Коварная (ЛП) - Ромиг Алеата. Страница 28

Я выдернула руку.

– А что тогда произошло прошлой ночью? Это тоже затуманило существенные вопросы? Потому что, если честно, я точно была как в тумане, когда возвращалась в свою комнату.

– Нет, мисс Конвей, вы не были «как в тумане». Первый раз в своей жизни вы были удовлетворены. И, если вы примете правильное решение, это будет не в последний раз.

– Ты только что сказал, чтобы я уходила.

– Я обозначил это как вариант, денежная сумма при котором будет удвоена.

Я выпрямилась, расправив плечи.

– Мы по-прежнему рассматриваем оба предложения, или второе ты снимаешь с обсуждения?

Его челюсть напряглась, а глаза смотрели на меня с подозрением.

– Ты стремишься заставить меня умолять? Рассчитываешь услышать, как я скажу, что хочу, чтобы ты приняла предложение о нашем браке, но только лишь затем, чтобы ты отвергла его? – Он скрестил руки на груди. – Мисс Конвей, позвольте, я уточню: я никогда не умоляю.

Моя притворная улыбка оставалась на месте, хотя мысленно мне хотелось кричать. Какого чёрта? У этого парня какие-то проблемы? Если бы существовала премия для тех, кто подаёт противоречивые сигналы, то он мог бы её получить. Дьявол, да я бы сама его номинировала. В конце концов, я разомкнула сжатые губы и произнесла:

– Что ж, мистер Харрингтон, я тоже.

Стюарт посмотрел на часы.

– Твоё время истекает. До того, как тебе предстоит вынести своё решение, остаётся почти двадцать минут. У тебя ещё остались вопросы? – Он кивнул головой в сторону моих бумаг.

Остались ли? Была ли я готова сказать ему, чтобы он отвалил? Я посмотрела на записи, пробежалась по вопросам – тем, которые вчера вечером казались чрезвычайно важными, и ответила:

– Нет.

– Нет?

– Нет, – я повторила уверенно.

Стюарт убрал руки с груди и наклонился вперёд.

– Интересно. Только это и потребовалось?

– Что ты имеешь в виду?

– Тебе хватило добавочных пятидесяти тысяч, чтобы уйти и дать отпор своему отчиму?

У меня закружилась голова.

– Я не говорила, что собираюсь уходить, хотя ты, кажется, настаиваешь на этом.

– Ты только что сказала «нет».

– Я имела в виду, нет, у меня больше нет никаких вопросов. Вместо этого я хочу разъяснений.

Стюарт выдохнул.

Пусть это не было мольбой, но это было самым точным знаком его страсти, которую я наблюдала во время нашей утренней беседы.

– Разъяснений по поводу чего? – спросил он.

Я поборола желание встать и начать расхаживать по комнате и заняла себя разглаживанием несуществующих складок на джинсах. Непонятно откуда взявшаяся смелость позволила мне продолжить.

– Мне восемнадцать лет. Я не хочу быть узницей в твоём доме. В этом договоре полно всякой херни по поводу моих обязанностей в плане секса. Но что касательно моих других обязательств? Если я выйду за тебя замуж, будет ли у меня своя жизнь? Смогу ли я видеться со свой сестрой и братьями? А школа? Работа? Мне хочется знать, на что я подпишусь сегодня. Скажи мне, что у меня будет своя собственная жизнь, помимо секса.

Он ухмыльнулся.

– О… если только моё время позволило бы мне сказать «нет», но увы, у меня есть работа и свои обязанности. Поэтому у тебя будет куча времени для себя. Пока ты будешь вести себя в рамках этикета, как тебя и учили, можешь заниматься, чем захочешь, без ограничений. У меня нет намерений контролировать твои взаимоотношения с людьми. Школу ты почти окончила, выпускной в эту субботу. Работать тебе не обязательно, а Лиза поможет тебе войти в мир элиты. Ещё она поможет тебе найти занятия, соответствующие твоему статусу. Кто знает, возможно, ты подружишься с одной из чопорных стерв, которые украшают своим присутствием моих партнёров и их кровати.

– Теперь мы обсуждаем детский утренник?

Он ударил руками по столу.

– Мисс Конвей. Подобная стервозность не приветствуется, если она направлена на меня.

Проигнорировав его внезапную потерю самообладания, я уделила внимание его ответам, прозвучавшим до нее:

– Если я выйду за тебя, то не буду присутствовать на выпускном?

