Загадка Рунного Посоха: Черный Камень. Амулет безумного бога. Меч зари. Загадка рунного посоха. - Муркок Майкл Джон. Страница 25

Хокмун не мог сдержать улыбку, когда, лежа под прикрытием куста, наблюдал за происходившим в долине волнением.

Река превратилась в громадный чан с жидкой грязью, и в этой грязи, как попавшие на отмель киты, лежали боевые баржи Гранбретани. Некоторые глядели вверх высоко задранными носами, а корма утопала в грязи, другие просто перевернулись; всюду валялись боевые машины, провиант, метались лошади. Среди всей этой неразберихи солдаты пытались спасти хоть что-нибудь из грузов, освобождали лошадей, накидывали веревки на овец и коров, копошащихся в грязи.

Доносился сильный запах и шум людских выкриков и воплей животных. Четкие ряды, виденные Хокмуном накануне, сломались. Кавалеристы на берегу были вынуждены использовать своих лошадей вместо тягловой силы, чтобы подтянуть баржи поближе к земле. Повсюду ставились палатки, поскольку Мелиадус понял бессмысленность продвижения вперед, пока не будут спасены припасы, лошади, боевые машины. Хотя вокруг лагеря была расставлена охрана, все внимание было приковано к реке, а не к холмам, где прятались Хокмун и его отряд.

Наступил вечер, а так как орнитоптеры не могли летать ночью, то барон Мелиадус не мог узнать причину того, почему вдруг река обмелела. Во всяком случае, ему придется подождать до утра. Но утром, когда он все узнает, решил Хокмун, он пошлет своих инженеров, чтобы попытаться исправить последствия диверсии. К такому повороту Хокмун был готов.

Сейчас было самое время подготовить своих людей. Он отполз к углублению в холме, где его солдаты разбили лагерь, и стал совещаться с капитанами. У него возник план, который, как он надеялся, полностью деморализует солдат Темной Империи.

Ночью в свете факелов люди в долине продолжали работу, вытаскивая на берег тяжелые орудия, поднимая по крутым берегам ящики с провиантом. Мелиадус, который горел желанием как можно скорее дойти до Камарга, не давал людям отдыхать, скакал туда и обратно, подгоняя и заставляя работать быстрей. Позади него раскинулся широкий полукруг палаток, каждая со знаменем своего Ордена, но они были пусты, так как все находились на берегу, спасая грузы.

Никто не заметил приближающихся всадников, лошади которых почти беззвучно ступали по травянистым склонам. Каждый всадник был закутан в черный плащ.

Хокмун натянул поводья своей лошади, заставляя ее остановиться, правой рукой взялся за рукоятку того прекрасного меча, что дал ему барон Мелиадус при расставании. Он выхватил его из ножен, на мгновение поднял его над головой, потом указал им вперед. Это был сигнал к нападению.

Без обычных для боевого нападения выкриков, в полной тишине, лишь под аккомпанемент стука лошадиных копыт и бряцания оружия, солдаты Камарга ринулись вперед с Хокмуном во главе, который, низко пригнувшись к шее лошади, мчался прямо на пораженного часового. Меч Хокмуна вонзился в горло солдата, и тот упал, издав булькающий звук. Мимо первых палаток в глубину лагеря они пронеслись, разрубая веревки, крепившие палатки, убив часовых, что пытались остановить их. Гранбретанцы же все еще не подозревали о том, что они подверглись нападению. Доскакав до первого круга палаток, Хокмун опустил сверкающей дугой меч на древко стоявшего там знамени — знамени Ордена Пса. Древко треснуло, знамя свалилось в костер, на котором солдаты готовили еду. Из костра вырвался сноп искр.

Хокмун не остановился, он пришпорил лошадь, пробиваясь в центр лагеря. На берегу реки еще не ударили тревогу, потому что то, что происходило в лагере, не было слышно. Все перекрывал шум, который производили сами гранбретанцы, пока спасали грузы.

Три всадника в неполных доспехах выехали навстречу Хокмуну. Он заставил лошадь отпрыгнуть в сторону и ударил своим мечом вправо и влево, парируя удары их шпаг и даже выбив одну из рук ее владельца. Однако двое других продолжали наступать, и Хокмун ударил наискось, отрубив одному из воинов кисть. Оставшийся попятился, но Хокмун рванулся вперед, и острие его меча пронзило грудь нападавшего.

