Смерть князьям и ханам - Максимов Рустам Иванович. Страница 16

Я кивнул, и направился к «триста четвёртому» БТРу. Впрочем, едва я подошёл к машине, боковой люк открылся, и мне навстречу вылез капитан Коваль с автоматом в руках. Владимир внимательно взглянул мне в глаза, и тяжело вздохнул, моментально поняв всю хрень ситуации. Потом офицер перевёл взгляд на мужика в кольчуге, с кабанчиком в руках — на сотника Мирона. Тот, бросая опасливые взгляды на бронетранспортёры, воткнул в землю колышки, а затем пристроил на них вертел с зажаренной тушкой.

— Артур Иванович, так это правда, что мы в средневековье? — каким-то плаксивым тоном спросил появившийся из своего люка старший сержант Василевский. Блин, как бы он точно не заплакал.

— Вот, что, Леонид Батькович, как старший по возрасту и званию, приказываю Вам отставить плач и рыдания, — придав своему голосу максимум доброты и твёрдости, приказал я. — Мы все живы и здоровы, а скоро ещё и будем сыты. Всё будет хорошо.

— Лёня, поставь БТР углом, кормой к «триста первой» машине, — старший лейтенант Кравченко бросил взгляд на нашу диспозицию, а затем обернулся к мехводу. — Ладно, вылазь, я сам за руль сяду.

Механик-водитель послушно вылез из люка, уселся рядом с башней, обхватив рукой ствол пулемёта. Мда, парнишке лет двадцать, не больше. Психика, несмотря на армию, неустойчивая, такой может и сломаться в два счёта. Особенно, если оставил в нашем времени семью, родителей, любимую девушку.

А Степан молодец, хорошо держится, ничем не показывая, что тоже беспокоится о судьбе своей семьи. Как я слышал, старший лейтенант начинал свой армейский путь со штурма Грозного в далёком девяносто четвёртом. Был дважды легко ранен, но не ушёл с поля боя, пока их часть не вывели из города. Затем Кравченко остался на сверхсрочную, и уже после неё поступил в офицерское училище. Успешно окончил его, перевёлся на юг, помотался по ущельям в Чечне, где его и заприметил Стрельцов. Майор не мог позволить себе упустить хорошего и опытного офицера, и перетянул того в учебный центр — инструктором по вождению всего, что движется.

Взревев двигателем, БТР слегка подал назад, замер, и медленно повернув в сторону, встал так, как того хотел Кравченко. Пока это всё происходило, я наблюдал за поведением аборигена — сотника Мирона. Сначала ратник ошарашено замер, когда ревущая двигателем машина тронулась с места. Затем, когда бронетранспортёр тронулся вперёд и в сторону, сотник медленно потянул из ножен свой меч. Впрочем, Мирон быстро понял, что железная повозка не собирается его давить, и меч замер на полпути, так и не покинув ножен. На лбу сотника выступили бисеринки пота, но он так и не тронулся с места. Силён мужик! А в полусотне метров от нас точно так же, спокойно, и без паники, стоял князь Остей, глядя на невольное представление и на своего ратника. Повелительным жестом руки князь остановил сотника Владимира, явно желавшего отдать команду «вперёд» десятку дружинников. Чёрт, а ведь эти мужики были реально готовы броситься с копьями на БТРы. Храбры славяне, ничего не скажешь.

— Блин, мужики, вы бы хоть предупредили сотника, что повозка сейчас зарычит и покатит в сторону, — к нам подскочил Стрельцов, укоризненно посмотрел на меня. — Тормозите, парни, на ровном месте спотыкаетесь.

— Спокойствие, Колдун. Считай, что мы проводили тестирование наших потенциальных союзников на храбрость, — усмехнулся капитан Коваль, всё это время наблюдавший за поведением и реакцией сотника. — Тест пройден на «отлично», сэр.

— Евпатий-Коловратий, психологи, блин, нашлись, на мою голову, — опешил от такой отмазки майор. — Ладно, Иваныч — мент по жизни, но от тебя, Шварц, я подобного никак не ожидал. Вон, князь идёт, сейчас будем отдуваться из-за ваших фокусов.

Однако Остей не стал требовать никаких извинений. Подойдя к Мирону, князь положил тому руку на плечо, улыбнулся, и едва слышно что-то произнёс на незнакомом нам языке. Ратник кивнул, развернулся, и пошагал к шатру. Тем временем второй сотник — Владимир — принёс стол, поставил его, стал расставлять серебряные кубки, доставая их из объёмистого вьюка.

