Господин барон - Дулепа Михаил "Книжный Червь". Страница 39

— Времени нет. И желания. Последние лет пятнадцать.

— Зря, сейчас появилось много хороших сериалов.

— Я недавно включил телевизор и понял, что большинству актеров нужно перед съемками ломать пару пальцев. Тогда у них будет хоть что-то правдоподобное в глазах.

— О, может, это только у вас дома такое? Хотя…

Один бокс выскользнул, я неудачно попытался его поймать, отбив прямо под ноги стоящему рядом Норману. Тот вдруг замер, потом быстро нагнулся и схватив диск тут же спрятал за спину:

— Э-э, господин барон, у вас еще много, можно я это пока посмотрю? С друзьями? Очень давно очень-очень хочу посмотреть! Именно этот сериал!

— Бери, конечно, только…

— Спасибо! Я пойду, всегда хотел посмотреть именно этот сериал! Мы это, в нашей комнате будем, если что!

Проводив взглядом удирающего пажа я обернулся и тут же наткнулся на фон Шнитце, озадаченно смотрящего в спину обычно довольно сдержанного парня.

— Странно, Александэр. Обычно молодежь предпочитает фантастику или комедии. Какой сериал вызвал у него такой интерес?

— Да там что-то по книгам какого-то Мартина. Не помню название, скопом брал, кажется, про игры. Пусть смотрят, не жалко. Дети, все бы им игрушки!

Управляющий покивал, соглашаясь.

— Кстати, Эгельберт, почему все магазины в городе работают только до шести вечера?

— Таков закон.

— Почему не отменили?

— Это наш закон.

— Лодыри!

— Ничуть, Александэр. Просто любим проводить время в кругу семьи, а не в поисках места, где можно потратить деньги.

Ничего против я сказать не смог. Всем бы так…

— Господин барон, я должен предупредить вас о госте. — Фон Шнитце вдруг сделался очень официален, наклонился ко мне и понизил голос: — Вы знаете, что я не склонен к пустым обвинениям, но этот человек может доставить очень много хлопот! Я бы, на вашем месте, был очень, очень осторожен!

Начало интригующее. Окликнув пробегающего слугу я сунул ему стопку дисков, а сам повернулся к управляющему и вопросительно поднял бровь.

— В замок с визитом пожаловал один из двенадцати баронов, третий по старшинству.

Тон при этом у Эгельберта был весьма холоден.

— Что с ним не так?

— Он… просто будьте осторожны, Александэр! Это очень нехороший человек!

— Ну, как скажете, старина.

Гость обнаружился в моем кабинете. Пожилой сухощавый мужчина лет пятидесяти легко поднялся из кресла и с улыбкой протянул руку:

— Рад представиться, мои имя — Оливье дю Шорей, я барон фон Хюнедип и, как нетрудно догадаться, француз. Только не говорите этого своему управляющему, этот старый патриот ненавидит все, что связано с моей прекрасной родиной.

— Ну что вы, у нас тут довольно терпимо. К примеру старший над стражей — ваш соотечественник. Гасконец.

— Да?

— Ну, он так говорит.

— Вот как? Но у фон Шнитце не одна, а две причины меня недолюбливать. Во-первых, как уже сказано, я сын своей прекрасной страны. А во-вторых я историк-профессионал, в отличии от выдающегося, но все-таки любителя, коим является ваш управляющий. Вот-вот, он не имеет высшего образования, вы не знали?

— Ну, насколько я помню, он пишет только о своей родине, знает предмет изнутри. Что, полагаю, компенсирует некоторую нехватку классического образования?

— Увы, этого мало, мало.

— Что же привело вас в мой дом, коллега?

— Любопытство и желание предупредить. Так сказать, из феодально-баронской солидарности.

Я поощряюще приподнял бровь, дю Шорей тут же пояснил:

— Видите ли, мой друг, случился любопытный казус. Одновременно сложились несколько условий, ставящих вас, да и нас тоже, в любопытное положение. По кодексу тринадцатого века правитель эсков должен владеть замком. А единственный замок, принадлежащий частному лицу, не принадлежащему к герцогской фамилии это…

— Да, меня уже порадовали.

— Вот-вот. Затем, вы старейший барон этой земли. Ну, а главное, есть такой момент, как ваша заявка на трон.

