Мир вечного ливня - Янковский Дмитрий Валентинович. Страница 119

И тут же разом все кончилось, хлопнув по ушам оставшимся за волной разрежением воздуха. Я хотел подняться, но не смог, так сильно меня засыпало. Дышать тоже получалось с трудом, что особенно сильно меня напугало. Собрав все силы, я выбрался из-под привалившего меня дерева, а потом, задержав дыхание, начал разгребать песок руками. Это помогло. И вскоре удалось высунуть голову из завала. Я закашлялся, отплевался от песка, но не успел осмотреться, как меня накрыло вторичной ударной волной.

Лучше бы не высовывался! В ухо так прилетело крупным поленом, что я едва не потерял сознание. Однако и без того получилась иллюминация по классу люкс, со всеми звездочками, искрами и пляшущими в глазах кругами. Песку тоже наглотался как следует, так что запросто не отчихаешься. Наконец темная пелена летающего мусора унеслась прочь, оставив меня прикопанным по самую шею, как Саида в «Белом солнце пустыни». Только у Саида не текла кровь из разбитого уха. Тучи разметало полностью, так что полная тьма резко сменилась жарким, ярко пылающим солнцем, а на месте Базы возвышался огромный клубящийся гриб.

– Зараза… – прохрипел я, ворочаясь, чтобы немного раскопаться и освободить руки.

Наконец мне это удалось, и я выбрался наружу, ругаясь и кашляя, побитый, с расцарапанным, окровавленным лицом.

– Нет, в подрывники не пойду, – мотая головой, пообещал я. – Не мое призвание. На фиг.

И только мне удалось немного сфокусировать взгляд, как в каких-то ста метрах я увидел Кирилла. Пострадал он не меньше моего, но то ли его меньше присыпало, то ли он быстрее сумел откопаться, только теперь он изо всех сил, по-собачьи, рыл руками песок. И я понял – хочет быстрее меня откопать винтовку.

Где лежала моя, я помнил прекрасно, но ее привалило обломком дерева, так что мне пришлось изо всех сил поднатужиться, чтобы его сдвинуть. Зато копать немного – от вывороченного мною полена осталась довольно глубокая яма.

И началось соревнование. Кирилл роет, я рою, а кто быстрее достанет оружие, неизвестно.

– Как тебе такая лотерея? – громко спросил я у него. – Нравится честное соревнование?

– Нет! – ответил он, после чего вытащил из-за пояса пистолет и пальнул в меня.

Пуля прожужжала в стороне: все же сто метров – далеко не пистолетная дистанция. Однако я все же прилег в разрытую яму, не переставая при этом копать. Пот лил с меня в три ручья, жара становилось невыносимой. Зря мы на дождь пеняли в здешних походах, ох зря! Лил бы сверху, было бы легче.

Перед Кириллом между тем встал нелегкий выбор. Он мог продолжить копать, не зная, кто успеет раньше, а мог подойти поближе и попросту пристрелить меня из пистолета. Но пока он преодолеет пятьдесят метров, что тоже не дает полной гарантии попадания, я ведь могу откопать оружие, которое по всем параметрам, кроме скорострельности, превзойдет его пукалку.

Я порадовался, что у меня нет пистолета, а вместе с тем нет и такого сложного выбора. Хорошо! Копай себе и копай, без всяких запарок. Кирилл снова выстрелил, но пуля ушла в песок с серьезным недолетом. Он мог еще какой-нибудь фокус выкинуть, так что надо было за ним хоть одним глазом приглядывать. А у него начались метания. Он то рыл, то вскакивал и пытался бежать ко мне, то спохватывался, возвращался и снова начинал копать. А я все это время молотил руками, как экскаватор, хорошо уже заглубившись в песок и труху.

Наконец Кирилл не выдержал этой гонки, рванул ко мне и на бегу выстрелил пару раз, заставив пригнуться. Сколько надо человеку, чтобы по песку преодолеть пятьдесят метров? Ну, секунд пятнадцать. Но я их Кириллу не дал. Я решил поймать его на его же хитрожопости. Пистолет взял? Ну я тебе его и засуну по самое некуда!

Когда он пробежал четверть расстояния, я пригнулся еще ниже, затем схватил обломок ветки и высунул из ямы. С семидесяти метров любая палка похожа на винтовку, особенно если больше всего боишься винтовку увидеть. Конечно, у Кирилла нервы не выдержали. У меня бы тоже не выдержали. Так что высунувшись из ямы, я увидел, как он улепетывает к своей яме заячьим зигзагом.

