Господин барон - Дулепа Михаил "Книжный Червь". Страница 70
– Я, волей судеб законный претендент на трон, говорю – вот мой брат. Вот ваш будущий герцог. Так по сердцу ли он вам, эски?!
И толпа наконец отреагировала! Вопль согласия оглушал, люди орали самозабвенно, махали шляпами и палками, поднимали кулаки и орали, орали, орали!
– Кажется, это признак того, что ты им не слишком противен. Эгельберт, что там надо делать дальше? Давай заводи свою шарманку! Наскоро, но так, чтобы никто не подкопался!
Оставаться законным претендентом на трон хоть на минуту дольше, чем это требуется, я не собирался. Старик жевал губы, кривил брови, двигал ушами, но наконец был вынужден согласиться:
– Хотя… некоторая необычность обряда имеет место быть, но в отдельных случаях даже христианские правители прибегали к подобным мерам, к примеру коронация Эгебада Милостивого от тысяча триста второго года имеет некоторое сходство. Видимо…
– Отлично, значит, все по правилам! – Я замер, пытаясь собраться с мыслями. – Давай, прямо сейчас, укороченную, но правильную церемонию. Чтобы никто не подкопался. Чуешь? Полную проведем потом… хотя куда уж полнее, все, кому это интересно, уже здесь. Заводи свою шарманку!
Старик вышел, поднял руку и стал что-то говорить. Я как раз отвлекся, безуспешно пытаясь переступить так, чтобы поменьше болело, поэтому, спустя несколько неприятных секунд, вернулся к реальности, на словах:
– Пусть же тот, кто знает причину, по которой этот достойный человек не может править народом эсков, скажет об этом!
– И замолчит навеки, предварительно помучившись! Фон Шнитце, народ выразил согласие, а приказ был – быстро!
Старик негодующе изобразил что-то такое глазами, но повиновался. Церемония была проведена в рекордно короткие сроки. Черт, да меня в пионеры дольше принимали, чем Аска в герцоги! Наверное, было бы правильно, как все остальные бароны, опуститься на колени или хотя бы поклониться в пояс, как стоящие на площади люди, но все, на что меня хватало, это стоять выпрямившись и вцепившись в какую-то палку, стараясь не слишком громко скрипеть зубами. Из мыслей остались только две – судорожные попытки вспомнить, какие крупные сосуды проходят в том месте, где у меня в шкуре появилась новая дырка, и сожаление о потерянном шансе. Черт, я так надеялся поторговаться за правильно отданный баронский голос, у меня на это голосование были такие планы… Это вам не мелочь у туристов сшибать, это реальная политика! Ладно, теперь буду давить на братские чувства.
Наконец, все закончилось. Раскрасневшегося Аска обступила мгновенно образовавшаяся толпа, подходили какие-то люди, что-то говорили возбужденными голосами, многие кланялись Аску, кое-кто опасливо поглядывал на меня. За спиной кашлянули, я повернул голову.
Сэр Эррайн и сэр Ульфрик гордо смотрели на меня, явно ожидая похвалы за содеянное. А вот хрена вам, тихушники чертовы!
– Ну и что это было? Чем вы занимались все время, пока мы воевали?
Рыцари удивленно посмотрели друг на друга, а потом отрапортовали:
– Вы сказали, кто-то пытается захватить власть, а это значит, что надо поднимать народ, и поэтому мы собирали клубы танцоров.
– Танцоров?!
– Традиционный танец с посохами. Видите ли, господин барон, поскольку захватчики запрещали эскам владеть оружием и упражняться в боевом мастерстве, то мы создали свою особенную боевую систему! Танец с посохами!
– Да, я помню, если что, схватил дубинку и пошел плясать.
– Именно! По типовому уставу клуба национального танца сначала мы должны собрать всех членов, провести голосование и лишь когда…
– Все-все, понял, не продолжайте. Вон, идите лучше поздравьте человека. Первые в жизни официальные выборы все-таки…
Рыцари, с достоинством поклонившись, отправились выражать верноподданнический восторг. Рядом остался так хорошо умеющий работать головой Элепар. Смущенно откашлявшись и потерев наливающуюся синевой шишку на лбу, он, косясь куда-то в сторону, подошел ко мне.