Лошадь его встала на дыбы, и Хокмуну пришлось усмирять ее, заставляя прыгать через вторую линию палаток — отряд его следовал за ним. Они выскочили на открытое место и увидели, что дорогу им преградила группа воинов в ночных рубашках, вооруженная лишь шпагами. Хокмун дал команду отряду, и они рассыпались полукругом, чтобы атаковать в лоб, держа шпаги перед собой. Почти не задержавшись на месте, они смяли и убили всех воинов этой группы и прорвались в следующее кольцо палаток, перерубая веревки, их поддерживающие, так что палатки падали на тех, кто в них находился.

В конце концов, держа в руке меч, мокрый от крови, Хокмун пробился в самый центр этого круга и там увидал то, что искал — гордое знамя Ордена Муравья, Гранд Констеблем которого был сам Король-Император Гуон. Вокруг знамени сосредоточилась группа солдат, надевая шлемы и пристегивая к руке щиты. Даже не обернувшись посмотреть, следуют ли за ним его люди, Хокмун бросился на них с диким боевым криком. Дрожь пробежала по его руке, когда меч ударил по щиту ближайшего воина, но Хокмун вновь поднял меч высоко над головой и вторым ударом расколол щит, попав по лицу закрывавшегося им человека, который опрокинулся навзничь с разбитым, полным крови ртом.

Второго Хокмун заколол ударом в бок, третьему снес с плеч голову. Меч его поднимался и падал, словно машина. Его люди теснили воинов дальше и дальше, сильнее и туже стягивая кольцо вокруг знамени Муравья.

Кольчуга Хокмуна была прорвана сильным ударом, щит был выбит из рук, но он яростно продолжал биться, пока около знамени не остался один воин.

Хокмун усмехнулся, бросился вперед, сбил с его головы шлем ударом меча, ранил его в голову. Затем он нагнулся и выдернул знамя из земли, высоко подняв его над собой, чтобы показать своим людям, дружно закричавшим «Ура!», и развернул коня, направившись к холмам, оставляя за собой убитых и раненых, разрушенные палатки.

Он услышал, как раненый воин крикнул:

— Видели его? В его черепе — Черный Камень!

И он понял, что скоро барон Мелиадус узнает, кто устроил набег на его лагерь и выкрал самый дорогой для каждого гранбретанца штандарт.

Хокмун повернулся в направлении раздавшегося крика, с триумфом потряс в воздухе захваченным знаменем и засмеялся диким смехом.

— Хокмун! — закричал он. — Хокмун!

Это был старинный боевой клич его далеких предков. Сейчас он выкрикнул его совершенно бессознательно, подчинившись желанию, чтобы барон Мелиадус, мерзкий убийца его отца, знал, кто напал на него.

Вороной как смоль иноходец Хокмуна несся вперед, из ноздрей его вырывался пар, глаза сверкали, и своей бешеной скачкой он вносил еще больше смятения в лагерь врага.

В погоню за ними бросились кавалеристы Темной Империи.

Вскоре Хокмун и его люди добрались до холмов и направились к месту своей стоянки, которое они облюбовали заранее. Люди Мелиадуса все еще преследовали их. Оглядываясь, Хокмун видел, что на берегу началась еще большая сумятица и неразбериха. По направлению к лагерю двигалась цепочка факелов.

Великолепно зная местность, отряд Хокмуна оторвался от преследователей с легкостью. Какое-то время спустя, они оказались среди каменистых холмов, где ими был замаскирован вход в пещеру.

Пещера была большой, но за ней следовало еще несколько гораздо более просторных. Туда они и въехали, спешились и замаскировали вход. В самой дальней из пещер протекал небольшой ручеек, там же были приготовлены запасы пищи на несколько дней.

Кто-то зажег факелы, Хокмун спешился, поднял знамя Муравья и швырнул его в угол. Потом усмехнулся круглолицему Пилэру, своему первому лейтенанту.

— Как только орнитоптеры разглядят, что случилось с рекой, Мелиадус сразу же пошлет инженеров к нашей плотине. Надо сделать так, чтобы наши труды не пропали даром.

— Да, — согласился Пилэр, — но даже если мы уничтожим один отряд, он пошлет второй…

Хокмун пожал плечами.

— И третий, вне всякого сомнения, но я делаю ставку на его нетерпение, на стремление как можно быстрей достичь Камарга. В конце концов, он поймет бесполезность траты времени и сил на попытки восстановить старое русло реки. Тогда он бросит все силы, чтобы атаковать нас, и если повезет, нам удастся заманить его к южным границам нашего государства.