Бульдог. Хватка - Калбазов Константин Георгиевич. Страница 53

Уж на этот раз огненный смерч не прошел мимо. В считаные секунды британец превратился в жарко пылающий костер, откуда раздавались душераздирающие крики, слышимые даже сквозь звуки разрывов на борту пылающего корабля.

Воодушевленный примером, другой ракетный фрегат отправил все сорок ракет во второго англичанина. Правда, только несколько прошли более или менее близко к своей цели, из-за большой дистанции. Но вида пылающего товарища и демонстрации страшного оружия оказалось более чем достаточно, чтобы британцы развернулись и начали улепетывать во все лопатки от страшного противника.

«Дельфин» же, под скрежет зубов своего экипажа, в первом своем сражении так и остался сторонним наблюдателем. Конечно, можно было попытаться догнать противника в надводном положении, все же в этом случае скорость возрастала до восьми узлов. Эскадры все время маневрировали, и можно было сблизиться, срезая углы на вдвое большей скорости. Но имелся приказ не обнаруживать себя. Притула даже обстрел должен был производить из подводного положения, оставаясь на глубине в пару метров. Благо на учениях подобная стрельба отрабатывалась и считалась вполне приемлемой. Но не судьба.

После нескольких изнурительных часов в погоне за противником экипаж отвернул от сражающихся эскадр и взял курс к своей матке, фрегату «Астрахань». Изможденных подводников извлекли на свет божий едва живых. Еще бы. Они провели в этой бронзовой банке более двенадцати часов, при этом все время пребывая в нервном напряжении и выжимая из возможностей лодки все, на что она была способна…

Притула оторвался от перископа и посмотрел на своих подчиненных. Освещение представлено только одной керосиновой лампой, вторая находится в машинном отделении. Больше не рекомендуется, потому как огонь выжигает кислород. Впрочем, благодаря системе зеркал, многократно отражающих свет, отсек имел достаточное освещение. А если бы сейчас был день, так тут и вовсе было бы светло благодаря иллюминаторам.

Покровский сидит на рулях глубины, первым от носа. Он же отвечает за вертикальную наводку ракетных станков, расположенных по бортам. Рыжов за ним и непосредственно перед командиром. На нем руль и машинный телеграф. Сам командир стоит на свободной площадке, позволяющей беспрепятственно крутиться вокруг оси, в обнимку с перископом. Справа столик с готовальней и картой. Последний член экипажа находится в кормовом, машинном отсеке.

Кстати заметить, это отделение занимает едва ли не половину внутреннего пространства лодки. Еще четверть отведена под баллоны с воздухом. Так что на долю остального экипажа остается около четырех метров цилиндра диаметром порядка двух. Здесь же у стены, слева от командира, располагается шлюзовая камера, съедающая часть пространства ходового отсека, и шкафы с костюмами пловцов и аварийными спасательными средствами.

– Егор, глубина? – убедившись, что лодка начала сбавлять ход, и вновь приникнув к окуляру перископа, поинтересовался Притула.

Нет, у них на лодке с дисциплиной все в порядке, и каждый знает, кто он есть и на каком месте находится командир. Но, во-первых, все они дворяне, а потому ничего зазорного в обращении по имени нет. Во-вторых, эти четверо как семья, и от каждого из них зависит жизнь другого.

– Глубина четыре метра. Угол рулей ноль, – отозвался Покровский.

– Принято.

Лейтенант всмотрелся поочередно в сумеречные берега большого острова Великобритания слева и маленького острова Портси справа. На нем, собственно говоря, и располагается город Портсмут с его удобной гаванью и знаменитыми верфями. Правда, справа находится другой городок, Госпорт. Он с некоторых пор начал набирать обороты, и вполне возможно, что сможет составить конкуренцию Портсмуту. А учитывая все увеличивающуюся потребность Англии в кораблях, скорее все же дополнит его.

Атаковать Портсмут было плохой идеей, и Притула прямо заявил об этом. Ему доводилось бывать в этой гавани, и он находил фарватер достаточно сложным. Да и вообще, им нужно было нарабатывать опыт, двигаться от простого к сложному, а не соваться сразу же в пасть хищника.

