Венец безбрачия (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 7

Да, в общем?то, его можно было понять. Никто мне здесь ничем не обязан, я здесь совершенно чужое бесправное существо, и меня могли с чистой совестью послать на хутор бабочек ловить. А между тем они вежливы, откровенны, и даже предложили пусть сомнительный, но выход из положения. И даже сопровождают вот, чтобы хотя бы по дороге не нахваталась лишних проблем.

В подготовке к предстоящей встрече выданная Цаем брошюрка, увы, помочь не могла. Описания всех разумных видов были очень скупые, и в отношении демонов отмечалась только их непредсказуемость, безжалостность и стремление к власти. И, как ни странно, неспособность лгать. Впрочем, наверняка она прекрасно компенсировалась умением недоговаривать и находить обтекаемые формулировки; что?то такое было про них и в мифологии, и в литературе начиная с классического «Фауста». Вот мне бы сейчас опытного юриста в товарищи! Ну да ладно, будем надеяться, логика и здравый смысл помогут не вляпаться сильнее, чем требует безвыходность моего положения.

О том, чего может потребовать демон за свою помощь, я старалась не думать. Чтобы не накликать. Потому что подстёгнутая орком фантазия выдавала варианты один другого гаже.

— Мать моя лесная дева, — вдруг раздражённо пробормотал эльф. — Может, всё?таки не стоит тебе идти к этому типу?

— А есть какие?то другие варианты? — удивилась я.

— Я не вижу. Но чувствую себя сейчас очень гадко, вручая тебя во власть этого существа, — скривился он и остановил машину. — Может, мне пойти с тобой?

— Да ладно, — отмахнулась я, избавляя эльфа от мук совести. — Переживу, не убьёт же он меня, в самом деле?

— Есть вещи худшие, чем смерть, — качнул головой он.

— Да. Предать своего ребёнка, например. Во всяком случае, меня воспитали именно так. Не переживай, я взрослая женщина, разберусь со своими проблемами. Как его зовут?то хоть, демона этого?

— Не знаю; демоны представляются по — разному, исходя из какой?то своей логики, так что ничего не могу сказать. Разве что пожелать удачи. Может, мне тебя подождать…?

— Езжай, у тебя небось полно работы. Спасибо за всё, и товарищам своим благодарность передавай. Может, всё ещё обойдётся, и вы рано меня хороните, — махнув на прощание рукой, я выбралась из машины.

Здешняя архитектура была похожа на виденную ранее, но все фасады казались обшарпанными и ветхими, а дома — заброшенными. На этом мрачном фоне резиденция демона сильно выделялась.

От улицы дом отделял приподнятый на три мраморные ступени дворик, представляющий собой короткую тенистую аллею с разбитыми за её пределами клумбами. Стены здания сверкали белизной и яркими абстрактными разноцветными витражами в окнах. На контрасте с этой белоснежной чистотой облезлые дома вокруг казались старой потёртой фотографией, эдаким полузабытым схематичным воспоминанием. Единственное, что роднило этот особняк с соседями, — плотная вязкая тишина. Как будто весь квартал безжалостно выдрали из реальности и швырнули в безвременье.

Кажется, теперь я точно знаю, почему меня решили проводить.

При всей закалке человека двадцать первого века, мне стало здорово не по себе. Хотя, казалось бы, ничего зловещего, кроме тишины, не было. Да, дома старые, и довольно унылые, но никакой апокалиптичностью от них не веяло. Не было разбитых окон, груд мусора на улицах, распахнутых дверей. Будто все обитатели разом собрались и тихо съехали, без суеты и паники. Может, этот квартал планируют сносить и перестраивать?

В общем, всё как в хорошем ужастике. Покой, безмятежность, солнышко светит, а жутко так, что хочется с воплями бежать куда подальше.

Раздражённо призвав к порядку расшалившиеся нервы, я решительным шагом преодолела аллейку, поднялась ещё по паре ступеней. Неизвестный мастер при помощи тонкой резьбы заключил в светлое дерево двери раскинувшую крылья хищную птицу, лапы которой торчали наружу и служили дверными ручками. А кроме этой бесспорно красивой двери не было ничего. Ни колокольчиков, ни кнопок, ни даже дверных молотков.

