Путевой светлячок - Гусейнова Ольга Вадимовна. Страница 17

– Хель, а можно я буду тебя называть мамой?

У меня по щеке поползла слеза, я еще крепче обняла его, прижала к себе и шепотом спросила:

– А ты правда хочешь, чтобы я стала твоей мамой?

– Больше всего на свете! – так же тихо прошептал он в ответ.

Мне захотелось тут же крикнуть: «Конечно!»

Но у Хема есть отец. Теперь я немного представляю, какие они – демоны, поэтому опасаюсь давать мальчику обещания. Как бы там ни было, а ребенку в такой ситуации нельзя врать или давать пустые обещания.

Пришлось осторожно предложить:

– Хем, давай сделаем так. Мы доберемся до места встречи с твоим отцом. Если нам повезет и он все еще будет там ждать, тогда мы и решим, как жить дальше. А если не найдем его, тогда я стану твоей мамой. Согласен?

Он немного отстранился от меня и, ловя черными полночными глазами мой взгляд, требовательно спросил:

– Обещаешь?

– Клянусь!

Он расплылся в такой счастливой улыбке, что защемило сердце. Потом мы еще раз прогрелись, снова помылись, а потом, пока он грелся и сушился, я выстирала детскую одежду и расстелила на горячих камнях каменки. Не пройдет и пары часов, как вещи высохнут. А пока одним куском ткани обмотала чистенького демоненка вокруг пояса, а вторым – обернула плечи. Возле костра и рядом со мной не успеет замерзнуть.

– А давай посмотрим, что внутри твоего медальона? – предложила я, чтобы унять собственное любопытство, едва мы закончили с одеждой.

Оказалось, что не одна я такая любопытная. Откинула за спину гриву серебристых волос, и мы оба, чуть ли не высунув в предвкушении языки, склонились над безделушкой. И принялись в четыре руки обследовать занятную вещицу в поисках открывающегося механизма.

На крышке медальона, посередине, было изображено пламя, вырывающееся из сомкнутого кулака. Видимо, семейный герб отца Хема – хоть какая-то зацепка для будущего поиска. Мальчик пальчиком погладил рисунок и надавил сильнее. Крышка откинулась – и наружу маленьким ураганчиком вырвался небольшой, но яркий светлячок. Сопровождаемый изумленными охами и потрясенными взглядами огонек заметался над нашими головами, уходя по спирали вверх, затем спустился и завис над нами.

– Ух ты! – раздался голос Мики за нашими спинами.

– Магический! – добавил Дорг.

– Похож на ведуна! – задумчиво произнес Мерит.

– Ведун? – недоуменно переспросила я, оборачиваясь к гномам.

– Ведун от слова «ведет», – пояснил старший.

– Путеводная звезда… – протянула я, внимательно разглядывая светлячка.

Казалось, чем дольше он висел над Хемом, тем ярче и увереннее светил. Понаблюдав еще немного за чудесным светлячком, мы вернулись к костру. Смеркалось, тени медленно выползали из-за деревьев.

– Почти высохла, – заключил Севас, проверив выстиранную одежду. Но пока ночная прохлада не беспокоила, мы решили, что лучше пусть просыхает как следует.

Любуясь пламенем костра, сытые и довольные, мы по очереди пили отвар, который я заварила в опустевшем котелке, и беседовали.

– Думаю, мы все понимаем, что совместный путь подошел к развилке, где каждый из нас должен решить, куда ему свернуть. – Мерит решился озвучить то, что тревожило всю нашу разношерстную компанию.

Гном обвел нас внимательным взглядом и, заметив в глазах, направленных на него, молчаливое согласие, продолжил:

– С территорий арути мы, слава всем богам, убрались, хотя, в любом случае, советую вам быть осторожными и внимательными. Жизненный опыт подсказывает, что в такое время, как сейчас, все на взводе, особенно люди. На их земли напали, многих пленили: сами видели, как арути вырезали целую деревню… Это как камень в воду бросить: непременно пойдут круги – все больше и дальше. Люди мнительны, начнут всех подозревать, слухи вызовут общее напряжение, возмущение, а то – и стихийные расправы над неугодными. И первыми под горячую руку попадут представители других рас, особенно тех, с которыми отношения и так напряженные.

