Венец безбрачия (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 66

— Это тебе не на что смотреть, — обиженно фыркнула я. — Я, может, всю жизнь об этом мечтала! Это же так здорово; она стоит там, такая красивая, огромная, а скоро оторвётся от земли и разовьёт первую космическую. И отчасти — благодаря мне. Это же как рождение ребёнка и его школьный выпускной в одном флаконе! Я же сейчас приобщаюсь к вечности, к святому, к истории и даже почти знаю, что чувствовал Королёв. А ты — на что смотреть!

— Всё с тобой понятно, — рассмеялся мужчина. — Удивительная ты женщина, Зоя! Как тебя только муж куда?то отпустил? Сидела бы дома, занималась чем?нибудь полезным, — укоризненно проворчал он.

— Нет у меня мужа.

— В смысле? — опешил он.

— В прямом. У меня есть сестра, мама и бабушка, и они честно пытались меня отговорить, — насмешливо фыркнула я. — Да ладно, ты что, матерей — одиночек в своей жизни не видел?

— Извини, — стушевался мужчина. — Я как?то не подумал. Слушай, так это получается, я могу попросить твой номер телефона? — вдруг оживился он. Я озадаченно покосилась на Сергея, искренне сомневаясь в его душевном здравии.

— Зачем?

— Зачем мужчина может попросить у женщины номер телефона? — улыбнулся он. — А ещё лучше — и электронной почты!

— Мне это не кажется такой уж разумной и здравой идеей, — растерянно хмыкнула я, а потом мне в голову пришла Мысль. — Слушай, а давай я тебя с сестрой познакомлю? Мы близняшки, и она как раз сейчас совершенно свободна.

— Мне вообще?то ты понравилась, — удивительно прямо и честно ответил он.

— Это потому что ты с Сонькой не общался, — отмахнулась я. — Записывай адрес! Только не пиши пока, я ей попозже позвоню, предупрежу, что один весьма интересный и хорошо воспитанный офицер спецслужб буквально жаждет с ней познакомиться.

— А ты? — задумчиво уточнил Сергей.

— А я пока не готова к каким?либо близким отношениям. И вообще к отличным от приятельских отношениям с мужчиной. И вряд ли буду готова в ближайшие пять — десять лет, — поморщилась я. Честность на честность; мне кажется, он это заслужил. Мужчина пару секунд пристально меня разглядывал, после чего медленно кивнул. Кажется, действительно — понял.

— Ладно, извини, не буду нарушать момент единения с историей, — улыбнулся он, переводя тему.

— Замёрз, закалённый? — насмешливо фыркнула я. — Ну иди, грейся.

И он честно оставил меня в одиночестве. Нет, не в одиночестве; наедине с этим удивительным местом, видевшим великие победы человечества. Чёрное — чёрное небо, какое бывает только вот в такие безлунные морозные ночи, было усыпано звёздами. Мешала засветка, но они всё равно сияли ярче и казались непривычно близкими. Здесь и сейчас было легко поверить, что давняя мечта, о которой писал ещё Циолковский, — мечта достичь их, — очень реальна и вот — вот сбудется. В конце концов, где ещё мечтать о звёздах, как не на Байконуре?

Здесь, кажется, сам воздух был другой. Может, и правда — кажется. Но, с другой стороны, не могли же бывавшие здесь люди, — по — настоящему великие, на которых стоило равняться, — не оставить своего незримого следа? Они так болели за своё дело и горели им, что просто не могли бесследно сгинуть в веках! Может, именно с таких людей и с таких сильных чувств начинается то, что принято называть "местами силы"? Да, само это словосочетание звучит отнюдь не материалистично, но с некоторых пор я начала верить в магию и мистику.

По чёрному бархату неба соскользнула сияющая искорка метеора, и я, поддавшись общему волшебному настроению, загадала желание. Понятно, что это сущие суеверия, и падающий на землю кусок космического мусора не может ни на что повлиять, но… так почему?то стало спокойнее. Пусть всё пройдёт хорошо. То есть, пусть все системы сработают в штатном режиме. Немного везения, чтобы никакая случайная погрешность не сбила тонкую настройку умных машин.

