Аксиома выживания - Андрейченко Владимир. Страница 80
– Нет, – возразил профессор, – я не могу позволить остаться своему лучшему телохранителю и человеку, которого должен отправить в прошлое, к сыну. Ты пойдешь со мной, Борн! Оставь в прикрытии другого. Кстати, кто убил этих парней, кого нужно опасаться?
– Болотник. Это его ловушки. А по пятам, видимо, идет Чистильщик. Мне самому нужно разобраться с ними. Слышишь? Самому! За своих людей я головы откручу. Я ценю твое предложение и непременно воспользуюсь им, но сначала я отомщу этим драным Легендам! Шайзе…
– Не смеши меня, Борн. Ты один с двумя Легендами Зоны?! С ними не смогло справиться куда большее войско, от которого осталось… – Синцов широким жестом показал на жалкую кучку перепуганных людей. – Короче, ты, как начальник службы безопасности, нужен мне там! – профессор показал на запад. – Там Армада, уже совсем недалеко, а моих помощников должен сопровождать опытный и сильный воин. Я уважаю твоих бойцов, они тоже крепкие ребята, но ты пойдешь со мной. Все. И хватит спорить! Мы теряем время.
Борн закрыл единственный целый глаз убитого солдата, взял его винтовку и рюкзак, столкнул тело в жижу трясины:
– Покойся с миром, Гельмут! Зона с нами. Да хранит тебя «Око»!
Он долго пытался выбрать из оставшихся бойцов смертника, или, если мягче сказать, боевую единицу прикрытия. С трудом выбрал, отчего тевтон в экзоскелете с офицерской нашивкой на защитном щитке плеча понуро свесил голову.
– Виль, если не ты, то кто же еще? Я верю тебе и наделяю силой и властью Великого «О». Продержись полчаса и ступай за нами. Мы еще встретимся. Обязательно. Виль?
– Да, командир. Яволь. Будет сделано, – вяло ответил офицер-тевтон.
Борн передал ему боекомплект и винтовку убитого арбалетным болтом бойца, поощрительно хлопнул по плечу и отправился вслед группе, зашагавшей на запад. Легионер постоял минуту, прощаясь с товарищами, сплюнул в болото и повернулся, чтобы готовиться к обороне или смерти. Он еще не знал толком, к чему. И уткнулся взглядом в седую бородку хозяина Больших Луж, стоящего прямо перед ним. Травинки и семена растений, застрявшие в волосах, – последнее, что увидел в своей жизни офицер. Болотник тремя пальцами, как обычно крестят православные, ткнул легионера в переносицу со словами:
– Тс-с-с, тихо-о, окаянный. Не шлепай громко, железяка!
Он зацепил посохом пневмопривод тазобедренной части тяжеловеса, подтянул к себе, не дав тому звучно плюхнуться в топь, а затем медленно отпустил захват. Тевтон, получивший в мозг сильнейший импульс ментальной энергии, потерял сознание и, несмотря на многочисленные инъекции лекарств и стимуляторов, сделанные внутренней смарт-оболочкой модуля, скользнул в болото. Брызг не было, а тяжеленное тело тотчас скрылось под слоем ряски и тины.
Обернувшийся на миг Борн не увидел никого на распутье гати – только редкие клочки тумана и вздувшийся, но не лопнувший пузырь в трясине. Он сжал зубы и быстро пошел вслед поредевшей группе.
Глава 16. Конец «ока»
Армада умела хранить свои секреты! Мало того, она искусно пряталась в сердце Больших Луж, под толщей трясин и скрывалась за Вратами. Последние никак себя не проявляли в материальном мире, но являлись единственным входом в огромный энергетический комплекс, запрятанный в недрах Земли. Одновременно ловушка и дверь: Избранного или желанного гостя Врата отправляли прямиком в Армаду. Непрошеного визитера могли с легкостью убить – это убедительно доказывали многочисленные останки животных и людей, плавающие возле окончания гати. Очень многим не посчастливилось удачно пройти «фейс-контроль» и очутиться внутри заветного волшебного объекта.
Синцов со вздохом облегчения понял, что они наконец-то дошли и дальше им предстояло миновать Врата. Как нужно действовать, он не знал, но чувствовал, что может пробраться внутрь. Большие надежды ученый возлагал на необычный КПК. Все-таки кристалл, находящийся внутри «наладонника», вел владельца, внушая правильный порядок действий. И пока профессор ни разу не ошибся с направлением, хотя и потерял по дороге кучу людей. Но что люди? Материал, глина, пластилин! В достижении столь важной цели все способы хороши, выбирай на вкус. И Синцов выбрал снова.
