Сборник инцестов [СИ] - "Oldman". Страница 54

- Хватит с тебя. - поднялась она.

- Теть Кать, а можно мне когда-нибудь еще раз так? - я готов был навсегда отказаться от традиционного секса с ней в пользу такого минета.

- А не слишком тебе хорошо будет? - она достала из кармана платок, зеркальце и стерла с лица все компрометирующие следы.

- Я же не сейчас прошу... хотя бы завтра. Пока вы по другому не можете.

- Я подумаю. А сейчас пошли отсюда. Как-то тут жутковато. Забор этот... Куда ты меня затащил?

Дорогу назад мы не сразу, но нашли. Мама и в самом деле спала. После пережитого я осторожно, стараясь не разбудить ее, лег рядом и задумался. С теткой получилось удачно. На время маминой недееспособности отличный выход. Тем не менее к маме меня тянуло больше, особенно к ее такой недоступной вагине. Кроме того, мне второй день жутко хотелось похвастаться перед Олжасом сексом аж с двумя женщинами. Разум, однако, подсказывал, что такие отношения лучше держать в глубокой тайне, особенно отношения с мамой. С другой стороны, кому и рассказывать как не Олжасу, который сам был к этому близок.

Он-то точно трепаться не будет. Я тихо усмехнулся... будем с ним обмениваться опытом. Типа "а я свою так", " а я вот этак", "а моя сказала нет", "а я в таком случае делаю так... ". Но все же для надежности пока придется молчать. Вот когда они с матерью окончательно переступят ту грань, тогда может быть... Кстати, вот матери-то он может выложить все что от меня услышит. Очень любопытно, что она скажет, когда узнает что рядом проживает еще одна такая пара? А если еще узнает, что и я о них знаю? Черт, я сам запутался кто, когда и о ком узнает! Я потряс головой. Мама завозилась рядом, просыпаясь.

- А, вернулся. . Как погуляли?

- Нормально, не хуже чем вчера.

- Что, опять заблудились?

- Не без этого.

- Костик, я правда не могла с вами. Попа болит жутко - даже хожу с трудом. Не сердись. - мама почему-то решила что я обиделся.

- Мам, не надо. Я правда не сержусь. Я догадался почему ты не идешь, видел же что там у тебя.

Она перевернулась на живот, руками раздвигая ягодицы...

- Глянь, там лучше не стало?

Я еще раз осмотрел больное место. Вроде так же, а может и нет. Во всяком случае ярко выраженных изменений не наблюдалось, о чем я честно и сказал.

- Жалко... - огорчилась она. - А мне кажется, меньше болеть стало. Ладно, вставать пора, вечер уже. Пойду к Катьке схожу.

Она оделась и ушла, оставив меня в одиночестве.

Я честно дождался негромкого постукивания в окно и только потом вышел на балкон.

- Она не хочет! - Олжас выглядел просто убитым.

- Чего не хочет?

- Ну, гулять сегодня не хочет! Ты ж сказал мне самому ей это предложить!

- А-а-а... А почему? Ты ж, наверное, уговаривал?

- Сказала, что там холодно и ветрено. И маньяки по кустам шастают. Это она скорее всего про тебя. Лучше, говорит, мы с тобой телек посмотрим.

- Ну так чем ты недоволен-то? - удивился я - Просто место действия поменялось. И тебе проще - одежды-то на ней полюбому меньше будет. - я вспомнил как боролся сегодня с теткиными брючками.

- Ты правда так думаешь?

- Ясен перец! Что тут думать? Не останавливаться же на полпути...

Он немного повеселел.

- Так я пошел?

- Иди уж... Свет выключить не забудь! - добавил я ему вслед.

Эх, жалко-то как! Я-то надеялся посмотреть чем у них все закончится. А что можно увидеть в темной комнате? Ничего. А если они еще и штору задернуть сообразят... Олжас, конечно, завтра сам расскажет как все прошло. Но не зря же известная поговорка гласит что лучше один раз увидеть чем сто раз услышать. Придется мне тоже весь вечер глазеть в телевизор.

Я так и поступил, развалившись перед экраном. По всем каналам шла какая-то муть, не заслуживающая внимания. И это они сейчас смотрят? Хотя если Олжас ведет себя правильно то им не до телевизора. К сожалению, узнать это невозможно. Может хоть послушать сходить? Кровати-то здесь в номерах скрипучие, а форточка у них, как я заметил, всегда открыта.

