Смерть князьям и ханам - Максимов Рустам Иванович. Страница 42

— Чисто, — вытирая штык о какую-то тряпку, доложил Степан. — Ни одного «трёхсотого».

— Добро, — кивнул майор, извлекая из разгрузки рацию. — «Гюрза», «Ком», ответьте «Колдуну»… «Гюрза», «Ком»…

— «Гюрза» на связи, — раздался голос капитана Хабибуллина. — «Ком» тоже слушает…

— Артур Иванович, пригляди-ка пока за окрестностями, — подойдя ко мне, попросил Владимир Коваль. — А мы сейчас подтянем паром…

Как оказалось, капитан вовсе не собирался заниматься тяжёлым физическим трудом. Вместо этого спецназовец спустил на воду всё ту же трофейную лодочку, и, шустро работая веслом, пересёк реку. Затем, решив лишний раз не рисковать, перерезал один из двух канатов, благодаря которым паром ходил туда-сюда, закрепил его за какую-то деревянную деталь на помосте, и возвратился обратно. Стрельцов и старший лейтенант Кравченко прикрывали Володю, готовые изрешетить любого, кто попробует совершить попытку нападения на их боевого товарища. Но, судя по всему, живых противников на том берегу не оставалось.

После того, как Коваль возвратился обратно, спецназовцы подцепили к бронетранспортёру находящийся на нашем берегу конец каната. Затем

«триста четвёртый» БТР на малой скорости стал отползать от уреза воды, канат натянулся, и паром медленно двинулся в нашу сторону.

Хотя плавсредство немного снесло течением, спустя минут десять паром всё же уткнулся носом в причал у нашего берега. Мы получили возможность переправить одним рейсом сразу десятка три конных дружинников, а также повозки и телеги, если, вдруг, понадобится.

Пока офицеры занимались вопросами переправы, я внимательно наблюдал за окружающей нас местностью. И вскоре обратил внимание, что часть удравших от нас татарских лошадей скучилась у лесной опушке, не решаясь ближе подходить к зарослям. Судя по всему, в той

«зелёнке» кто-то спрятался, и, скорее всего, этот кто-то — человек, т. к. от дикого зверя кони сразу же бы бросились прочь. Изучив в бинокль ничем неприметный участок леса, так и не смог рассмотреть ничего подозрительного, и, как только спецназовцы закончили эпопею с паромом, подозвал Стрельцова.

— Чёрт, ни хрена не видно, — опуская собственный бинокль, через минуту произнёс майор. — Но, там кто-то прячется, это наверняка.

— Если там спрятались ордынцы, то тогда почему лошади их боятся?

— ни к кому не обращаясь, вслух поинтересовался я. — Кони же татарские, и, по идее, не должны бояться.

— Логично. Значит, там вовсе и не татары, — заключил наш командир, и повернулся к офицерам. — Шварц, Филин, давайте-ка прокатимся по одному лесочку. Зайдём со стороны дороги, БТР там пройдёт.

Мы шустро заняли свои места в бронетранспортёрах, и машины вновь тронулись с места. Выехали на дорогу, по которой до этого двигались к реке, проехали метров триста, подыскивая местечко, чтобы вломиться на броне в «зелёнку». Наконец, майор углядел полосу кустарника, за которой тянулось что-то вроде берёзового редколесья. Взревев моторами, оба БТРа, словно пара многотонных зубров, принялась подминать под себя высокий кустарник, и всю прочую флору, что попадалась под колёса. Подавив метров двадцать кустов, стали петлять между деревьями, стараясь придерживаться заданного Стрельцовым курса. Спустя какое-то время бронетранспортёры упёрлись в непроходимый осинник, и нам пришлось повернуть обратно. Чтобы не тратить без толку время на поиски проходимых участков леса, наш командир и Володя Коваль решили рискнуть, и оба спешились. Двигаясь впереди головной машины, пару минут спустя спецназовцы замерли, метнулись в сторону, мгновенно изготовившись к бою. Затем последовал сигнал «отбой», и я рискнул высунуться наружу.

— Сколько их может быть? Человек тридцать-сорок? — услышал я заданный майором вопрос. — Судя по отпечаткам — бабы и дети.

— Угу, прошли всей толпой, и, причём, совсем недавно, — присев на колено, констатировал капитан. — Буквально с час назад.

