Школа Добра - Ли Марина. Страница 18
Не знаю, почему Сандро не выставил щит, но мое орудие просвистело по воздуху и врезалось прямо в центр красивого и близкородственного лба. Волчок-юниор пошатнулся, вызвав изумленный вздох у всех присутствующих на крепостной стене, но все-таки удержался на ногах. Тогда пуговица сделала круг и припечаталась в то же самое место. Братец взмахнул руками, пытаясь устоять на ногах, но настырный метательный снаряд, изловчившись, контрольно ткнулся в висок вражеского военачальника и...
На глазах у всех студентов Школы Добра, которые согласно распределению Зервана Да Ханкара находились на этой части укрепления, известный своей яростью и волей к победе знаменитый спортсмен, абсолютный чемпион в гладиаторской борьбе, любимчик дам и заведующий кафедрой тактического боя в Институте Годрика Воинственного Александр Волчок-младший рухнул на землю, сраженный... пуговицей? Или, правильнее будет сказать, мной? Как в таких случаях считается?
Пуговица же, между тем, повисела еще некоторое время в воздухе, покружила на месте и, наконец, упала на тело поверженного врага, к которому уже спешили на помощь его студенты.
Над школой повисла тишина. Секунд на тридцать. А потом все взорвалось, заулюлюкало, заверещало, запищало... Короче, добрые студенты праздновали свою первую победу. И только я грустно смотрела на своего старшего брата, представляя себе мрачные картины папиного негодования. Даже боюсь представить, что он со мной сделает за такой позор. Хорошо, если ограничится лишением наследства...
– Мне вот интересно, как он узнал, что ты будешь именно здесь, а не в какой-то другой части крепостной стены...– угрюмо произнес Александр Виног, не спуская с меня странного взгляда. – Или, думаешь, он тут случайно оказался?
– А?
– Сдал тебя кто-то, Юлка, – объяснил Динь-Дон. – Как пить дать.
– Как сдал?
Совсем не хотелось верить в предательство. Как же студенческое братство, Устав Школы и все остальное? Ведь, несмотря на всеобщее недовольство, усталость, ворчание и тренировки эти изматывающие, мне всерьез никто дурного слова не сказал. И не обидел ни разу... А тут вдруг...
– Стукнули твоему братику, где именно ты будешь в момент нападения, не иначе, – и Зарянка снова меня сочувственно по руке похлопала. Веник же просто обнял за плечи.
Вот же ж... А я думала, что все плохое со мной сегодня уже случилось. Теперь еще и доброжелатель за спиной объявился. Что теперь делать и как себя вести? И где искать этого...
– И кто бы это мог быть? Я вроде никому еще не успела... – договорить мне помешали удивленно изогнутые брови пятикурсников. – А... Ну, да... Думаете, из-за войны?
– Я думаю, что военные действия со стороны Годрика Воинственного прекратятся в тот день, когда ты окажешься под сенью родного дома, – озвучил мои мысли Александр.
– А я думаю, что стукача надо искать... Не дело это... – неожиданно подал голос Амадеус Тищенко, и джинн посмотрел на него с нежностью, по-моему, даже забыв на миг о неудавшемся опыте с гипнотическим распылителем.
В коридоре, ведущем от крепостных стен к барбакану, раздалась торопливая дробь шагов, и Александр, приложив палец к губам, велел:
– Пока никому ничего. Не маленькие. Сами разберемся.
Поэтому запыхавшемуся Да Ханкару мы не сказали о возможном предателе ни слова. Капитан окинул нас мрачным взглядом. Не знаю, как остальные, но я, например, ожидала благодарностей и поздравлений, уточняющих вопросов в стиле "Как вам это удалось?" и "Чья гениальная рука это сделала?" Поэтому, когда раздались первые слова полуорка, я банально закашлялась от удивления.
– Виног, вы почему в неуставном виде?
Рука Александра метнулась к расстегнутому воротнику, обнаружила отсутствие вырванной мною пуговицы, после чего пятикурсник широко улыбнулся и подмигнул мне, от чего мое сердце ощутимо увеличилось в размерах и странно заворочалось в груди. А затем их темнейшество с важным видом призналось нашему командиру:
– А это бригадир Волчок на мне одежду в порыве страсти порвала.
