Реквием опадающих листьев - Молчанова Ирина Алексеевна. Страница 51

Впервые обратившись в Ягуара, он пробежал без остановок много-много миль. Облегчения это не принесло.

Лишь когда встретил на своем пути вампира и через врата его глаз попал в лабиринт загробного мира, обрел успокоение. И чем дольше он оставался в своем втором обличии, тем труднее ему было возвращаться. Свобода сводила с ума, лишала разума и памяти. А ему во что бы то ни стало хотелось помнить. В теле зверя все становилось другим — он сам менялся.

Лайонел медленно потянулся и на вздохе мягко опустился на мощные лапы. Равномерный стук сильного сердца оглушил. Ягуар стоял не двигаясь, наслаждаясь живыми толчками в груди, их волшебными звуками, сравнимыми лишь с самой прекрасной на земле музыкой.

Иногда он принимал это обличье, только чтобы послушать ее. На минуту-две, не больше. Слишком трудно было сопротивляться желанию в забытьи мчаться по бесконечным коридорам зеркального лабиринта, все дальше и дальше удаляясь от опостылевшего мира живых, где так надолго оказались заперты мертвые.

Ягуар ударом лапы распахнул дверь и, в два прыжка оказавшись возле другой — чуть приоткрытой, вошел в небольшой зал со скульптурами обнаженных мужчин. Катя сидела на софе возле стены, рядом стоял Фарнезе, против него Георгий и Стиан.

Лайонел стоял с опущенной головой, но, ощутив легкое колебание воздуха, предупреждающе зарычал.

Фарнезе замер, Георгий приказал Стиану:

— Приступай!

Медленно потекли минуты ожидания, а для Лайонела — сопротивления огромным силам, влекущим его поднять голову и ворваться в лабиринт.

— Ну что? — поторопил Георгий. Он как никто знал, какие усилия приходится прилагать Лайонелу, чтобы контролировать себя.

— Почти, — выдохнул мальчишка, а потом растерянно пробормотал: — Кажется, все, но…

Повисло молчание, Лайонел мысленно торопил Георгия.

Заговорил Стиан:

— Впервые такое встречаю, я снял блок, но там еще один. А за ним еще и еще.

Георгий вздохнул.

Часть сознания закрыта множеством блоков. Это как матрешка: открываешь одну, а в ней другая, и так снова и снова.

— «Информация в какой-нибудь из них есть?» — мысленно спросил Лайонел у бывшего друга.

— Да. Одна и та же. Обращение самого Создателя к тебе.

Ягуар ударил лапой о пол.

Георгий торопливо прочитал: «Ты нашел того, кто любит тебя больше, чем боится меня, и он снял для тебя мою запретную печать. Мой самонадеянный мальчик, я знаю, как ты любишь сложные головоломки. Реши и эту!»

Порфирио засмеялся.

— Я свободен?

— «Пусть снимет все блоки до последнего!» — приказал Лайонел.

Георгий передал его слова Стиану.

Прошел не один час, прежде чем юноша устало изрек:

— Все. Я дошел до последнего. Любовь и страсть к девушке внушена Фарнезе Создателем.

— «Зачем?» — прорычал Лайонел.

— Этого никто не знает, кроме Цимаон Ницхи, — тихо промолвил Стиан.

Георгий задумчиво хмыкнул:

— Создатель напоследок загадал тебе две загадки: «Как остановить того, кого остановить невозможно?», и вторая: «Что нужно спрятать, чтобы тот, кто ищет, даже найдя, продолжал искать?»

Порфирио усмехнулся.

— Будет чем заняться на досуге. — Обернулся к Кате и вкрадчиво сказал: — Я буду ждать ответа.

Он ушел, Стиан ненадолго задержался, потоптался на месте, но потом вышел вслед за Георгием.

Когда дверь за ними закрылась, Катя поднялась и осторожно приблизилась.

— Он его не дождется, — заверила она, нежно проведя рукой по спине Ягуара. Тот уткнулся мордой в ее ладонь, жадно вдыхая аромат кожи.

Девушка опустилась рядом на корточки, обвила руками могучую шею и, касаясь губами уха, прошептала:

— Ты красивый.

Вскоре они вернулись в бальный зал. Оркестр исполнял Второй вальс Шостаковича, пары танцевали. Фарнезе покинул прием.