Слова Сергея, конечно, задели за живое, но просить о несбыточном я не стала. Хватит с меня мужчин. Если историю с Витькой ещё можно было списать на "молодость — глупость", то тут уже впору было вспоминать и перефразировать мудрое изречение: "умный учится на чужих ошибках, дурак — не учится на своих".

Акт второй, действующие лица — те же. Говорят, каждая история повторяется дважды, первый раз как трагедия, второй — как фарс. А вот у меня, похоже, получилось наоборот, потому что второй раз дался гораздо тяжелее. С нашего со Славкой возвращения прошло уже пять месяцев, но мне по — прежнему больно. Не так, как было в самом начале, но совсем не так, как было с Витькой.

Не знаю, с чем это было связано. Может, сказался стресс от всех тамошних приключений, подобное просто не могло не оставить след на психике. Может, потому что расстались мы совсем иначе; не по чьей?то инициативе, а под давлением обстоятельств. А, может, я Витьку и не любила толком, в отличие от Гера.

Слёз было выплакано — ужас сколько! Пара тазиков, не меньше. Первый — когда я только вернулась, второй — когда обнаружила "сюрприз" от демона. Проще говоря, когда обнаружила, что беременна. Вот тогда были не просто слёзы, была натуральная истерика с успокоительными; никогда не думала, что я на такое способна. Потом?то ничего, взяла себя в руки. Хотела, правда, избавиться от ребёнка (я представляю, что там может от демона родиться…), но тут меня уже уговорили. Главным образом, конечно, Славка, заявившая, что очень — очень хочет сестричку. Лучше всего — близняшку, как мы с Сонькой, но раз близняшки нет, сойдёт любая. Даже маленькая. Даже глупая.

Потом правда выяснилось, что не сестричку, а братика, и тут уже, культурно выражаясь, выпали в осадок все, начиная с бабушки. Первой сориентировалась и обхихикала меня с моими приключениями Сонька, и тут уже все взяли себя в руки. Ну, мальчик. Ну, непонятно что с ним делать. Но ведь ребёнок же, так что принципиальных отличий быть не должно. По крайней мере, поначалу, а потом разберёмся. Неужели четыре взрослых разумных женщины и одна не слишком взрослая, но уже очень разумная девочка не справятся с одним — единственным мальчиком?

Сложнее всего было уговорить моего начальника всё?таки отправить меня в командировку. Военные действия продолжались две недели, но в конце концов он капитулировал, и был заключён мирный договор, определяющий обязательства сторон. То есть, я поехала, но не основным специалистом, а в качестве консультанта, если совсем честно — довеска. К стартовому столу меня в итоге допустили только на экскурсию, но я и этому была рада. И без меня желающих хватало, так что, можно сказать, пропихнули по блату.

В любом случае, я сейчас здесь, жизнь продолжается, цель в ней есть, и нечего себя жалеть. А что сердце каждый раз болезненно сжимается, стоит вспомнить серьёзного демона со змеиными глазами… у всех есть свои проблемы в жизни, и эта отнюдь не самая страшная. Я именно здесь и сейчас на своём месте, — там, где должна быть и хочу быть. И ни на какие красоты другого мира, ни на какого мужчину не променяла бы вот эту ночь, чернильное небо, высокую свечку ракеты, пробирающий до костей низкий гул и пронзительное, ни с чем не сравнимое чувство сопричастности чему?то великому и настоящему.

Нельзя менять смысл своей жизни и мечту даже на очень сильную любовь. Потому что без последней больно и грустно, но без первых двух ты перестанешь быть собой. И когда позади меня распахнулась дверь, и Сергей бодро сообщил "первая ступень отделилась, полёт продолжается в штатном режиме", меня вместе с тревогой об успехе нынешнего мероприятия неожиданно начала потихоньку отпускать и боль потери. Всё идёт правильно, естественным путём. А что мне сейчас плохо… Как говорили древние, "всё проходит, и это тоже пройдёт".

В общем, домой я возвращалась не сказать, чтобы в приподнятом настроении, но в гораздо лучшем, чем уезжала. Безмятежно — философском и настолько спокойном, что ощущала себя скалистым утёсом. Ни волокита на досмотре, ни задержанный на пять часов из?за снегопада на принимающей стороне рейс, ни болтанка по дороге, ни даже посадка со второй попытки при сильном боковом ветре не выбили из колеи. Кажется, я постигла дзен.