Несостоявшееся интервью (СИ) - "Нефер Митанни". Страница 1

Несостоявшееся интервью

Рассказ написан в соавторстве с моим другом.

____________________________________________

Пообещайте мне любовь,

Хоть на мгновение,

Хочу изведать эту боль,

Как откровение,

Я за собой сожгу мосты,

Не зная жалости,

И все прощу, но только ты

Люби, пожалуйста, люби,

Люби, пожалуйста...

И. Вознесенский

Светлана ещё раз посмотрела на себя в зеркало. Строгая чёрная юбка-карандаш чуть выше колена красиво подчёркивала стройные бёдра и очень тонкую талию. Шёлковая, цвета капучино, блузка с короткими пышными рукавами, строгая и одновременно нарядная — то, что нужно для деловой встречи в ресторане. Довершали образ бежевые лаковые туфельки на высоченной шпильке. Ярко-рыжие волосы волнами спадали на плечи. Волосы... Её гордость и проблема. Обычно при первом впечатлении все думали, что их цвет — результат ухищрений искусного парикмахера. На самом же деле Светлана никогда не пользовалась краской. Этот переливчатый, с разными оттенками огненный цвет достался ей от природы, как и очень нежная розовая кожа, как и большие зелёные глаза в опушке густых длинных ресниц, чуть загнутых к верху. Такие глаза, по мнению самой их обладательницы, придавали её лицу какое-то кукольное выражение.

«Только бы не навернуться с этой высоты», — подумала девушка. Увы, при её маленьком росте каблуки — вещь жизненно необходимая. Иначе вообще принимают за школьницу. И, правда, разве можно, глядя на это детское личико с пухлыми губами и аккуратным прямым носиком, сказать, что перед вами — будущий журналист популярного в крае глянца? Светлана примерила очки в строгой модной оправе — может, это придаст солидности? Нет, так она похожа на строгую классную даму из Мариинской гимназии, которую сама закончила несколько лет назад. Нет, очки убираем! Лучше уж так, как есть. Впрочем, чего волноваться? Ведь шеф именно из-за внешности её и выбрал для этого задания.

— Митрофанова, тебе решили поручить ответственное дело! — воскликнул он, едва она появилась на пороге его кабинета.

Эдуард Славиковский был не просто главным редактором, он был отцом-основателем «Премьера" — единственного глянца в крае. Начинал ещё в лихие девяностые и считал журнал едва ли не своим личным детищем. И хотя возглавляемый им «Премьер» был рекламно-информационным изданием, казалось бы, не имеющим отношения к политике, Славиковский пользовался непререкаемым авторитетом даже у самого губернатора.

— Садись, Митрофанова, — он любезно указал ей на кресло, — садись и слушай внимательно.

За невысокую и кругленькую фигуру, аккуратную, гладкую, как яйцо, лысину его прозвали Колобком.

— Ты знаешь, конечно, что в нашем городе работает съёмочная группа самого Никитина, — Эдуард сделал выразительную паузу и указал коротким пухлым пальцем на потолок.

— Да, Эдуард Юльевич, — кивнула Светлана.

— Так вот, сценаристом у него Станислав Бронский. Боевик снимается по его последнему роману... э-э-э... Как бишь его?

— След тигра? — подсказала Светлана.

— Вот! — Колобок прищёлкнул пальцами. — Точно! По этому самому роману. Короче, мы решили, что ты должна расколоть его на интервью.

Сообщив ей эту новость, Славиковский откинулся на кресле и, сияя довольной улыбкой, уставился на девушку, ожидая, что она подпрыгнет от радости.

Но реакция Светланы оказалась неожиданной.

— Эдуард Юльевич, но он же не даёт интервью, — осторожно заметила она. — О нём вообще нет почти никакой информации, кроме двух, трёх строчек из биографии, что обычно печатаются на обложке его книг. Фото и эти две, три строчки.

— Да, я знаю! — отмахнулся шеф. — Вот ты и должна стать первой, кто расколет его, — Эдуард поморщился, видя, как вытянулось лицо Светланы. — Только не возражай! Я прекрасно знаю, что он ненавидит журналистов! Но ты должна преодолеть эту проблему.

— Эдуард Юльевич, но, кажется, Данилин берёт интервью у Никитина, режиссера фильма, почему бы ему не расколоть заодно и Бронского? — робко спросила Светлана.