Лайонел повернулся к Кате, готовый пригласить ее на танец, но внезапно перед ним мелькнула черная фигурка в остроконечной шляпе и тонкой голосок осведомился:

— Могли бы мы потанцевать? — Кира с надеждой смотрела снизу вверх, а из-за его заминки смутилась и придушенно пояснила: — Йоро не умеет, я учу его, но мне бы очень хотелось.

Лайонел собирался ответить, что этот танец у него занят, но Катя отпустила его руку и попросила:

— Потанцуй с ней. О намерениях других мужчин в этом зале можно только догадываться.

Молодой человек взял девочку за локоть и повел к танцующим. Она семенила рядом с ним маленькими шажками, сосредоточенно глядя в одну точку.

Когда он закружил ее в танце, она несмело посмотрела на него.

— Мне идет костюм ведьмы?

— Нет, — буркнул Лайонел и, с безразличием окинув ее взглядом, прибавил: — Ты похожа на попрошайку конфет в Хэллоуин.

Девочка от обиды закусила губу, а он посмотрел поверх ее головы в остроконечной черной шляпе на Бесс. Та танцевала с Вильямом, тесно прижимаясь к нему, лаская его плечо и шею. Брат держался с ней уверенно, куда свободнее, чем когда-то с Катей. И выглядел как будто счастливым, наклонился к девушке, в поцелуе прикасаясь к ее уху.

Лайонел не заметил, что сильнее стиснул хрупкие пальчики девочки в своей ладони, Кира не сказала ни слова. А он ощутил внутри неясное беспокойство, легкое, едва различимое чувство надвигающейся опасности. Что-то похожее он испытывал, когда впервые увидел брата с Катей. Тогда он объяснил себе это привычкой опекать Вильяма, в то время ввязавшегося в сомнительные отношения. А чем теперь оправдать свое внутреннее волнение, просто не знал.

— Лайонел, — обратилась Кира.

Он в досаде, что она вмешивается в его размышления, опустил на нее глаза, вспомнив:

— Сегодня мне звонил преподаватель изобразительного искусства. Утверждает, что у него с тобой возникли какие-то сложности! Не хочешь объяснить?

Кира потупилась.

— Он не сказал, какие именно?

— Нет, иначе бы я не просил объяснений!

Она замялась, но он вновь устремил взгляд на брата с Бесс и не заметил, как музыка стихла. Девочка попыталась что-то сказать, но молодой человек шикнул на нее, и, бросив: «Обсудим потом», направился к Вильяму.

Бесс встретила его пьяной ухмылкой и словами:

— Красавчик, хватит лимонов!

— О чем она? — поморщился молодой человек, глядя на брата.

Тот неотрывно смотрел на него и молчал. Девица засмеялась, объяснив:

— Кислый, словно лимон сожрал!

— Умолкни, — процедил сквозь зубы Лайонел, продолжая вглядываться в недра изумрудных глаз.

Бесс не вняла приказу, наклонила голову и протянула:

— Искрит, мальчики. От вас искрит.

Вильям вздрогнул и резко опустил глаза. Положил руку Лизе на талию и сказал:

— Мы уже уходим.

— Отлично! — Лайонел повернулся к Бесс: — Когда будешь говорить Екатерине «До свидания», в твоих интересах оставить у нее приятное впечатление о себе.

— Ага. А поцеловать меня в задницу не хочешь? — рассмеялась мерзавка. — Убьешь меня?

— Нет, — обаятельно улыбнулся молодой человек. — Не тебя. Твоего отца.

Девушка перестала улыбаться. Глаза ее из ясно-зеленых вмиг потемнели, став иссиня-черными.

— Хочешь, чтобы я была любезной? — угрожающе прошелестела она. — Ну, хорошо!

И она быстро направилась к Кате.

Вильям чертыхнулся.

— Можешь поздравить себя! Кажется, ты сейчас заказал для Кати порцию оскорблений!

Когда они подошли к девушкам, увидели, что Бесс протягивает Кате кисть для рукопожатия со словами:

— Я была так счастлива с вами познакомиться! Вы даже не представляете, какое огромное значение имела для меня встреча с вами!

— Да? — опешила Катя, пожимая ее ладонь.

Бесс громко вздохнула.

— Конечно. Так мне приказал сказать Лайонел, в противном случае пригрозил убить моего отца.

Катя униженно высвободила свою руку у Бесс, пробормотав:

— Он просто пошутил.

— Ты пожалеешь, — сказал Лайонел. От ярости у него перехватило дыхание.

— Да пошел ты! — Бесс показала ему средний палец, схватила Вильяма за рукав джинсовки и потянула к выходу. — Шевелись! Я валюсь с ног!