Господин барон - Дулепа Михаил "Книжный Червь". Страница 19

Вздохнув, я молча отцепил его руки и пошел в башню, переодеваться.

— Эгельберт, что в городе?

— Празднуют, Александэр. Я, все-таки, полагаю, что следовало перенести посвящение на другой день. Мы могли бы построить дополнительные трибуны для туристов, установить ларьки, заготовить сувениры… — Старик перечислял со все тем же воодушевлением. Видимо, идею с многократной кормежкой своего барона на потеху публике он так и не оставил.

— В следующий раз, может быть. Мой мобильник не нашли?

— Увы. Странно, как вы ухитрились ничего не сломать, падая с такой высоты…

— Там чистое место, камни и песок, нечего ломать.

— Я имел в виду — у себя не сломать.

— Я везучий.

— Определенно! Тем не менее рядом с проломом ничего нет, а дальше я пока никому не разрешаю ходить, там, знаете ли, совершенно неизвестные проходы.

Я вздохнул. Третий день без связи, надо, что ли, хоть по скайпу побеседовать. Дочек вниманием порадовать, бывшую позлить. С другой стороны отпуск же, можно расслабиться.

С боярской униформой оказалось неожиданно трудно расстаться. Во-первых сшито было во времена не столь халтурные, как нынче, так что носить можно без опаски, что развалится прямо на мне, а во-вторых стоит зайти в тенёк, и сразу становится значительно прохладнее.

— Эгельберт, у вас тут лето чем-нибудь от зимы отличается?

— М-м… да, конечно. — Старик утвердительно закивал. — Дожди летом обычно теплее зимних.

На мой мрачный взгляд он не отреагировал, считая, что сказал все верно.

— Ну хорошо. Теперь поясните, мой дорогой управляющий, почему это часть гостей вела себя так странно?

Фон Шнитце заюлил. Говорить ему не хотелось, он теребил папку, поправлял манжеты и воротник, смотрел по сторонам в поисках спасения, глубокомысленно мычал — в общем проделывал все то же, что и большинство сотрудников стройуправления, которых я поймал на горячем. Наконец, решившись, он еще раз откашлялся и, убедившись, что я не растаял в воздухе, наконец соизволил ответить:

— Ну, видите ли, после той вашей шутки, с налоговым инспектором… Ну, о Трансильвании. Почему-то она прижилась. К тому же кто-то услышал, как герр Шрайбер жаловался на ночной вой и шум. Одно за другое… в общем теперь считается, что… м-м… в замке водятся потусторонние существа. Я подумал, что это нисколько не повредит нашей репутации… О, не надо так хмыкать, Александер, я не в том смысле! Но смотрите — у нас уже три ежедневных экскурсии, и я получил предложение ввести еще! Полагаю, стоит увеличить ассортимент сувенирного магазина. Мы даже сможем себе позволить нанять новых служащих! — Он огляделся по сторонам, поправил под мышкой папку и спросил: — Вы не сердитесь?

— А почему я должен сердиться? Старинный романтичный замок с потусторонней чертовщиной гораздо лучше слегка облагороженной груды скучных камней.

Управляющий посмотрел на меня, потом снова как-то ерзнул взглядом. Вот готов поклясться, что-то он скрывает! Только что? Сам слухи распускал, что ли? Ну, это правильно, кассу нужно увеличивать, а чем больше мистики, тем больше заманухи для туристов. За эти два месяца надо создать приличный задел на будущее, чтобы поток посетителей не ослаб с возвращением под крыло федерации.

Гхм… я что, в самом деле решил остаться тут до выборов? С чего бы это?

Рассуждая о своем неожиданном порыве трудового энтузазизьма я подумал, потом подумал еще и приказал:

— Введите в список предоставляемых услуг ночевку в «замке с привидениями».

Старик возмущенно выпрямился:

— Господин барон, в Гравштайне привидений нет! Я бы знал, будь это иначе! Мы не должны обманывать посетителей!

— В самом деле нет? Ничего, скоро появятся!