— Митрофанова, — Колобок погрозил пальцем, — да, наш Паша Данилин — просто мастодонт, расколет кого хочешь, но... — он опять поднял вверх палец и выразительно повёл маленькими пронзительными глазками, — по Данилину сразу видно, что он прожженный журналюга. Бронский его сразу отбросит. Даже разговаривать не станет! Иное дело ты, — он растёкся в сладкой улыбке, — милая, скромная девочка, стажёрка, кроткое, невинное создание! Разве такой можно отказать?! Ты очаруешь его!

— Но... — чуть слышно протянула Светлана и покраснела.

— Никаких «но», Митрофанова! — маленькие глазки Колобка метнули молнию. — Ре-ше-но! Для тебя, кстати, полезно... Давно пора не мотаться по городу и писать о салонах красоты, а заняться чем-то серьёзным. Если получится обработать Бронского, будешь лично вести страницу «Гости города». Я не желаю, чтобы обо мне говорили, что я зажимаю молодых. И потом, знаешь, Митрофанова, если ты откажешься, я не думаю, что ты сможешь быть полезна нашей редакции. Писать о косметике сможет любая. В общем, я даю тебе шанс попасть в штат...

Пухлые пальцы нетерпеливо забарабанили по столу. Девушка внутренне съёжилась под колючим внимательным взглядом шефа, но внешне она продолжала сидеть, красиво выпрямив спину.

— Хорошо, Эдуард Юльевич, — вздохнула Светлана, — я попробую.

— Вот и умничка! — Колобок опять подобрел от улыбки. — Вот тут контакная информация, — он протянул ей карточку с номерами телефонов. Скажи спасибо, что я хоть это тебе нашел... Вообще-то, это твоя работа — искать каналы связи. Но Эдуард Юльевич добрый, — он опять улыбнулся, — надеюсь, вспомнишь когда-нибудь, кто тебя вывел на широкую дорогу.

— Спасибо! — Светлана тоже изобразила улыбку. — Конечно, вспомню, Эдуард Юльевич!

Итак, сегодня она должна очаровать этого «Мистера Х», автора крутых боевиков. Когда она решилась позвонить ему и сказать о своём желании взять у него интервью, в трубке повисла напряжённая пауза. После долгого молчания он вдруг уточнил:

— Так говорите, это ваше первое задание?

— Да, первое.

— Хорошо. Мы встретимся. Но я ничего не обещаю... мне нужно увидеть человека, который намерен вывернуть меня наизнанку.

Его голос, мягкий, чуть хрипловатый, звучал тихо. Светлане было приятно слышать его. Она даже поймала себя на том, что ощущает его голос своей кожей — точно он касается её руки, согревает своим теплом. Удивительно, но она ощутила этот мужской голос, как ласку.

— Итак, в семь вечера в ресторане «Maкс-Maкс»? — сказал он и, не прощаясь, отключился.

Положив трубку, Станислав сразу же пожалел о своем согласии. Он не мог понять, почему согласился. Столичные журналисты устали добиваться у него интервью. А тут — провинциальный глянец и какая-то девочка. Девочка, вот, наверное, в чём причина. Её голос! Свежесть — такая ассоциация возникла у Бронского, едва он услышал её. Словно в знойный день подул свежий ветер. И лёгкость... Перед глазами даже предстал гриновский образ Бегущей по волнам. «Ладно, посмотрим на неё», — решил он.

За три дня ему окончательно надоел этот город. И всё больше им начинала овладевать скука. «Надеюсь, на вечер будет какое-никакое развлечение», — усмехнулся Стас. Хотя, какое это развлечение? Она будет сидеть и дрожать от восхищения, с благоговением ловить каждое его слово. «Зачем я согласился?», — уже ругал себя он, спускаясь по ступенькам в полутемный зал.

«Да, это не Рио-де-Жанейро, — он оглядел огромный зал ресторана с мягким освещением, придающим интерьеру интимное настроение, — однако... Сойдёт... Хм, сейчас придёт — как её? — Светочка Митрофанова... в какой-нибудь мини-юбчонке, едва прикрывающей её зад, будет глупо хихикать, или, что ещё хуже, молчать и строить из себя интеллектуалку, всё познавшую в жизни». «Что же было в её голосе, раз я согласился с ней встретиться?», — продолжал недоумевать Стас.