Ах, он!.. Чувствую, как запылали уши и щеки. Прямо до стыдных слез! И еще чувствую, что рука Веника напряглась на моих плечах. И вижу, как джинн с фейкой щеки надули, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех.
Капитан резко развернулся в мою сторону и уточнил:
– Это правда?
Можно ли было в этой ситуации покраснеть еще больше? Как выяснилось, можно. Мысленно поминаю Александра недобрым словом, одновременно желаю ему нехорошего и клянусь, мысленно же, что моя месть будет страшна, и отвечаю честно:
– Можно сказать, что да...
Да Ханкар осуждающе поджал губы и головой так еще покивал, мол, ай-ай-ай, а потом добил меня окончательно:
– Неуставные отношения только в свободное от учебы время!
Тут пятикурсники все-таки не выдержали и захохотали, я же только зажмурилась сильно, надеясь, что, спрятав глаза, я и себя немножко спрячу от позора.
– Куда уж свободнее, – выдавил из себя сквозь смех коварный Александр. – Ночь с пятницы на субботу! О какой учебе вообще может идти речь!
– Отставить балаган! – спас меня от совершения жесткого убийства полуорк. – Доложить по форме, что тут произошло!
Ну, и Александр доложил. Коротко, отрывисто и по-военному четко. Откуда у него эта военная выправка, эта казарменная строгость? Почему Да Ханкар не поинтересовался моим неуставным видом? И я не говорю уже о том, что Тищенко вообще в пижаме под белым халатом...
Ох, знает что-то старый легионер... А сын темного бога вообще темная лошадка... Я ухмыльнулась получившемуся каламбуру и, увлеченная своими мыслями, упустила часть разговора. А речь как раз зашла обо мне.
– Волчок! – окликнул меня капитан таким тоном, что я сразу поняла: не первый раз зовет. Черт! Замечталась...
– А?
– Вы какое заклинание использовали?
А-а-а-а... Это он про пуговицу.
– Не использовала я заклинаний, – покаялась я откровенно. – Просто на тройственный цикл завязала обычным узлом, а потом пульнула.
Полуорк оторопело посмотрел на меня, на мои руки, на Александра, ткнул в неполный ряд пуговиц и спросил:
– Вот такую вот пуговицу?
Киваю, а Да Ханкар протягивает руку и, не обращая внимания на возмущенное Александровское "Эй!", выдирает из его кителя еще один кругляш.
– Ничего не понимаю, – пробормотал капитан, рассматривая красивую букву "П", украшающую пуговку. – Обычный гузик...
– Золотой, между прочим... – недовольным тоном вставил Виног.
Пижон. Обычные пуговицы его не устраивают...
– То есть никакого заклинания не было? – зачем-то переспросил полуорк, хотя я и в первый раз очень понятно все изложила. – И ты простой... пусть даже золотой пуговицей пробила хрустальный щит?
Ну, прямо...
– Не было там щита, – я почему-то даже обиделась. – Сандро не думал, что...
– Сандро. Всегда. Прикрывается. Щитом, – отрывисто произнес капитан. – Всегда. Ты его сестра, тебе ли не знать...
Действительно, мне ли не знать? Но я не знала. Что я вообще знала о своем брате помимо того, что о нем знают все? Знала ли я, что он беспринципный и жестокий? А именно таким мой брат показал себя сегодня. Знала ли я, что он способен пойти на подлость, добиваясь своего? Думать же о том, как он относится ко мне, если позволяет себе такое поведение, вообще не моглось. Любовь? Семейные привязанности? В сердце закралось чувство, что для всей своей звездной семьи я не бесталанная обуза, как я думала раньше, а забавная домашняя зверушка. Собачка. Хомячок, которого удобно держать в клетке, смешно следить за тем, как он бегает в барабане... И да, объяснять ему тоже ничего не надо.
Мне ли не знать...
Молчала и старалась не расплакаться на глазах у всех.
– Можешь повторить фокус с этой пуговицей? – капитан перешел "на ты" и протянул мне Александровскую собственность.
Издеваются они надо мной что ли? А все Сандро виноват. Не привык он, видите ли, проигрывать... И вообще! Почему брат приехал возвращать меня домой? Ему что, больше всех надо? Почему за все время здесь ни разу не появились папа с мамой? Ладно, с мамы корона свалится, если она в Школу приедет. Но папа! Неужели королевские дела важнее единственной дочери?