Однако Туманов решил, что им нужен резонанс. К тому моменту когда англичане получат известие о гибели своей эскадры в Белом море, они уже должны будут шарахаться от собственной тени. У императора были далеко идущие планы, а потому нужно было ускорить события. Конечно, дорогую лодку можно было и потерять. Но успокаивало то, что вероятность попадания ее в руки противника была довольно мала. Все же глубины в заливе были приличные, а командиру «Дельфина» строго-настрого запрещалось выходить на мелководье.

Ага. Вот и выход из канала, за которым открывается надежная Портсмутская гавань. По большому счету она представляет собой три судоходных канала между тремя обширными отмелями и островами. Места тут вполне достаточно, но без лоцмана сюда лучше не соваться. Впрочем, командир «Дельфина» тут бывал неоднократно и мог вполне уверенно ориентироваться.

Что с того, что это база военного флота? Приходилось ему сюда хаживать, доставляя кое-какой контрабандный груз из России. Государство, оно ведь только во всеуслышание заявляет о своей нетерпимости к контрабандистам. На самом деле любое правительство пользуется услугами тех, кто умеет держать язык за зубами, а нос по ветру.

Так… с этой стороны также расположились два шлюпа брандвахты. Раньше обходились только парой на входе. А теперь ты погляди, как все серьезно. Впрочем, чему тут удивляться, после такого поражения, когда спастись удалось лишь единицам, да и то только благодаря наступившей ночи. Так что оставшиеся линейные корабли вдумчиво охраняют от возможной атаки противника.

Притула оторвался от окуляра и взглянул на светящуюся фосфором градуировку перископа. К сожалению, на самом перископе есть только шкала дальномера, угол же, на который повернулся перископ, можно рассмотреть только вот так, глядя на стрелку самого перископа и градуировку вокруг него.

– Фома, руль право двадцать пять градусов.

– Есть руль право двадцать пять градусов, – дублируя команду, отозвался Рыжов. А через несколько секунд: – Курс сорок пять градусов.

Определить курс может только рулевой, перед которым находится нактоуз с компасом. Командир с помощью своей градуированной шкалы перископа способен лишь задать изменение относительно самой лодки.

Притула выставил перископ на ноль и, застопорив его, вновь приник к окуляру. Ага. Ну что же, до совершенства еще далеко, да и они по факту все еще учатся ходить под водой. Так что вполне простительно, что они сейчас движутся прямиком на мирно дремлющий на якорной стоянке фрегат.

– Фома, руль право шесть градусов.

– Есть руль право шесть градусов. Курс пятьдесят один градус.

– Так держать.

– Есть так держать.

Во-от. А так они пройдут, как говорится, красиво. Расстояние до фрегата составит порядка полусотни метров. Но это не страшно. Хаживали они под носом у своей матки. Причем вахта на борту «Астрахани» была предупреждена о подобной возможности. Хорошо как из десятка попыток обнаруживали в трех. А уж если заходить со стороны солнца, так и вовсе полная гарантия успеха. И это при свете дня, чего уж говорить о сумерках.

Еще несколько минут на самом малом. Позади остались брандвахта и выстроившиеся в цепочку фрегаты, которые экипажу «Дельфина» не интересны. Русских занимают дорогие линейные корабли, и именно по их душу они сюда и заявились. Их задача как можно больнее укусить противника. А что может быть больнее, чем линкор стоимостью в шесть фрегатов, да еще и на строительство которого затрачивается до полутора лет.

Вот они, красавцы. Выстроились в неровную линию, примерно в сотне метров от берега, с интервалом метров в пятьдесят. Да сколько же их здесь? Ну никак не меньше десятка. Правда, тут, пожалуй, собрались в основном старички. Но все равно в море выходить они вполне способны и при этом несут на борту по шестьдесят орудий.

А ведь есть еще и внушительная эскадра, запирающая Средиземное море у Гибралтарского пролива. Все же солидно взялась Англия за строительство флота. Благодаря новой оптике, которую измыслили в Саглино [4], в наступившей темноте удается рассмотреть довольно много, а уж при наличии лунного света и подавно. Вон они, верфи со строящимися кораблями, стоящими на стапелях. А вон уже спущенные на воду и проходящие оснастку. Эдак если пойдет и дальше, то англичане и вовсе станут владыками морей.