– Бах-бах! – крикнул я ему вслед. – Обманули дурака на четыре кулака!

И снова копать. Теперь-то он точно решит меня пристрелить. Просто гордость не позволит иначе. Однако винтовку ему уже при любых раскладах раньше меня не отрыть, потому что моя вот она, красавица!

Я чуть высунулся из ямы и с удовлетворением увидел, как Кирилл, обозленный до предела, несется ко мне с пистолетом наголо, преодолев уже больше четверти расстояния. Я спокойно включил прицел, загнал патрон в патронник, после чего вытащил «Обманщика» из ямы и деловито установил на сошку.

– Хорошо смотришься! – крикнул я Кириллу, затормозившему, как мультяшный кот. – Ну что, дуэль? Как в вестернах? К барьеру, сэр!

Он вскинул пистолет и пукнул из него три раза в мою сторону, после чего у него закончились патроны.

– Погоди! – выкрикнул он, осторожно пятясь назад. – Я имел в виду снайперскую дуэль, а не расстрел безоружного!

К этому времени в прицеле «Обманщика» как раз загрузилась операционка, и через него теперь Кирилл был виден в хорошем приближении и в живописном ракурсе.

– Хочешь сказать, – вкрадчиво поинтересовался я, – что это была шутка, когда ты бежал сюда с пистолетом, зная, что у меня еще нет винтовки? Копать надо было, «Снайпер». Копать! Знаешь, с кем правда, а?

– Нашел время Бодрова цитировать!

– Я его не цитирую. Я творю. Далее следует авторский текст, понимаешь? Мой собственный. Так вот, правда не с тем, у кого деньги.

Кирилл слушал, медленно отступая назад.

– И не с тем, у кого сила! – выкрикивал я, наблюдая за ним через сетку прицела.

– А с кем же тогда? – похоже, мне удалось его реально заинтересовать новой для его кругов философией.

– Правда с тем, кто пашет! – довольно закончил я. – С тем, кто копает, понимаешь! Копать надо было, а не хитрожопить с пистолетом.

Мне самому понравилось, как хорошо получилось. Но главной правды я ему не сказал. Зачем? Все равно ему не понять, что правда с тем, кто пашет не просто так, а на благо других людей.

Через дыру в разметенных тучах ярко сияло солнце, а на востоке высоко поднимался в небо чудовищный грибовидный столб. Дело рук моих. Я глянул на то место, где когда-то красовался саркофаг Базы, вздохнул, закинул «Обманщика» на плечо и начал осторожно спускаться с сопок.

Вскоре перемешанный ударной волной песок кончился, началась привычная грязь по щиколотку, с которой даже палящим лучам синей звезды было непросто справиться. Я не знал, куда и зачем бреду, ведь можно было просто сесть на поваленное взрывом дерево и ждать, когда Катя меня разбудит, но после всего случившегося не мог усидеть на месте.

Ох, лукавил Северный Олень, когда говорил, что трудно стрелять в свое отражение. Хотя кто знает, что он имел в виду? В любом случае мы с Кириллом были мало похожи. Почти ничем. Точнее, совсем ничем, если не считать бывшей военной профессии и того, что она бывшая. Пижоном он был, вот и все. Пижоном, получившим власть над реальностью.

– Ворона я, да? – пробормотал я себе под нос, едва не оскользнувшись. – Снайпер, мать твою… Сейчас проснулся, скачешь по квартире и не знаешь, что делать. И жить тебе осталось совсем чуть-чуть.

Я решил, что, когда проснусь, обязательно позвоню ему на мобилу. Спрошу про ворону. Интересно, что скажет?

Наконец, устав перелезать через вывернутые из земли деревья, я уселся на поваленный термоядерной вспышкой ствол и поставил винтовку на сошку. Зажигалка у меня теперь была, были и сигареты. Трофейные. Я достал одну из пачки и прикурил. Если кто думает, что меня мучила совесть после выстрела в безоружного, то глубоко ошибается. Не в первый раз. И на настоящей войне, останавливая караваны в горах, мне много раз приходилось стрелять в безоружных, даже в спящих, так что ничего нового в этом не было. Кирилл был врагом, причем не только моим. К тому же вороной меня обозвал, тварь такая.