– Сейчас со мной идут Борн и… – он пробежался взглядом по людям, остановившись на взъерошенном молодом ученом с маской респиратора на лице. – И Мещеряков. Остальные ждут здесь. Проведем разведку, после этого заберем и вас. Ясно?
Все, кроме одного, закивали. Раненый ученый с закрытыми глазами и изрезанным лицом сквозь зубы процедил:
– Я против, Вениамин Константинович! Вы же знаете, что войти в Армаду можно только один раз. Она не проходной питерский дворик, чтобы…
– … Рот закрой, доцент! – оборвал говорящего Борн, ткнув раненого стволом винтовки в бок.
– Я найду способ и возможность вернуться за вами и провести внутрь комплекса. И хватит демагогий, Павел. На вас остальные пялятся. Вы же здесь самый опытный из всех. Потерпите еще немного, я не для того тащил вас от самой Станции, чтобы бросить на входе!
– Хорошо, профессор… – лежащий неохотно кивнул и отвернулся, прошептав едва слышно: – Это конец…
– Борн, у меня к вам необычная просьба, – Синцов, заметив удивление начальника службы безопасности, облизнул губы и, заставив всех легионеров изумиться, выдал: – С собой не берем никакого оружия!
Борн сдвинул брови, сделал недовольную мину и, не выдержав, цыкнул:
– Профессор, ты спятил?! Это шутка сейчас была?
Не менее раздраженный Синцов едва не закричал во весь голос:
– Еще раз скажешь мне это слово, я тут же брошу тебя и возьму другого! Надоело уже тебе все пережевывать как беззубому ребенку! Ученый человек и сумасшествие – вещи несовместимые. Запомни это, Борн!
– Как никакого оружия? А внутри мне от врагов чем отбиваться, ногами, что ли, махать?..
– Внутри нет и не может быть врагов. Мы прошли все ловушки и преграды Армады, поэтому там, – профессор показал рукой вглубь болота, – там сможет выжить только безоружный человек.
– Гм… ну, смотри, я бы не стал…
– …Ты слышал, Борн?! – Синцова начало трясти от негодования.
– Понял, понял. То есть, яволь…
Начальник службы безопасности стал поспешно разоружаться. Нужно признать, делал он это против воли и совсем неохотно. Кислую физиономию и вялые движения, бранный шепот и нервозность заметили все. Спешащий профессор ждал, нервно торопя легионера. Потом повернулся к своему помощнику. Мещеряков тоже суетился, ковыряясь в рюкзаке.
– А фляжку с водой брать можно?
– Можно, Дима, фляжку можно. Она же у вас пластиковая?
– Да, но… В воде же много железа…
– Ох… А в организме вашем его меньше, что ли?! Не порите чушь! Прекрасно же знаете все нюансы этого перехода, что вы мне дурные вопросы задаете?!
– Простите, Вениамин Константинович, я нервничаю очень, ведь мы приближаемся сейчас едва ли не к самой важной загадке…
– Да бросьте вы уже! Сейчас не время для демагогий и восторженных рукоплесканий! Нам нужно торопиться, понимаете вы это?! Быстрее, я уже не прошу, это требование!
Пока ученые вели бесполезный спор, Борн тайком сунул за пояс под нательное белье пистолет, перехватил деревянную слегу, повесил полупустой рюкзак на плечо, встал в готовности и уставился на Синцова. Тот снова обратился к нему:
– Крупных металлических предметов нет? Оружия?
– Нет. Чисто все.
Взволнованный ученый кивнул и обратился к отряду с напутственной короткой речью. Пожелал терпения, сил, обязательно дождаться возвращения руководства, стеречь тыл и ничего не бояться.
– Виль должен догнать нас, встретьте его. Если что – помогите, – добавил Борн к словам профессора, пожал руки всем бойцам, утешительно похлопал по плечам научных работников. Затем по команде Синцова с одной стороны к ученому прижался Борн, а с другой – трясущийся Мещеряков. Профессор вытянул вперед руку с КПК, нажал нужную кнопку. Гаджет засиял, словно светодиодная лампа, завибрировал. Пятно чистой воды перед людьми вздрогнуло, пустило рябь мелких волн и снова успокоилось.