— Хм, а не вернуться ли нам к парому? — почесал подбородок наш командир. — Шварц, живо, поехали!

Оба офицера запрыгнули в БТРы, и вот уже обе машины ломятся через лес обратно, держась своих же собственных следов. Миновав полосу кустарника, бронетранспортёры вырулили на дорогу, и прибавили скорости. Несколько минут томительного ожидания, и мы, как и в предыдущий раз, выскочили на прибрежное поле. Где неожиданно для себя оказались свидетелями похищения парома, буквально полчаса назад отбитого у ордынцев. Прошу заметить — отбитого у врага с боем.

Целая куча баб и ребятишек второпях грузилась в плавсредство, в то время как позади них выстроилась жидкая цепочка бородатых мужиков, десятка полтора, не более. В руках у бездоспешных крестьян были копья, рогатины, дюжина щитов, с десяток луков, похоже позаимствованных у мёртвых ордынцев. Судя по всему, здешние смекалистые парни готовились умереть, но любой ценой не позволить нам (или кому-нибудь другому) полонить их жён и детишек. Думаю, будь на нашем месте татары, то замысел храбрых крестьян запросто удался бы.

— Картина маслом, — наблюдая в прицел пулемёта за поднявшейся на берегу суматохой, произнёс Стрельцов. — «Шварц», не стрелять, заходим с флангов.

Стремительное приближение наших БТРов вызвало панику у грузившихся на паром баб и детей, и в конечном итоге плавсредство так и не смогло даже отчалить от берега. Бронетранспортёры затормозили, подкатив почти к урезу воды, и беря в клещи готовых драться насмерть землепашцев. По броне стукнуло несколько стрел, видимо, пущенных на пробу. Облепившие паром бабы выли и ревели на разные голоса, всё ещё пытаясь отчалить от берега.

— «Шварц», я покажусь, но если какая-нибудь сука пустит стрелу, то сразу дай очередь поверх голов, — приказал по рации наш командир.

— Артур, ты будь наготове, и по возможности не стреляй на поражение.

— Угу, постараюсь, — произнёс я, вылезая через боковой люк вслед за спецназовцем.

— Эй, вы, там! Я — боярин князя Александра Остея, Сергей Стрельцов! — напрягая голосовые связки, прокричал майор. — Я сейчас выйду из-за повозки, и если кто-нибудь метнёт стрелу, то всем сделаю больно-больно!

Едва Стрельцов высунулся из-за кормы БТРа, рядом тотчас звякнула стрела, отрикошетив от бронированного борта машины. Спецназовец мгновенно отпрянул обратно, проявив потрясающую реакцию, и охарактеризовав стрелявшего сочетанием нехорошего эпитета с прилагательным.

— (Цензура), так вашу растак! Я предупреждал! — бросая светошумовую, прокричал майор. — «Заря»!

Услышав крик Сергея, я едва успел приоткрыть рот и заложить уши руками. Нафиг мне надо такое счастье — оглохнуть — пусть даже всего на несколько минут. Раздалась автоматная очередь, а сразу за ней грохот разрыва гранаты. В следующую минуту на берегу завопели во всю мочь, запричитали множество голосов, слёзно моля страшных демонов не убивать их семьи, не резать домочадцев. Как позднее выяснилось, наш командир метнул светошумовую не прямо в кучу крестьян, а немного в сторону, чтобы у мужиков окончательно не съехала крыша. И, всё равно, в течении нескольких минут никто из пейзан так и не смог толком вымолвить ни одной членораздельной фразы.

ГЛАВА 14

— Твою дивизию, — в сердцах сплюнул майор. — Я же чётко сказал — не стрелять! Какого хрена метнули стрелу?

— Прости, боярин, не знали мы, — растирая слезящиеся глаза, проорал один из сидящих на земле мужиков. — Не губи баб и детей, они ни в чём не виновны!

Рядом с этим, похоже, главным среди крестьян, с таким же понурым видом сидели на земле ещё тринадцать обезоруженных нами землепашцев.

После разрыва двух светошумовых, мы, четвёрка офицеров, стремительно бросились вперёд, с помощью прикладов и доброго слова обезоруживая перепуганных крестьян. Те, похоже, потеряли ориентацию во времени и пространстве, и практически не оказали сопротивления. Парочку запаниковавших, и принявшихся сослепу размахивать оружием, легонько стукнули прикладами, чтобы те ненароком не поранили окружающих.