Долгий поцелуй на прощание - Рутледж Виктория. Страница 35

Хлопнула входная дверь. Кэт повернула голову на звук, но не поднялась. Должно быть, Гарри пришел с работы. В прихожей послышалось шарканье, потом дверь хлопнула снова. Наверное, ушел играть в крикет. «Даже не попрощался», — раздраженно подумала Кэт. Она забыла, что он не знает о ее присутствии, и что она не хотела его видеть.

Лежа на постели, Кэт оглядела комнату. Отметила все пятна и трещины на стенах. На карнизе не хватало трех прищепок. Она с тоской вспомнила развевающиеся льняные жалюзи Джайлса. За окном соседская кошка, гораздо более жирная и лоснящаяся, чем Крыскис, спала на цветочном ящике, подставив полосатое брюхо солнцу. В проезжающей мимо машине колонки ухали так громко, что кошка поднялась, выгнула спину и соскользнула обратно в комнату.

— Ах, черт побери, — вслух произнесла Кэт.

Подумав, что так и в Данта можно превратиться, она с усилием встала, подняла с пола у кровати три кофейные кружки, потащилась в кухню, бросила их в раковину и отправилась в ванную принимать прохладный душ. На куске мыла Кэт заметила два изогнутых волоска и чуть было не разразилась потоком беспричинных слез. Вместо этого она открыла окно, выкинула мыло и принялась копаться в картонной коробке с туалетными принадлежностями Данта (коробку принесла Тереза в целях поддержания порядка в ванной). Кэт искала шампунь.

Она давно подозревала, что черная шевелюра Данта блестит не без помощи химических средств. Ее подозрения подтвердились: она обнаружила лечебный шампунь «для окрашенных, сухих и поврежденных волос». Щедро намыливая липкие подмышки смесью ароматного геля и шампуня с провитамином В, Кэт подсчитала, что на каждый волосок приходится моющих средств на пятьдесят пенсов. Интересно, понравилось бы Крыскису купаться?

К половине восьмого солнце еще не перестало светить в окна гостиной. Ни малейшего признака Данта. Гарри ушел. В стареньком миксере Кэт сделала себе молочный коктейль с бананами. Сжимая под мышкой дурацкую больничную драму, она в халате пришла в гостиную и уселась на освещенный солнцем диван. Королевским жестом нажала на кнопку пульта и включила музыкальный центр. Так странно, что нет никаких посторонних шумов и никто ее не нервирует. Кэт неожиданно почувствовала себя дома. Перед тем как завалиться спать рано поутру, Дант слушал Ллойда Коула [26]. Это не очень подходило к книжке «Палата № 9: кровь на простынях», но, просматривая первую главу, Кэт с трудом могла представить, что подошло бы. После семнадцати страниц потоков крови и забрызганных масок хирургов молочный коктейль потерял всю изначальную привлекательность.

Входная дверь отворилась во время одной из особенно эмоционально напряженных мелодий Ллойда Коула. Кэт от всей души подпевала, пролистывая книгу на скорости три страницы в минуту. Она не слышала шагов в прихожей, пока не смолкли завывания Ллойда. Когда же она их услышала, то даже не шевельнулась, чтобы подняться. Кэт совершенно опьянило ощущение своего могущества (она впервые осознала, что не обязана читать рукопись до конца) и здоровья (душ и молочный коктейль). Дант не обратит внимания, даже если на ней будет смирительная рубашка. Взглядов Гарри она не боялась — ноги ее гладко побриты. А количество журналов «FHM» в туалете говорило, что к виду мокрых девиц здесь давно привыкли.

Шаги направились на кухню. Послышался звук открываемых и закрываемых шкафчиков. Кэт, не двигаясь, дочитала до конца седьмой главы. В ней главный врач нашел особенно мерзкое применение медицинским щипцам. Кэт стянула рукопись резинкой. Домашнее задание сделано. Можно положить его обратно в сумку.

— Дант? Хочешь молочного коктейля? — крикнула она, беря в руки свой липкий стакан.

В ответ донесся только стук захлопнувшейся дверцы посудомоечной машины. Кэт босиком пошлепала на кухню, выжимая по пути остатки воды из волос.

— Слышишь, что говорю? Хочешь… — она подняла глаза и тут поняла, что в кухне был не Дант, не Гарри и даже не стриптизер Сет.