Пожав плечами, я протянула руку для стука, хотя здорово сомневалась, что мои поскрёбывания будут слышны кому?то внутри. Однако не успела рука соприкоснуться с деревом, как дверь бесшумно исчезла. Точнее, просто открылась внутрь. К счастью, не сама; а то я уже почти сроднилась с мыслью, что нахожусь внутри фильма ужасов.

На пороге стоял вполне себе живой и совсем не страшный мужчина. На первый взгляд — человек. С гладко прилизанными недлинными чёрными волосами, светлой кожей, короткой бородкой клинышком, водянисто — серыми глазами и тонкими губами. Взгляд был невозмутимо — безразличный, а выправка — идеальной. Единственным белым пятном на фоне его абсолютно чёрного наряда были перчатки.

— Здравствуйте, сударыня. Прошу следовать за мной, господин вас примет, — сухим безэмоциональным голосом «поприветствовал» меня дворецкий и размеренным шагом двинулся прочь от двери.

Какой шаблонный привратник. Жалко, не старый, а то аналогия со знаменитым образом чопорного английского дворецкого была бы полной.

Против ожидания, убранство особняка оказалось не просто не шикарным, а практически никаким. Всё тот же белый мрамор, зеркала и некоторое количество барельефов, не претендующих на изысканность. Особенно странно всё это смотрелось в комплекте с чёрным дворецким.

Ощущение схематичности, искусственности буквально пропитывало это место. Белый интерьер хорош в рекламе средств для уборки, но никак не в жизни. И дело даже не в уходе, просто… он мёртвый. Холодный, пустой, безликий. Цвет стен только что сданной хозяину новой квартиры, призванный показать её размеры в выгодном свете. Лист бумаги, на котором будет нарисована чья?то жизнь.

Так вот, здесь был только лист и никакого намёка на жизнь. И чёрный механический дворецкий не казался живым.

Действительно, странные у этого демона вкусы.

Правда, додумать эту мысль до конца я не успела. Миновав белый холл и поднявшись по широкой белой лестнице, мы попали в длинный белый коридор гостиничного типа, прошли вдоль ряда белых дверей и остановились возле одной из них, ничем не отличающейся от остальных. Распахнув её, дворецкий сделал приглашающий жест, пропустил меня внутрь и закрыл дверь с той стороны.

И снова контраст оказался разительным, будто я прошла не через дверь, а через портал между мирами. Захотелось выглянуть наружу и удостовериться, что белый коридор никуда не исчез.

Это был небольшой и довольно уютный кабинет. Мужской кабинет. Кабинет мужчины, который проводит в этой комнате большую часть всей своей жизни, а не только работает.

Письменный стол, стеллажи вдоль стен, камин. Широкий и даже на вид очень удобный диван, с которого буквально стекала на пол огромная шкура какого?то буро — серебристого зверя размером с небольшого мамонта, не меньше. На шкуре лежала раскрытая книга и поверх неё какая?то сложная неоконченная схема, напоминающая гороскоп. На полу у дивана, частично на той же самой шкуре, лежала доска, раскрашенная двуцветными треугольниками, на которой были в прихотливом порядке расставлены изящные резные фигурки; в полумраке я не могла разглядеть, что они изображали, но это здорово походило на неоконченную партию в шахматы.

Хозяина в комнате не было.

Растерянно озираясь, я прошла через кабинет к задёрнутому портьерой окну, намереваясь выглянуть наружу.

— Не советую, — лениво окликнул меня негромкий голос. Дёрнувшись и едва не взвизгнув от неожиданности, я резко развернулась на месте. И обнаружила возлежащего — иначе не скажешь! — на диване мужчину. Мгновение назад его здесь не было, а сейчас весь вид говорил о том, что лежит он здесь по меньшей мере несколько часов. — Тебе не понравится то, что ты увидишь за окном, — пояснил он, не отрываясь от книги.

После этих слов выглянутьзахотелось почти нестерпимо. Я даже потянулась рукой к портьере, но вовремя отдёрнула её. Не хватало мне сейчас уподобиться Иванушке — дурачку из народных сказок и его последователям из современного кинематографа! Демоны не врут, и, значит, мне действительно не понравится увиденное. Значит, не будем портить себе и без того не радужное настроение.