Кажется, он меня неправильно понял, слегка побледнев. Пришлось пояснить:

— Два-три десятка молодых людей да столько же туристов, плюс придуманная вами «репутация» — тут не то что привидения, тут драконы в подвалах заведутся!

— Кстати о молодых людях — несмотря на ремонт у нас не так много подходящих для гостиницы мест, а ведь надо еще и поселить ваших пажей!

— Столько зданий и нет места? Что-нибудь перестроим по-быстрому. Вон, кто по конкурсу не пройдет, тех припрячь можно, не хуже таджиков получится.

— Боюсь, господин барон, вы не можете перепланировать замок.

— Да? Почему же?

— Потому что по отношению к историческим объектам закон… — он осекся.

— Да-да? Продолжайте.

— Это очень нужный закон!

— Вот как? Дайте мне листок бумаги.

— Господин барон, не стоит этого делать!

— Дайте сюда.

Выхватив у него из рук папку с бумагами я на первом попавшемся листе начеркал два абзаца, расписался.

— Вот. Первый абзац — это отмена старого закона, второй — новый закон на эту тему. Не забудьте поставить печать!

Фон Шнитце завис, печально глядя на мои каракули, я похлопал его по плечу.

— Молодежь Эскенланда с удовольствием ломает традиции! Так что начинайте думать, что будем перестраивать… пока я еще чего-нибудь не отменил!

Эх, а мне понравилось! Дома бы так — запрещает что-то закон, а ты его рраз! — и переписал, вместо того, чтобы прямо нарушать. Прямо вижу, как все сто сорок миллионов ежедневно по десять раз на дню всю конституцию переписывают, ага. Нет уж, должно быть единовластие! И желательно, со мной во главе! Мда, что-то старичинушка совсем приуныл, поняв, какое чудовище пригрел в стенах замка. Надо как-то разговор переводить на более нейтральные темы.

— Эгельберт, все хотел спросить — мелодию на будильник кто мне ставил?

— Я, господин барон. Хотел, чтобы вы чувствовали себя как дома.

— Холодные стены, скрипучая неудобная кровать, люди, постоянно требующие от меня странного, виселица под окнами и пыточная неподалеку — в самом деле, чувствую себя как дома.

— Рад, что вам нравится, Александэр.

Я покосился на старика, но тот смотрел честными глазами. Нет, не издевается. Или очень хорошо скрывает.

— Ну ладно, а что происходит вокруг? Чем занимаются мои коллеги по тяжелой баронской доле?

А то я как-то упустил тот факт, что на полуострове не только я правлю, тут еще двенадцать собратьев по несчастью развлекаются. Управляющий тут же начал выкладывать подробности.

Во-первых наш герцог-неформал. Пацан сидел сейчас у себя и занимался какими-то ритуальными телодвижениями. Церемонию коронации, между прочим, тоже фон Шнитце готовит, и он же проводить будет, как самый знающий традиции эск, но пока что шли приемы, разговоры, службы в центральном соборе и прочие очень важные, никому не нужные мероприятия.

Остальные бароны занимались каждый своим. Собственно эсков среди них осталось половина, остальные титулы были выкуплены иностранцами (тут я узнал, что в данный момент являюсь самым «долгоправящим» на острове бароном — двадцать три года, однако! Ближайший конкурент отставал на год и семь месяцев, что давало мне какие-то призрачные преимущества типа «права первым поднять кубок во здравие земли» или непонятное «право блюсти закон по слову»).

Впрочем, чудили все примерно одинаково.

Один обязал всех подданных ежедневно, три раза — утром, в полдень и на закате, хором петь неофициальный гимн Эскенланда, начинавшийся со слов «Победили мы французов».

На мой неосторожный вопрос «почему именно их?» старик тут же выдал историю многовековых попыток присоединить Эскенланд к этой прекрасной стране. Оказалось, что из всех соседей только Франции почему-то никогда не удавалось завоевать эсков. Это является поводом для сомнительной гордости местных, сложивших единственную победную песню, которую поют по любому поводу, потому что больше побед за ними не числится. Видимо, этот барон большой патриот… или имеет что-то личное к французам.