— Привет. Я Крессида, — представилось видение в черном и протянуло Кэт руку, которая очень напоминала длань Мортиции Адамс [27].

— Ах, здравствуйте, — пробормотала Кэт, вытирая о халат руку, испачканную банановой пеной.

Она энергично пожала модно-изнеженную руку и почувствовала, что ощущение неловкости опускается ей на плечи, будто накладные волосы.

Крессида была высокой, черно-белой, словно реклама ирландского портера «Гиннесс». Так выглядят поклонники музыки в стиле «готика». Но даже Кэт понимала, что ее устрично-белая кожа и черные как смоль волосы не были результатом применения косметических средств. Тонкая и гибкая, в льняном брючном костюме черного цвета, Крессида выглядела так, что становилось ясно — ее стройность была не результатом долгих диет, а природным даром. У нее были ногти цвета мха и кольцо на большом пальце.

Кэт в своем халате почувствовала себя борцом сумо.

— Я решила заехать посмотреть, как ты устроилась, а заодно и поговорить с братом. Но, смотрю, он почтил своим присутствием какое-то другое место. Судя по свинарнику, мальчики не организовали дежурство по мытью посуды, как обещали? — Кресс приподняла выщипанную бровь.

— Эээ, нет, то есть… я старалась, как могла, но есть некоторые вещи… — Кэт замолкла.

Ее стремление угодить и недовольство видом кухни сравнялись по силе. Кэт провела ногой по плиткам и вспомнила, что обещала Джайлсу делать педикюр.

Кресс закатила глаза.

— Если я позволю Данту жить, как он хочет, квартира превратится в притон. Ленивый маленький мерзавец! Не обращай внимания, — она включила посудомоечную и стиральную машины. — Я положила шерстяные носки, в которых Дант спит, вместе с формой Гарри для крикета. Все это валялось на столе. Надеюсь, это послужит им обоим уроком. — Она сложила руки на груди движением леди Макбет. — Хочешь эспрессо?

— Нет, я предпочитаю молочные коктейли, — ответила Кэт. Она вспомнила, как Гарри пытался прочистить кофеварку. Оказавшуюся ненужной деталь подсунули под ножку стола, чтобы не качался. — Я прохожу курс детоксикации организма, — добавила она для вескости.

— О, боже, а вот я не могу соблюдать ничего такого, — Крессида пошарила в сумочке, выудила новую пачку кофе, вскрыла ее зубами и наполнила кофеварку. Клюквенно-красная помада нисколько не размазалась. — В моем организме химикатов больше, чем в канализации клиники Бетти Форд [28]. Попытайся от них избавиться, и все кровеносные сосуды лопнут.

— Это в связи с работой.

— А, да, Дант говорил мне. Ты устроилась на место Мэнди в «Эклипс»? — Кресс засунула фильтр в кофеварку, не обращая внимания на отсутствие одной детали. — Наверно, интересно?

— Вроде того. Очень много работы. Не знаю, сколько я там продержусь. Мой парень… — тут до Кэт дошло: не очень умно рассказывать хозяйке квартиры, что собираешься вырваться на свободу в ноябре, на два месяца раньше, чем значится в подписанном контракте. Поэтому она закончила фразу так: — Мой парень подыскивает мне что-нибудь в том банке, где сам работает.

Это была ложь, но Кресс вызывала у Кэт то же чувство неполноценности, что и старшие девушки в школе.

Кресс налила себе в кофе немного виски из буфета Данта и быстро поставила бутылку на место. Гримаса исказила ее лицо.

— Гм, я бы на твоем месте осталась. Банкиры так нестерпимо скучны. Одно время наш бар был ими переполнен. Нам даже пришлось ввести запрет на посещение в офисной одежде. Конечно, у большинства банкиров ее даже нет. Не офисной-то одежды.

Кресс вновь взяла сумку и извлекла мягкую пачку «Кэмел». Она предложила Кэт, но та отказалась, сосредоточенно нарезая бананы для коктейля, что так удачно-благолепно сочетался с лицом без макияжа и бесполым халатом.

Кресс уселась на стол и положила одну стройную ногу на другую. Кэт бросила в миксер несколько кубиков льда и постаралась не замечать, что ляжки Кресс не расплющились, когда она села.