Единственная на всю планету. Трилогия (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович. Страница 39

– Зря связались с этим говном, – сказал Ольге Игорь Олейников – самый физически развитый парень в классе.

По крайней мере, таким он считался до появления Нора. Но физкультуры еще не было, не было и возможности у Нора продемонстрировать себя во всей красе.

– А что делать, Игорь? – спросила девушка. – Терпеть? Ничего: повоняет и засохнет.

– Не знаю, – с сомнением сказал он. – Ты ему при всех плюнула в рожу, а то, что за дело, ему без разницы. Неохота с ним связываться, но если будет нужна помощь, обращайся.

– Вот так, – мысленно сказала Ольга другу, когда Игорь отошел. – Класс на нашей стороне. Игорь у нас неформальный лидер, так что у Бортникова и здесь ничего не выйдет. У нас все ребята нормальные, кроме этих двух придурков. Директорские сыночки!

– Их семьи вроде дружат? – спросил Нор.

– Да. Отец Васильева – директор сахарного завода и большая шишка в городе. Но какой он по части подлости, я не знаю. За Валеркой особых художеств не числится, поэтому и его отца у нас не обсуждали. Но в городе говорили, что когда ликвидировали колхозы, он в села чуть ли не бандитов привозил. Может быть, и врали.

– Какие бы ни были папаши, вряд ли они станут встревать в школьные разборки детей, – с сомнением сказал Нор. – По крайней мере до тех пор, пока им не выбивают глаза и зубы.

– Не знаю, Нор. Были бы они в младших классах, тогда да, не стали бы. А сейчас все может быть. Бортников-старший может посчитать такое отношение к своему сыночку плевком в свою сторону.

– Ну и черт с ними! – разозлился парень. – Пусть попробуют наехать! Что, будешь церемониться?

– Не буду я с ними церемониться, – вздохнула Ольга. – Просто никто не любит неприятностей, и я в этом не исключение. И все произошло рановато, я еще не готова. Ладно, заканчиваем их обсуждать. Не стоят они того, а толку все равно никакого. Интересно, как на все отреагирует Ольховская. Она наверняка слышала, что он о ней сказал. Неужели простит? А куда подевался Олег?

– А наш Олег времени не теряет, – усмехнулся Нор. – Это у нас разборки в Бронксе, а у него завязался роман с Наташкой Федоровой. Вон воркуют. Твои возможности ему известны, поэтому он за нас не переживает. Пошли в класс, сейчас будет звонок.

До конца занятий ничего существенного не произошло. Нор ближе познакомился с классом и обзавелся двумя пятерками в журнале. Для первого дня занятий это был рекорд, с чем его Ольга и поздравила, когда прозвучал последний за сегодня звонок.

– Не зря корпел над учебниками, – сказала она. – Берем Фроловых и идем на погрузку. Обычно автобус в это время уже ждет.

Автобус и сегодня стоял возле школы, поэтому все быстро заняли свои места. Водитель проверил, что опоздавших нет, и поспешил отъехать. Погода портилась, а этот рейс был у него сегодня последним. Через двадцать минут после отправления Олег достал телефон и позвонил отцу, поэтому, когда автобус остановился у поворота к деревне, там уже стоял «найт» Фроловых. Начал накрапывать дождь, и все поспешили забраться в машину.

– Ну как прошел первый день занятий? – спросил Виктор. – Набрались знаний?

– Набрались впечатлений, – ответил Олег.

– Впечатления – это тоже хорошо, – согласился его отец. – Ребята, ваша остановка. Из-за погоды к себе не приглашаю. Нет у меня желания сегодня еще куда-нибудь ехать.

По съезду к лесничеству никто давно не ездил, поэтому большой грязи на нем не было, но Ольга и Нор все-таки перебрались на обочину, где грязи не было совсем и по ней дошли  до своего двора, где увидели, вышедшего из свинарника Егора.

– Ну что, закончили? – спросила Ольга. – Двери и окна на месте. И провода, я вижу, ты подвел.

– Можешь посмотреть свое хозяйство, – сказал отец, открывая дверь. – Здесь пока чисто, не запачкаетесь. Я сегодня из-за погоды полдня сачкую, так что смог сделать электропроводку и освещение. Здесь розетка для плитки.

– Это корма? – спросила Ольга, показывая на четыре завязанных мешка. – Не мало?