Мерит выразительно посмотрел на нас с Хемом, явно намекая на то, что светлые и темные эльфы с людьми ведут себя крайне невежливо, а уж демонов вообще все боятся и ненавидят.

– Как ни старайся, хвосты и клыки не спрячешь… – устало констатировала я.

– Ты права, Хель, – вздохнул Мерит. Он давно уже начал называть меня как женщину. – Но можно быть хотя бы более осторожными. Прежде чем войти в деревню, смотрите, как на вас на подходах реагируют. Если спокойно и доброжелательно – можно заходить, если сразу ненавистью во взгляде одаривают, то лучше кору с деревьев есть, чем на ближайшем столбе висеть или на костре сгореть.

– Хорошо, Мерит, я поняла. Так мы что, уже расстаемся?

– Нам к своим надо, – вступил в разговор Дорг. – Севас – последний из моего рода, и его мать, моя сестра, с ума сойдет, если лишится сына. Не думал, что этот простой по первости поход таким ужасным окажется, вот и взял племяша с собой. И пойдем мы на северо-запад. А тебе с Хемом на юг, к своим, идти надо. Вот наши пути и расходятся.

Я понимала, что постоянно путешествовать вместе мы не можем, но расставаться вот так скоро все равно было страшно. Ведь с момента пленения я все время находилась под неусыпной защитой гномов. Мерит и Дорг принимали решения, думали о мелочах, даже из цитадели арути выводили нас они. Более чем уверена, что мы с Микой просто жались бы в углу трясясь от страха, или, как остальные, выбежали бы наружу под стрелы или попали бы в самую гущу бойни.

– А как же я? – выдохнула Мика, заметно растерявшая упрямство и строптивость, со страхом переводя взгляд с одного гнома на другого.

– Где расположены земли твоего клана? – спросил Мерит.

– Несколько дней пути к югу, – Мика закусила губу и уткнулась взглядом в землю.

Я положила ладонь на ее руку, которой она опиралась на землю, и, стараясь, чтобы в голос не просочились грустные нотки, весело сказала:

– Значит, вместе пойдем, подружка!

– Чудненькая компания – темная, оборотница и демон. Прямо тройная радость для деревенских палачей, – выдала Мика, подняв на меня слегка повеселевший взгляд и озорно прищурив узкие темные глаза.

Гномы укоризненно покачали головами, но заулыбались. Побрившись, наши спутники выглядели непривычно. За несколько недель плена их бороды основательно отросли, но сейчас все старательно привели себя в порядок при помощи одного-единственного трофейного ножа.

Этот момент я тоже решила уточнить:

– А как нож делить будем?

Мика вцепилась в свой котелок со словами:

– Это – мое!

Гномы заржали, аки лошади, я тоже не удержалась от смеха. И даже Хем, пригревшийся в моих объятиях, заулыбался, вряд ли соображая, чему и зачем. Наверное, просто потому, что мальчику хорошо было сидеть рядом со мной, в тепле костра и в этой компании, хоть он уже и начал вовсю зевать и клевать носом.

Дорг махнул рукой и ответил:

– Забирай, Хельвина. Вам с Хемом нужнее, а мы по дороге еще найдем. Благо наш путь пока пойдет через более населенные территории, чем ваш.

– Почему ты так считаешь? – поинтересовалась я.

– Люди побаиваются селиться рядом с нами, – пояснила Мика. – Оборотни-самцы уж больно до женщин охочи! От подобных союзов рождаются дети, поэтому наши часто людских женщин к себе берут. Правда, живут полукровки гораздо меньше, чем мы, но в любом случае – это не преграда для влюбленных оборотней, которые слова «нет» не понимают.

Последние слова она произнесла с горечью, подсказавшей, что знает об этом из собственного опыта.

Севас снова сходил проверить нашу одежду – и вскоре мы с удовольствием облачались в чистые сухие вещи и устраивались на ночлег.

Я какое-то время лежала, любуясь путевым светлячком, который замер над Хемом. Его свет не мешал и не раздражал – скорее успокаивал. Так под его мерцание и задремала, прижавшись к теплой спинке Хема.

Восемь высоких сильных мужчин, тенями скользнув между деревьев, вышли на участок дороги, где валялись разлагающиеся и уже порядком растащенные и обглоданные лесным зверьем трупы эльфов, гномов, людей и арути. Затем, морщась от витающего вокруг запаха, выстроились полукругом и прочесали местность.