Страстное желание - Джордан Николь. Страница 14

– Ваши сны с моим участием не простое совпадение. Я прихожу к мужчинам во сне, как это было с моими предшественницами.

Лусиан обвел взглядом гостиную и остановился на портрете, висевшем на стене.

– Это ваша родственница?

На портрете была изображена красивая женщина с каштановыми волосами и печальными темными глазами.

– Это моя мать.

– Она очень красива. Я не думаю, что это заклятие заставляло мужчин думать о ней даже во сне. И меня не удивляет, что они теряли голову.

Бринн сжала кулаки и сделала медленный вдох и выдох. Убедить Уиклиффа в своей правоте у нее явно не получалось.

– Ну что же, не хотите видеть опасность, Бог вам судья. Но не ждите от меня, что я тоже закрою глаза на опасность, которая вам грозит. Я не хочу, чтобы ваша гибель была на моей совести, поэтому наш брак может быть лишь браком по расчету, и ничего большего.

Уиклифф не торопился с ответом.

– Брак по расчету вполне меня устраивает, – сказал он с видимой непринужденностью, немного подумав. – Я не стремлюсь к браку по любви. Все, что я хочу, это чтобы вы родили мне сына. Но вам меня не запугать, сирена. Я не боюсь того, что вы проникнетесь ко мне чувствами.

– Но разве вы не понимаете…

Он поднял руку, давая понять, что спор окончен.

– Считайте, что вы меня предупредили. Я снимаю с вас всю ответственность. А теперь, может быть, обсудим грядущие приготовления к браку? Вы не против, если нас обвенчают по специальной лицензии?

На этот раз Бринн нахмурилась:

– По специальной лицензии? Без оглашения в церкви?

– Церемония может проводиться и в церкви, но я предпочел бы не ждать оглашения. Думаю, что пятница следующей недели вполне подойдет. За шесть дней можно все успеть.

– Шесть дней! – Бринн от неожиданности открыла рот.

– Этого времени вполне хватит, чтобы доехать до Лондона, получить специальное разрешение и вернуться обратно.

– Но зачем так спешить?!

– К сожалению, меня ждут дела, и я не могу терять время.

– Спешкой вы лишь дадите повод для сплетен, – веско заметила Бринн.

– Полагаю, я занимаю достаточно высокое положение для того, чтобы быть выше сплетен. Я не считаю необходимым слепо подчиняться правилам, как и большинство англичан с моим титулом.

– Вы считаете себя выше прочих смертных?

Он не стал отвечать колкостью на колкость. Изящно поднявшись со своего места, он спросил:

– Вы страдаете морской болезнью?

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– Я прибыл в Корнуолл морем. Моя яхта стоит в Фалмуте. Я подумал, что мы могли бы вернуться в Лондон тем же путем, поскольку морем до Лондона можно добраться быстрее, чем в карете, да и удобнее.

Бринн почувствовала приближение паники. Только сейчас она осознала всю серьезность последствий своего решения. Ей предстоит уехать отсюда с Уиклиффом. Ей предстоит стать его женой. Все это будет по-настоящему.

– Так вы согласны плыть на корабле? – повторил он вопрос, не дождавшись ответа.

– Мне все равно, морем добираться или сушей, – пробормотала она, не в силах отвлечься от своих мыслей.

– Очень хорошо. – Уиклифф подошел, взял ее руку и поцеловал. – Простите, что так внезапно вас покидаю, – сказал он, – но я должен распорядиться относительно нашего бракосочетания.

– Я нисколько не возражаю против вашего ухода, – заявила она – На самом деле, чем меньше я вас вижу, тем лучше.

Уиклифф прищурился, изучая ее взглядом:

– Моя дорогая, наш брак не станет лучше от постоянной словесной перепалки.

– Если бы этот союз был достойной целью, то его могло бы что-то испортить, – парировала Бринн. – Я говорила вам, что не хочу этого союза. Для вас было бы куда безопаснее, если бы мы вообще никогда не находили общего языка.

– Но насколько приятнее, когда общий язык все же находится, – любезно ответил граф.

– Я не поддамся вашему искусному обаянию, милорд Уиклифф, – упрямо сказала Бринн. – Вы не заставите меня сдаться.

Его красивый рот сложился в ту самую полную особого мужского шарма улыбку, перед которой не могла устоять ни одна женщина. О, Бринн уже была знакома с этой его улыбкой.

