Венец безбрачия (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 55

Что мужчина использует предмет разговора как дополнительную руку, я заметила сразу, но до недавнего времени не задумывалась, что использует он её в таком качестве в любой ситуации. Включая интимные отношения.

Менгерель намёк понял, и в ответ на мой комментарий искренне рассмеялся. После чего требовательно притянул меня к себе для поцелуя, а потом и вовсе — притиснул к ближайшей стене, недвусмысленно вклинившись бедром между моих бёдер и крепко прижавшись. Благоразумие попыталось неуверенно высказаться на тему возможности появления свидетелей всего этого безобразия, но было отправлено в дальний пеший путь. Сомневаюсь, что демонов можно удивить или заинтересовать подобным. А что касается моей скромности и воспитания… похоже, они окончательно пали смертью храбрых. Ну, или, в лучшем случае, мигрировали обратно домой, не дожидаясь загулявшей хозяйки. В общем, на поцелуй и объятья я ответила с искренним пылом и удовольствием. Даже не знаю, хорошо это или плохо, что мы находились в коридоре, и дальше поцелуя дело вряд ли могло зайти.

Через достаточно продолжительное время демон всё же отстранился, и мы вновь зашагали по коридорам. На этот раз, правда, в молчании.

И всю дорогу я не могла отделаться от ощущения, что Гер ведёт себя… странно. Да, я в очередной раз напомнила себе, что не с моим жизненным опытом оценивать поступки бессмертного существа, но ощущение — на то и ощущение, чтобы не поддаваться логике. С одной стороны, я могла объяснить себе абсолютно всё: и недавнюю отстранённость, и нынешние порывы впервые влюблённого подростка. Пытался перебороть себя, а теперь со свойственным демонам энтузиазмом и горячностью кинулся в противоположную сторону.

Но червячок сомнения грыз. То ли потому, что не очень?то походил Гер на горячего демона. То ли потому, что за столько лет жизни плотские утехи должны были приесться или, по крайней мере, перестать вызывать такой энтузиазм. Да, это можно было списать на глубокое чувство, впервые испытанное мужчиной, — помнится, Санс расписывал демонскую любовь очень красочно, — но всё равно чудился какой?то диссонанс, что?то фальшивое, неправильное. Может, давало о себе знать горькое предчувствие расставания?

Я раздражённо тряхнула головой, пытаясь отогнать эту мысль. Не помогло, но зато мы вскоре дошли до нужной комнаты, и здесь стало совсем не до посторонних размышлений.

— Мам, ну где ты ходишь?! Смотри! — почти на пороге встретил меня возмущённо — радостный вопль дочери. Они с Миром опять сидели на полу, обложенные листами бумаги и, кажется, карандашами. Пока мама тормозила и пыталась понять, на что именно нужно смотреть, Славка не выдержала пытки ожиданием, подорвалась с места и, аккуратно перепрыгивая через разбросанные по полу предметы, подскочила ко мне, ухватила за руку. — Смотри, чему меня Мир научил!

И мне в руки был всунут рисунок, нарисованный цветными карандашами. Вполне себе нормальный девичий сюжет — едущая на розовом единороге принцесса в пышном платье. О том, что это именно принцесса, недвусмысленно сообщала чуть съехавшая набок корона. Единственным отличием от классического сюжета была только масть принцессы: она была жгучей брюнеткой. И ещё отчётливо были прорисованы уши; немного лопоухие, но круглые.

Но к этому мы и дома привыкли, не любит Славка эльфов. И, мне кажется, при первой же возможности покрасится в "семейный" цвет.

— Красиво, — похвалила я. Для своего возраста дочь рисовала весьма и весьма неплохо. А учитывая, что мои художественные способности в настоящий момент находились на том же уровне, и нарисовать лучше я бы не смогла при всём желании, похвала была совершенно искренней, а не педагогически предопределённой.

— Да нет же, — рассмеялась Славка. — Что он, уснул? — возмущённо фыркнула она и щёлкнула по листку пальцем.

Вот тут мне отчаянно захотелось протереть глаза и, желательно, присесть, потому что единорог шевельнулся. Сначала тряхнул мордой и замер, заставив меня задуматься о галлюцинациях. Потом копнул копытом землю, а потом вообще, как мультяшный, зашагал на месте. А принцесса потянулась, убрала локон за лопоухое ушко и взмахнула поводьями.