– Нет. Мы будем проводить наш медовый месяц. Что не значит, что твое окончание учебного заведения не будет считаться менее значимым.

– Медовый месяц? Ты уже всё спланировал?

– И да и нет, – сказал он. – У нас будет тайная свадьба в экзотическом месте.

– Чувствую, дело не только в этом.

– Конечно, это просочится в прессу. Как будто мы тайно планировали это уже какое-то время. Но у тебя будет всё, о чём только может мечтать невеста в день своей свадьбы.

– Если не считать того, что я мечтала о продолжительной помолвке и, возможно, любви.

Стюарт сузил глаза, его беспокойство стало очевидным. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что он не в восторге от моей остроумной реплики. Ну и плевать. Ведь это не я делала ему предложение руки и сердца.

– Мисс Конвей…, – он протянул моё имя, его тенор зазвучал ниже.

Услышав в его голосе предостережение, я села, выпрямившись, и сказала:

– Послушайте, мистер Харрингтон, я чертовски здорово обходилась без родительской поддержки восемнадцать лет. И сейчас я также в ней не нуждаюсь.

– Очевидно, что отношение твоих родителей к тебе было выдающимся.

Он наклонился, его голубые глаза вспыхнули от раздражения и желания.

– Уверяю тебя, в моих планах касательно тебя, как и в нашем договоре, не будет ничего и близко напоминающего родительский долг.

То, как он смотрел на меня, заставило мой рассудок перестать рассуждать, и внутри меня всё сжалось. Он был прав: всё в этом соглашении было ни чем иным, как прямым обсуждением интимных отношений, законных и обязательных посредством брачного акта. При этом, чувственное сияние в его льдисто-голубых глазах вернуло мне ощущение власти.

Я посмотрела на телефон, было семь двадцать шесть утра.

– Дай мне минуту почистить зубы, и я думаю, мы сможем отправиться на нашу встречу с твоим другом Паркером.

– И в течение этой встречи… какое соглашение будет подписано?

– То, по которому мой отчим доживёт до следующего дня.

Стюарт улыбнулся жемчужно-белой улыбкой.

– Я позвоню Паркеру, чтобы предупредить о нашем приезде.

– Но не Рэндалу.

– Нет, не Рэндалу.

* * *

Хотя я чувствовала себя неуютно на встрече с юристом, Стюарт сдержал своё слово. Он всё время оставался со мной. Когда мы приехали, я приложила максимум своих усилий, чтобы выглядеть как женщина, которая собралась выйти замуж за самого богатого мужчину в Майами, чёрт, да может, и во всей стране. Правда, на протяжении всей этой встречи я боялась, что бешено колотящееся сердце и вспотевшие ладони выдадут мой секрет. Я не заслуживала такого предложения. Мне говорили об этом всю мою жизнь. Моё присутствие губило и отравляло находившихся рядом со мной людей. Пройдёт некоторое время, и однажды Стюарт осознает, что ему не стоило заключать эту сделку.

Как только мы вошли через помпезные двери из витражного стекла в просторный вестибюль «Крейвен и Ноулз», Стюарта тут же тепло приветствовала высокая стройная женщина в чёрной юбке-карандаш:

– Мистер Харрингтон, мы рады, что сегодня вы смогли нас навестить. Мистер Крейвен скоро к вам присоединится.

Всё время, пока длилась эта речь, она намеренно избегала смотреть в мою сторону, в то время, как её блузка в крестьянском стиле дразнила видом едва скрытых грудей.

– Триш, – начал Стюарт, обращая её внимание на меня. – Позволь мне представить тебе мою спутницу, мисс Конвей. В будущем, я ожидаю, что вы будете также рады видеть её, как и меня.

Её щеки заалели, и она, стыдливо опустив подбородок, впервые посмотрела на меня.

– Здравствуйте, мисс Конвей, прошу прощения, если я вела себя грубо. Очень приятно с вами познакомиться. Позвольте, я проведу вас в конференц-зал. Мистер Крейвен придёт туда через минуту.

Стюарт положил руку на мою поясницу, и мы последовали за Триш. Комната, окружённая многочисленными столами и дверями, состояла из четырёх стеклянных стен. Когда Триш щёлкнула выключателем, стеклянные стены тот час же стали светонепроницаемыми, а до этого незаметные жалюзи создали изолированное, уединённое пространство для нашей встречи.