— У тебя очень храбрые воины, князь Александр Андреевич, — подойдя к князю, искренним тоном произнёс Стрельцов. — Очень многие пускаются бежать, когда на них едет БТР.

— Мои дружинники множество раз насмерть бились с тевтонами, отбивая натиск железной немецкой «свиньи», — улыбка едва тронула уголки губ Остей. — А сотник Мирон заслужил за свою храбрость в сече золотую цепь с гривной. Он весьма умелый и опытный ратник.

— Вино налито, княже, — густым басом вступил в разговор сотник Владимир. — Повелишь отворить ещё один бочонок?

— Да, принеси ещё один бочонок, Володимир, — кивком поблагодарив воина, князь повернулся к нам, развёл руки. — Приглашаю ваших ратников откушать скромную походную трапезу, бояре.

— Товарищи офицеры и сержанты, прошу за стол, — скомандовал майор. — Гостеприимный князь Остей Андреевич высказывает нам почёт и уважение.

Наш личный состав с некоторой опаской воспринял предложение князя, и не спеша подтянулся к столу. Сержанты и офицеры внимательно всматривались в открытое лицо аборигена, явно ожидая какого-то обмана и подвоха. Видимо, сказывался некий стереотип, созданный в двадцать первом веке про дремучих и жестоких предков, только и способных махать мечом, да скакать на лошадях. Здесь, же, прямо перед нами стоял абсолютно непохожий на книжные персонажи человек, с острым умом, храбрый и сообразительный.

— Артур, ты посматривай по сторонам, хорошо, — шепнул мне на ухо Стрельцов. — Я предупредил парней, и если что — они мигом нашпигуют свинцом всех воинов князя.

— Думаю, что мы перестраховываемся, Сергей, — ответил я. — Остей решил играть в открытую, без подлости и коварства.

— Так, бойцы, вам особое приглашение нужно? — капитан Хабибуллин поманил пальцем обоих мехводов. — Да, и не забудьте, что здесь нет вилок, поэтому пользуются ножами. Штык-ножи в наличии?

— Да, товарищ капитан, штыки имеются, — переминаясь с ноги на ногу, ответил старший сержант Бондаренко. — А куда садиться-то?

— Вот сюда, напротив князя, — Стрельцов указал на свободное место возле самого себя.

Я быстро оценил тактическую расстановку нашего командира. Самые слабые в боевом отношении единицы — наши механики-водители — оказались рядом с майором. Случись что, Сергей прикроет сержантов огнём, а также укажет цель для их автоматов. Наиболее опытные бойцы расположились на флангах, двумя группами, как бы ненароком охватывая троицу аборигенов. Если последует нападение, то две тройки офицеров мгновенно спрячутся за БТРы и откроют огонь. Мне же, похоже, досталась свобода в выборе позиции, поэтому я присел по другую сторону от наших механиков-водителей.

Князь Остей молчал, внимательно наблюдая за тем, как мы занимали места для трапезы. Мне показалось, что «литовец» усмехается себе в бороду, раскусив опасения Стрельцова. Княжеские сотники — Мирон и Владимир — принесли второго молодого кабанчика и ещё один бочонок вина, и с нескрываемым любопытством рассматривали моих современников. А посмотреть было на что. Если мы с майором внешне выглядели как типичные русаки, то в Ринате Хабибуллине однозначно угадывался татарин, Юрий Вонг выглядел типичным китайцем, или корейцем, кем, собственно, он и являлся. В старшем сержанте Лёне Василевском, при желании, можно было рассмотреть грека, а если пофантазировать, то хоть грузина с евреем. Такая вот причудливая смесь кровей, притом, что сам Леонид считал себя белорусом.

— Бояре, я, князь Александр Андреевич Остей, сын Андрея Ольгердовича, внук Гедемина, желаю испить доброго вина в честь нашей встречи, — держа в руках кубок, князь поднялся с чурбана, который ему принёс сотник Владимир. — За здравие вас, и ваших ратников, бояре!

— А я хочу выпить за здоровье гостеприимного и радушного князя Александра Андреевича Остея, и за его славную дружину, — Стрельцов не стал тянуть с ответным тостом, и, едва аборигены опрокинули кубки в глотку, поднялся с места. — За здравие князя, товарищи!