Нет, одно дело — перемещение между мирами, демоны и эльфы. Но когда оживает карандашный рисунок — это уже клиника!

Дочь, бесконечно довольная произведённым эффектом, звонко рассмеялась, отчего единорог сбился с шага, испуганно прянув в сторону, а потом рванул в галоп. Точно так же — на месте. А принцесса с очень недовольным видом вцепилась в его гриву. И мне даже показалось, что она что?то кричит. Кажется, нецензурно.

— Всё в порядке, — наконец, пришёл мне на помощь стоявший рядом Менгерель, приобнимая за талию и мягко подталкивая к дивану. Он, кажется, в отличие от детей прекрасно понял, насколько меня на самом деле шокировало увиденное. — Особая бумага и особые краски, это повсеместно любимое развлечение. Чтобы рисунок ожил, необходимо вложить в него любую магию. И тех крох, что есть у Указующей, вполне достаточно.

— Ты меня успокоил, — вздохнула я, но на диван всё?таки присела. — Слав, а ты меня в следующий раз, перед показом очередного чуда, предупреждай. Я понимаю, что Сонька в случае чего окажется мне равнозначной заменой, даже почти неотличимой, но такими темпами никаких замен не напасёшься!

— Извини, — вздохнула она, плюхаясь рядом, обнимая меня и искательно заглядывая в глаза. — Я больше не буду!

— Да ладно, проехали, — я махнула рукой. И только теперь заметила, что Люнала вместе с сыном успела тактично исчезнуть из комнаты.

— Мам, а давай ты тоже что?нибудь нарисуешь!

— Не хочется переводить волшебные карандаши; у меня?то точно ничего не оживёт! — я пожала плечами. — Обычные есть?

— Есть! А дядя Гер? — и чадо требовательно уставилось на демона, на свою голову не успевшего сбежать.

— Дядя Гер весьма посредственный художник, — неуверенно хмыкнул он. — Давай лучше твоя мама нарисует, а я помогу оживить?

— Давай! — обрадовалась Славка. — Но ты тоже будешь рисовать. Ну, пожалуйста!

— Я тоже тот ещё Левитан, так что не отмазывайся, — хмыкнула я, перехватывая мужчину за запястье и подтягивая поближе, чтобы гарантированно не слинял.

Сама толком не поняла, на кой чёрт мне понадобилось приобщать демона к художественному процессу; как будто кто?то под руку толкнул. Показалось, что уж очень потерянным выглядел перед этим Гер, и захотелось срочно его расшевелить. А, может, просто стало любопытно, что изобразит первый из демонов.

— Или у тебя уже не хватит сил на заклинание? — тут же устыдилась я, вспомнив про особенности восприятия мужчины. Ой, позор! Надо же было забыть!

— Придётся рисовать быстро, — со смешком пожал плечами тот, присаживаясь рядом со мной с противоположной от Славки стороны.

— Прости, пожалуйста, я не сообразила, — смущённо хмыкнула я, пока дочь с энтузиазмом выбирала листки бумаги и карандаши.

— Не извиняйся, — отмахнулся Гер. — Это, наоборот, гораздо приятней, чем отношение как к увечному.

От поиска ответа и попыток преодолеть неловкость меня спасла Славка, впихнувшая нам по карандашу (мне достался зелёный, Геру — красный) и по листку, заботливо прикреплённому к простейшему планшету, состоящему из доски с прищепкой. Надо же, иногда они всё?таки обходятся без магии.

— А теперь самое интересное, — хмыкнула я. — Что нам рисовать?

— Давай ты нарисуешь кошку, а дядя Гер — волка! — с готовностью подкинула идею мелкая. А нам тем более было без разницы.

Демон при наличии мощного стимула в виде иссякающих чар со своим творчеством справился гораздо быстрее и расслабленно откинулся на спинку дивана, перевернув планшет. Наверное, чтобы я не подглядывала.

— Что я могу сказать? — хихикнула я через несколько минут, когда настала пора предъявлять результаты. Изображённый демоном "волк" обладал треугольной мордой, треугольными ушами, треугольными лапами и прямоугольным туловищем, и с равным успехом мог изображать собачку, кошечку, крокодила и лошадку. — Мастера кубизма нервно курят в коридоре! Первый раз вижу кого?то, рисующего хоть немного хуже меня.