— Моя — что?!

— Заявление, что вы говорите от имени народа эсков. Припоминайте, этот юный романтик Эстейнсон ведь привез документы своего разбойника-предка? И там ясно сказано, что судьбу дани решают в поединке предводитель викингов — и предводитель эсков!

— В Эскенланде нет герцога, надо же было кому-то… — Я покрутил рукой. — Представлять интересы местных, в отсутствии, так сказать?

— Вот-вот! — Кажется, это было любимое восклицание дю Шорея. — Именно! И первый, кто сделал заявку на этот значимый статус, это именно вы, единственный владелец замка среди баронов Эскенланда.

— Я просто не хотел отдавать семь тонн серебра.

— Не важно! Главное, что вы должны быть осторожнее, мой друг. У меня есть некие связи, так что я сумел выяснить, что вскоре в ваш замок пожалует международная комиссия.

— Федераты обещали быть гарантом неприкосновенности Эскенланда.

Француз вздохнул:

— И они сделают все, что обещали, то есть не дадут вмешаться любому государству. Но общественные организации ничем не ограничены.

Я потер подбородок. Ну, вообще-то да, если сюда приедет какой-нибудь Гринпис и начнет предъявлять, что у меня здесь козлов обижают, то… мало ли.

— Спасибо, учту. Вы, господин фон Хюнедип…

— Просто Оливье, прошу, без церемоний!

— Хорошо. Так вот — вы намерены принять участие в голосовании?

— О да! Последнее происходило в пятнадцатом веке, я просто не могу принять.

— Не в пятнадцатом, господин фон Хюнедип, а в шестнадцатом!

Эгельберт, надменно выпрямившись, стоял в дверях.

— О нет, господин Шнитце, именно в пятнадцатом. Потому что только при выборах Эгона Мореплавателя были соблюдены…

— Не важно! Совет собирался еще трижды!

Оба историка вдруг оказались рядом и без какой-либо подготовки стали перебрасываться аргументами, постепенно повышая голос. Первые две минуты я понимал, о чем они говорят, но потом эти двое перешли сначала на латынь, а с четвертой минуты кричали только на неизвестном мне языке, сопровождая его странными жестами. Не уверен, но что-то подобное я слышал, когда водил дочерей в кино на «Звездные войны».

— Кхм. КХМ! — Историки, как раз начавшие хватать друг дружку за грудки, недовольно на меня посмотрели, но поняв, что невежественный иноземец всерьез намерен помешать высокоинтеллектуальной беседе все-таки разошлись. — Итак, Оливье, благодарю за предупреждение. Вижу, вы решили изучить исторический процесс изнутри, так?

Француз, поправив сбитый в пылу короткой дискуссии галстук, согласно покивал:

— Мне очень интересны события подобного характера! Неудивительно, ведь когда-то именно французы принесли миру великий революционный лозунг! — Он покосился на надменно замершего у стены фон Шнитце и тот мгновенно парировал:

— Да-да, как сейчас помню — «труд, семья, отечество». — Дю Шорея перекосило. Я посмотрел на Эгельберта, но тот сделал вид, что ничего такого не сказал.

— Я имею в виду идеалы свободы, равенства, братства!

— Пфф!

— И мне интересно вживую посмотреть на то, как будет твориться история. И даже поучаствовать самому. Уж меня-то внесут в летописи! — Дю Шорей решил не обращать внимание на ехидного управляющего.

— Ну это будет зависеть от того, кто станет проводить церемонию! — По голосу старого эска можно было понять, что из протоколов некоторые незначительные детали скорее всего исчезнут. Не давая разгореться новому спору я вмешался:

— Ну что же, благодарю за предупреждение и визит, постараюсь подготовиться получше. — Еще несколько минут вежливо прощаясь с бароном я выдержал, но когда управляющий, подозрительно глядя в спину уходящего гостя, вышел его проводить, упал в кресло и застонал.

Господи, да за что же мне все это? Отдохнул, называется! Я им тут что — нанялся все заморочки накопившиеся за тысячу лет распутывать? Мало мне баронства, теперь еще и претендент на трон! Ведь не удержатся оба, растреплют про «исторический прецедент», а мне отдуваться.