Осыпаются буквы - "Сахара". Страница 8

С Богом! Давай! Никогда ни за что не сдавайся!

Стань повелителем сам. Не надейся на небо.

(Я за тебя - кулачки) Пониманья и счастья!

Хочешь любви? Полюби. Но оплаты не требуй...

твой ангел

твой ангел носит нелепо большие ботинки.

у него ёжиком подстриженная голова.

он любит пепси за пузырьки и льдинки,

ещё - придумывать собственные слова

или мечтать, прислонясь спиной к батарее,

подняв, как в небо, на потолок лицо...

он с виду хрупкий, но кажется всех сильнее

когда, страдая, ведёт себя молодцом.

прилюдно плакать он не считает скромным,

ещё стесняется тощих своих ключиц...

он тонкой кистью кисточками в альбоме

легко рисует ласточек и синиц.

а взгляд у ангела чистый, и синий-синий

в нём нет упрёка. лишь, как ни странно, стыд.

от посторонних тщательно прячет крылья

и знает твёрдо - к пятнице воспарит.

к весне всегда на носу у него веснушки,

светясь, улыбка прячется просто так.

одна серьга. на запястье узор - татушка,

в амбулаторной карте диагноз

лишь пустота...

лишь пустота. без времени. без сил.

весь город - из крестов и эшафотов...

надежды щебень. . . кто тебя просил

загадывать желанья идиотов...

нет вечного... всё выдумки и тлен.

плоды фантазий - пища для сомнений,

туберкулёзно выщербленных стен

ступнями лет разрушенных ступеней...

развалины часовен и дворцов

уже не подлежат евроремонту.

мечты глупцов, надежды гордецов

ветшают, забываются и с плотью

зарытой в мякоть Матушки-земли

питают всходы глупости сезонной,

чтоб лбами юной поросли могли

порвать надёжность железобетона,

увидеть солнце. вызреть. почернеть,

и снова в прах, во славу чернозёма.

что родилось - стремится умереть,

как будто неуслышанное слово...

живи минутой. планы ни к чему.

всё жизнь и смерть перекроят упрямо.

здесь можно верить только одному -

заплаканному пьяному Хайяму...

Мне ничего не надо. Ну, разве, счастья...

Ты подставляешь плечи под тяжкий груз,

Не понимая, как неподъёмно бремя

Тайных моих желаний... бери, не трусь!

Это проверка. И дело совсем не в вере

В разных богов, в чудеса, да и просто в фарт

В мире неограниченных декораций

Снова играешь? Вижу - в глазах азарт,

Сети из обещаний и провокаций.

Все перевоплощенья не стоят свеч.

Боги так предсказуемы. С ними скучно.

Можно и превратиться. А вот сберечь...

И не предать, предаваясь мечтам о дружбе,

Нежной любви... невозможно. И всё же - в путь?

Мне интересно, что ты ещё посмеешь.

Горю помочь? А горы обид свернуть?

Стать в одночасье частною личной феей?

Чтобы мне не хотелось смотреть назад...

Чтоб не реветь, забытою в одночасье.

Можешь смотреть в глаза, не потупив взгляд?

Мне ничего не надо. Ну, разве, счастья...

Просто дышать и знать, что со мной легко,

Просто летать вдвоём иногда по небу...

Если твой вкус - холодное молоко,

Ты бы меня считал своим тёплым хлебом.

Плавно, без переделок и катастроф

Тайны своих глубин доверять друг другу,

Плыть в океане символов, снов и строф

Не опасаясь казаться кому-то глупым.

Доброе слово - лучшее из начал!

Даже вопрос умеет быть добрым знаком...

Знаю, ты прошлой ночью почти не спал.

Мне почему-то снилось - ты молча плакал.

Ты во мне

Ты во мне - внутриклеточно, внутривенно.

Мне б убежать - да куда? И, признаться, поздно.

Белые ночи невыспавшейся Вселенной

Сыплют в меня драгоценное бремя - звёзды

Ярких надежд, откровения новой жизни,

Чью-то беду, запоздалое наше счастье...

Дрожь пробирает от этих высоких истин.

Нужно смириться, но гордость кричит: "прощаться!"

Ты во мне самой щенячье-щемящей болью,

Правом скулить ночами, реветь в подушку,

Стимулом к выдержке, поводом стать безвольной.

Я тебя ненавижу - ты ТАК мне нужен!

Счастье могло быть безоблачным и бездонным...

Скоро ль пора собирать по камням ошибки...

Я б не простила, но ты во мне - эмбрионом,

Хрупким комочком на тоненькой белой нитке.

Баллада о Кошке

Ах, — сказала Кошка, — эта Женщина очень умна, но не умнее меня...

(Р.Киплинг "Кошка, которая гуляла сама по себе")

В тех древних, нетронутых Богом местах, в излучине бурно кипящих рек,

Где жизнь подчинялась законам стай, в пещере жил Человек.

Там дикие лошади, дикие псы, и диких пасутся стада коров,

А случай бросает их жизнь на весы - ведь стаи закон суров.

Средь дикого леса по дикой тропе немало прошло под луной зверья.

Там Кошка гуляла сама по себе, в то время совсем ничья.

Однажды в битве изранили Пса - он кровью медленно истекал,

Но случай велел, чтобы мимо прошла с кувшином Жена Врага.

Она его раны омыла вокруг, повязки сплела и кормила с руки.

Сказала: «Теперь ты не враг, а друг - охоться с мужем моим».

Случайно дикий затравленный конь отбился ночью от табуна.

Его угостила сушёной травой в пещере Врага Жена.

Сказала: «Ты будешь теперь слугой», надела сплетённую тонко узду

Водила к заводи на водопой, а ночью вела к костру.

Приблудной корове обещан рай - не нужно за ветки цеплять рога.

«Ты будешь кормилицей, так и знай!» - сказала Жена Врага.

О переменах промчалась весть. Какой смельчакам уготован путь?

И дикая Кошка сама по себе решила на всё взглянуть...

Пришла к пещере, к теплу огня, где пахло мёдом и молоком,

На мягких шкурах средь бела дня валяться в доме врагов...

«Нам больше не нужно, признаться, слуг, ну разве того, кто давал бы

шерсть,

И есть в пещере надёжный Друг, Кормилица тоже есть.

Ну что с тебя, гостья, ещё мне взять? Давай, дорожкой своей шагай» -

Пытаясь дикую Кошку прогнать, сказала Жена Врага.

Послушай, женщина, мой совет. Коль трижды в день пригожусь тебе -

Ты права не сможешь лишить вовек - гулять самой по себе,

Но дашь мне пищу, и дашь мне кров, и станешь меня баловать, ласкать,

Ещё мне подаришь свою любовь и тёплого молока.

Она с младенцем её играть затеяла, шерсти найдя клубок.

А после, мурлыча, с ним рядом спать свернулась в мягкий комок.

И две похвалы заслужила вмиг. Когда же губы Жена Врага

Почти сомкнула - истошный визг Кошку с места согнал.

Обычная серая крошка-мышь в кошачьих лапах - и вот вердикт:

Что хочешь ешь, и где хочешь спишь, где нужно - там и ходи.

Но лишь хозяин и верный Пёс, когда с охоты пришли во двор