Я накинул куртку и вышел на балкон. Отсюда их окно выглядело таким же темным как и все остальные. Однако вблизи стало заметно мерцание работающего внутри телевизора. Отлично! Значит, про шторы они забыли! Я подкрался и заглянул в окно. Условия для меня оказались вполне сносными - телек освещал маленькую комнату достаточно, чтобы что-то разглядеть. Только глядеть было не на что. Парочка чинно полулежала рядышком на кровати, подложив под спину подушки и пялилась на экран. Ну разве что мать Олжаса, все в том же халате, чуть фривольно привалилась к его плечу, почти положив голову на грудь. Мда... Зря я наверное мучался. Наверное ничего интересного я бы не пропустил по причине отсутствия этого самого интересного. Опять у Олжаса смелости не хватает.

В этот момент сюжет в телеке сменился на более яркий. В комнате стало светлее и я разглядел, что Олжас все же не просто лежит, а кончиками пальцев поглаживает мать по шее переходя на ключицу и немного сдвигая при этом ворот халата в сторону, с каждым разом все дальше. Я, собиравшийся уже возвращаться, решил задержаться. Оголив ключицу, Олжас двинулся вниз от нее, с каждым разом глубже запуская пальцы под халат. Его мать делала вид что увлечена телевизором, только слегка дернувшись когда сын добрался до соска, но и после этого она осталась неподвижной.

Осмелевший Олжас извлек грудь наружу, оглаживая ладонью со всех сторон. Другая его рука то же самое сделала со второй грудью. Голова матери расслабленно соскользнула ему на живот, ее тело чуть развернулось, подставляясь под жадные ладони. Он мял податливые груди, приподнимал их, крутил в пальцах соски и вдавливал в мягкую плоть... Перед лицом лежащей у него на животе женщины подрагивали вздыбившиеся штаны сына. Она пробежалась по ним пальцами раз, другой, затем решилась и освободила из их плена член, прошлась и по нему кончиками пальцев, попробовала подвигать кожицу и охнула от того что сын с силой сжал грудь. Тогда она просто прижала напряженный ствол к щеке. Я удивился тому, что его член был совсем непохож на мой. Он был одинаково толстый по всей длине включая головку, я не сразу разобрал где она заканчивается и начинается остальное. Причем толщина его сделала бы честь не только подростку, но и взрослому мужчине.

Между тем женщина прошлась по стволу губами, слегка отодвинула голову, пригнула член к животу и взяла его в рот. Олжас снова вцепился в сиськи заставив ее застонать. С трудом дотянувшись до пояса на ее халате он развязал его и откинул полы в стороны. Как я и думал никакого белья на его матери не было. Однако дотянуться до ее промежности из такого положения Олжас не мог. Заметив его попытки, женщина перестала сосать и избавившись окончательно от халата легла на спину, потянув его на себя. На мгновение передо мной мелькнули между широко раскинутых ног полускрытые растительностью толстые выпуклые половые губы, но их сразу же закрыл своим телом Олжас. Я видел выглядывающее из-за его плеча лицо матери, напряженное, ожидающее события, в корне меняющего их жизнь. Вдруг глаза ее округлились, резко диссонируя с остальными казахскими чертами лица. Вот и свершилось - понял я - Он уже в ней. Его зад несколько раз хаотично дернулся, но потом начал ритмично раскачиваться.

- Ой! . . Ой! . . Ой! . . - донесся до меня на фоне бубнения телевизора и скрипа кровати странно высокий голос его матери.

Ну вот он своего и дождался. - грустно подумалось мне. - Больше я ему не нужен. Они теперь, наверное, вообще из номера только поесть будут выходить.

- Ко-о-ости-и-ик! - услышал я мамин голос.

Она вернулась и не обнаружив меня в номере выглянула на балкон. Видимо, ее заинтересовало мое неподвижное стояние напротив чужого окна и сейчас она пробиралась ко мне, неловко перелезая через перегородки. Я сделал ей знак чтобы молчала.

- Чего ты тут? - прошептала она, приближаясь и заглядывая в окно. - О! Вот оно, оказывается, в чем дело...