– Знаете, Александэр, хорошо, что церемония именно укороченная. Все-таки первая настоящая коронация правителя за столько веков должна пройти в присутствии некоторых необходимых регалий. – Он снова кашлянул и решительно продолжил: – Я… э-э-э… должен вам кое в чем признаться.
Так. Быстро прикинув, в чем именно, я подавил порыв закрыть глаза рукой. Элепар все-таки что-то понял по прорвавшейся гримасе и начал смущенно оправдываться:
– Видите ли, я же все-таки профессиональный инженер-электронщик. А те схемы сигнализации, которые вы достали… они были достаточно подробными… подменить было совсем не сложно, в музее все смотрели на вас. Я понимаю, что мог повредить вашим планам, но поймите, я же дал клятву!
– Где настоящая Чаша, жулик?
– Сейчас у меня дома. Но я верну!
Все же я не удержался и на мгновение прикрыл глаза рукой. Потом вспомнил, что проделывал, искренне считая, что Чаша стоит на своем месте, и несколько секунд боролся с желанием пойти взять боевой канделябр и добавить шишек на одной большой, отмороженной голове. Ох уж эти романтики!
– Когда мне ее привезти? Думаю, реликвию стоит выставить к официальной церемонии для всеобщего ознакомления. С ней-то уж точно все получится лучше!
Я оглянулся. Аск что-то уже вещал с балкона своему народу, отсюда, из коридора, слов почти не было слышно. Наконец, гордо выпрямившегося мальчишку закрыли спины подданных, обступивших нового повелителя баронов.
– Да, думаю, с Чашей получится гораздо лучше. Пойдем, Элепар, обсудим… а, черт!
– Я помогу… давайте, вот так…
– Спасибо. Хорошо, когда можно опереться на дружеское плечо. Ладно, идти далеко, давайте скорректируем пару планов?
И мы похромали к выходу.
Нога болела просто зверски.
И темнеть что-то начало… рано вроде… чертова нога…
«– Частично ритуал упоминается в балканских летописях, но полного описания не было. Видимо, совсем уж седая древность.
– Кстати, вы заметили тонкость? Человек бы спросил «по душе ли вам», а фон Гравштайн – «по сердцу».
– Мда, печально. Души у него, получается, нет?
– Чудовище, бездушное, но имеющее горячее, искреннее сердце… так грустно.
– Я поняла!!! Вот зачем ему нужна Святая Чаша!»
До посадки на мой рейс оставалась куча времени, и это время надо было как-то занять. Второй день осени; вчера, по результатам очередного референдума, независимый Эскенланд присоединился к Федерации на правах земли. Ко всеобщему удовольствию.
Раз уж не удалось провести в последний день лета непосредственно коронацию – провели референдум. Свежепризнанный герцог, после официального вступления в должность, восстановил прежние законы и лишил нас, баронов, единоличных прав на «определение пути своих земель». Никто особенно не горевал, а я вообще три недели просидел на крыше донжона, грел кофейник на устроенной Сато миниатюрной жаровенке и строил из себя смертельно раненного, прямо-таки умирающего.
Хотя Аск был очень убедителен, я отказался от чести лично вручить ему Чашу в начале церемонии и накинуть ему на плечи короткую мантию в конце, что символизировало что-то там очень закрученное. Пацан ныл, канючил, пытался то угрожать неведомыми карами, то предлагать выгодные варианты… причем не упоминая ничего конкретно. Я в ответ по-стариковски кряхтел, бледнел от «приступов невыносимой боли», давил на совесть и возмущенно орал «Да сколько можно?!» Мне совсем не хотелось светиться в такой публичной, нудной и глупой, в сущности, затее. Что я там забыл? У меня вон в замке работы полно! Так что вел «официальную» церемонию опять Эгельберт. От такой чести он на следующий день не ходил – летал по замку. Точнее, парил, медленно и величаво, не касаясь земли. И глаза у него иногда светились в темноте. Хотя, может быть, это были глаза Упыря.
Кстати, никакой особой пышности в результате не было, все скромно и толково. В самом деле, зачем собирать толпу, если все всем уже ясно? Тратить деньги зря – не в духе местных, так что присутствовало человек двести официальных лиц и выборные делегаты от каждого баронства. Ну и сколько-то там миллионов на прямой трансляции в Интернете.