– Я вижу, мне придется задействовать весь свой арсенал, чтобы убедить вас в обратном, – чувственным шепотом пробормотал Уиклифф. – Жду, не дождусь, когда смогу приступить к осуществлению этой задачи.

Следующие шесть дней пролетели как вихрь. Бринн отчаянно боролась со страхом, уверяя себя в том, что преувеличивает опасность.

Самонадеянный лорд Уиклифф едва ли не все время проводил у Колдуэллов и был само обаяние. За несколько дней ему удалось добиться самого искреннего расположения как старшего, так и младшего братьев Бринн. И лишь Бринн упорно сопротивлялась обаянию графа. Она относилась к нему с подчеркнутым безразличием. Она не могла допустить, чтобы дьявольское обаяние Уиклиффа пробило брешь в ее обороне.

Притом что требования приличий вынуждали ее проводить с женихом довольно много времени, она всеми силами избегала оставаться с ним наедине. В его присутствии она героически выносила его восхищенные взгляды, хотя оставаться безразличной к нему не получалось. Ее безразличие было притворным, и она сама понимала это. Оставаясь в одиночестве, Бринн пыталась не думать о том, что может принести обоим этот союз. Ей все чаще приходила в голову мысль, что она зря так переживает за последствия. Женщины в ее семье выходили замуж, рожали детей от своих мужей, и при этом в своих мужей не влюблялись. В конце концов, она всего лишь вступала в брак по расчету.

К тому же тот мрачный сон больше не возвращался. Возможно, тогда, когда ей приснился этот кошмар, у нее просто сдали нервы, не более того.

Но Лусиану Бринн продолжала сниться, причем, раз от разу сны его становились все более отчетливыми, все более похожими на явь. Она снилась ему не только склонившейся над ним с окровавленными руками, но и в куда более привлекательном виде. В их брачной постели, например. Честно признаться, эти повторяющиеся сны и то, что говорили ему люди о Бринн и нависшем над ее родом проклятии, все же заставили его задуматься о том, не поспешил ли он с женитьбой.

Хозяин замка, в котором остановился Лусиан, престарелый герцог Хеннеси, узнав о готовящейся свадьбе, удивился и расстроился.

– Меня тревожит, Уиклифф, что из всех женщин в качестве будущей супруги вы выбрали именно мисс Колдуэлл. Вам следует знать об их семейной легенде. Впрочем, это даже не легенда, это правда…

– Я в курсе, – перебил его Лусиан. – Но я в сказки не верю. Мне удивительно, что вы в них верите.

Герцог явно чувствовал себя не в своей тарелке.

– Вообще-то я не слишком суеверен, но я знал ее мать. На самом деле я сам в свое время ухаживал за Гвендолин. И должен признаться, считаю, что я еще счастливо отделался. Но если вы уже все решили, я думаю, что не могу вам помешать.

– Я все решил, – заверил его Лусиан. Благородных соседей герцога новость о предстоящей свадьбе также удивила и расстроила. Лусиан знал, что на него смотрят косо и перешептываются за его спиной, хотя говорить ему то, что думают по поводу его грядущего брака в лицо, никто не осмеливался. Народ попроще тоже удивлялся и хмурился. И даже слуга Лусиана, рискуя навлечь немилость хозяина, решился передать ему то, что рассказывали о его невесте другие слуги. Из его слов выходило, что Бринн тут считают ведьмой.

Лусиан, тем не менее, не обращая ни на что внимания, шел к своей цели. Он не стал изучать церковные книги, как ему советовала Бринн, поскольку считал недостойным настоящего мужчины отступать перед дурацкими суевериями. Когда его невеста в очередной раз предложила ему прекратить ухаживания и отменить свадьбу, сомнения его окончательно рассеялись.

Он не верил в проклятие. Он хотел, чтобы Бринн Колдуэлл стала его женой, и никому его не запугать.

Прикосновение его губ было как волшебство. Губы его скользили по ее разгоряченному лицу, по горлу, по груди, по соскам. Его рот был влажным и теплым. Бринн прогнулась навстречу его губам, навстречу сладкой муке. И, словно понимая ее отчаяние, ладонь его накрыла ее лоно. Она задрожала, плоть ее горела, изнемогая.