывала, как могла – деланным безразличием и скукой на лице. Ещё бы зевнуть, да будет уже перебор. Турок не сдавался:

- Чем же? – нарушил повисшее молчание.

- Подкатили банально, - нашлась я, - на вопросы не отвечаете.

- Хорошо, я сказать правду, – турок посерьезнел. Облокотился на стол: – Мне скоро уезжать, а я так и не решиться говорить с той, которую заприметил с первого же дня.

- Вам нужна моя помощь, чтобы клеить очередную жертву? – опешив, вскинула брови.

- И да, и нет… - в свою очередь растерялся турок. - Это – вы.

- Что за чушь? – возмутилась я и нервно усмехнулась: – Штамп за штампом. В Турции школа пикаперов у всех одна и та же? – вновь пригубила воды: - Требуйте возврата денег и её закрытия.

Он так открыто расхохотался, что я «растворилась» в повисшем звуке. Низкий смех проникал в мозг и наполнял его нейтрализатором агрессивности – вызывал ответную улыбку.

- Я не врать, – взгляд тёмных глаз-маслин, обрамленных веером невероятно длинных чёрных ресниц, пробежался по моему лицу, коснулся губ, опустился к подбородку, скользнул ниже. Я уже не дышала. Ощутив неожиданную ласку, затаилась – грудь поднялась с последним вздохом и предательски заболела. - Самое сладкое напоследок, - охмурял хрипловато, - чтобы воспоминания оставаться на позитиве!

Я непроизвольно приложила руку к шее, ведь там красовалась наглейшая надпись на арабском: «Запретный плод сладок». Секунды летели, превращаясь в минуты.

- Долог и тернист ваш путь к сладкому, - отчеканила, убирая ладонь с тату. - Всех блондинок не сосчитать, а разбитых сердце - не залечить. Да и зря время тратите. Я, ещё та карамель! Зубы сломаете или, в лучшем случае, кариесом отделаетесь.

- Я рискнуть. У меня хорош стоматолог. Вы – феминистка?

- Нет! Я – женщина! – «Обиженная», - добавила про себя. - Вам когда-нибудь говорили, что мир вращается не вокруг вас?

- Нет, но если вы говорить, это меня порадовать – между нами завязаться какой-никакой диалог.