– Пока хватит, – ответил отец. – А потом, если будет нужно, докупим. Я думаю, мы еще наберем несколько мешков желудей. Место для свиньи огорожено, сена на доски насыпали. Вот поилка, а в это корыто будешь класть корм. Вилы, грабли, ведра – все привезли, дело только за самой хрюшкой. Да, плитку можно взять старую из сарая. Нор тебе ее принесет, а заодно натаскает воды. Воскресенье ни на что не планируйте. Если позволит погода, пойдем за орехами. Мы с ними и так задержались. Ну и желудей заодно наберем. Когда пойдем за квартиранткой этого отеля?

– А, может быть, сегодня и сходим? – загорелась Ольга. – Это не дождь, а так... Наденем плащи и обуем сапоги. Твои свиньи далеко?

– Да нет, минут сорок ходьбы. Можно и сходить, если есть желание. Тогда идите переодеваться и захватите мой плащ. Да, Нор, возьми на всякий случай карабин.

Пока шли до нужного места, дождь усилился.

– Далеко еще? – спросила отца Ольга. – Полчаса, наверное, уже идем.

– Нет, уже близко, – ответил он. – Может попробуешь позвать отсюда? Они прибегут быстрее, чем мы дойдем.

– Попробую.

Оля закрыла глаза и замерла. Прошло минут пять, и где-то впереди затрещали кусты. Продравшись сквозь них, к людям выбежал кабан, размером раза в полтора крупнее взрослой свиньи. Не обращая внимания на взявших его на прицел мужчин, он подошел к Ольге и потерся об нее головой, чуть не свалив на землю.

– Хорошенькая свинка, – сказал отец, опуская свою двустволку. – Может быть, поменять?

– А мне он нравится, – не согласилась дочь. – Смотри, какие у него умные и хитрые глаза!

– Хитрец, – согласился отец. – Первым почувствовал халяву.

– Хитрецом и назовем, – сказала Ольга. – Ах ты, мой хороший!

– Его не руками, его граблями нужно чесать, – сказал Нор. – Хотя он и от твоих рук балдеет. Давайте двигаться обратно, пока не начался ливень. А твоего кабанчика не в свинарнике нужно держать, а посадить на цепь вместо собаки. Сохранность вещей гарантирую. Страшный, волосатый и клыки торчат. На мамонта чем-то похож, только поменьше и хобота нет.

– Это в тебе говорит зависть, – засмеялась Ольга. – Пошли быстрее, а то у меня уже начал протекать плащ. Хитрец, к ноге!

Обратно шли быстрее, подгоняемые усилившимся дождем и желанием быстрее очутиться в доме. Кабан при приближении к жилью стал встревожено принюхиваться и жаться к Ольге, словно ища у нее защиту. Когда он ее опять чуть не свалил, девушка применила магию.

– Вот твое жилье, – сказала она, запуская Хитреца в свинарник. – Подожди, сейчас включу свет. Иди сюда. Вот тебе вода, а сюда сейчас насыплю немного зерна. Варить пищу я для тебя буду завтра. Все, мы побежали.

– Ему там понравилось, – заметил отец, когда шли к дому. – Нор, давай карабин, сейчас все буду протирать и смазывать. А вы идите менять одежду и все сушить. Включи оба камина, дочь. Не будем экономить на электроэнергии и своем здоровье.

– Рискуем мы с твоим кабанчиком, – заметил Нор, когда они все трое переоделись и отогревались на кухне горячим чаем.

– А в чем риск? – спросил отец.

– Она ему внушила к себе любовь, – пояснил парень. – И дала понять, что сама к нему неравнодушна. Не толкайся, я имел в виду другую любовь. Пока внушение действует, он будет есть с ее рук и подставлять чесать башку. Но это на пять-семь дней. Потом внушение обновим раз пять или шесть. Больше оно на него не подействует. Конечно, какая-то остаточная симпатия останется, и он немного привыкнет к новой жизни, вот только хватит ли этого, чтобы чувствовать себя в безопасности? Это все-таки дикий зверь.

– Мои вороны по-прежнему ночуют в нашем «кабинете», – сказала Ольга. – И твоя Машка, к сожалению, никуда не сбежала. Симпатия останется, если ты его чем-то не обидишь. Тепло, корм и безопасность тоже многое значат. Я думаю, что нам его бояться нечего. Нужно будет только выпускать на прогулки. В свободе его никто не ограничит, а мы идем в комплекте к свинарнику. Он очень умен и никогда не обидит тех, кто о нем заботится. Вот если заботиться прекратишь, тогда придется как-то отваживать от жилья. Можно ему подправить мозги, чтобы стал еще умней.