Отпуск в Италии - Брукс Хелен. Страница 15

— У ваших волос запах цветущей яблони. — Его голос звучал хрипло. — И они такие шелковистые и мягкие.

Его руки лежали у нее на боках, и теплота его плоти отняла у Мэйзи способность говорить. А когда он притянул ее ближе и его подбородок оказался у нее в волосах, она закрыла глаза.

Прикосновение его губ к ее губам было легким, почти незаметным. Сквозь тонкую ткань платья она ощущала движение его рук по изгибам ее тела. Его губы прикасались к ее щекам, носу, глазам, и поцелуи становились обжигающими, быстрыми и чувственными. Она ощущала его теплое дыхание на своей коже, легкие покалывания там, где он касался ее плоти, и ноги ее слабели с каждой секундой.

Море новых, неизведанных чувств охватило ее. Она была очарована, околдована силой его нежности. Желание просачивалась через каждую клеточку ее тела. Мысли исчезли.

— Мэйзи, Мэйзи.

Он выдохнул ее имя хриплым и дрожащим голосом.

Она не могла потом вспомнить, как оказалась на огромной мягкой кровати. Черный шелк коснулся ее кожи, будто теплые сливки, и в удивлении она открыла глаза.

— Блейн? — произнесла она ошеломленно. Он уже сдвигал лиф платья с ее напряженных грудей. Теперь он замер.

— О, черт!

Он тяжело дышал несколько секунд, потом обрел контроль над собой, медленно поднялся и пошел к двери. Не оборачиваясь, он резко сказал Мэйзи:

— Ты видишь? Ты видишь, каково это — быть с тобой? Я не могу держать руки вдали от тебя.

Но она и не хотела, чтобы он держал руки вдали от нее, так в чем проблема? Мэйзи сидела, дрожала всем телом и перебирала пальцами складки платья.

— А это имеет значение?

Он встряхнул головой, будто избавляясь от наваждения, и когда заговорил, его голос звучал спокойнее.

— Имеет значение, потому что ты не такая женщина, которую мужчина берет в кровать на одну ночь, а потом забывает о ней. Ты не можешь быть номером телефона в маленькой записной книжке. Ты подруга Джеки, друг семьи. Ты живешь с моими родителями, работаешь для них. — Он резко остановился, расправляя плечи, но так и не повернулся к ней лицом. — Это было безумием — привезти тебя сюда сегодня вечером.

Значит, его очень сильно влечет к ней, но свобода для него важнее. Мэйзи скользнула с кровати, разгладила руками платье и провела пальцами по растрепанным волосам. Ей хотелось разрыдаться, но она знала, что этим сделает в сто раз хуже и без того плохую ситуацию. Из того ужасного хаоса, в который она своей торопливостью ввергла их отношения, она должна спасти хоть что-то.

Она глубоко вздохнула.

— Хорошо. Я понимаю. Но почему мы не можем остаться друзьями? Только друзьями. И если ты готов, я хотела бы что-нибудь выпить.

Он повернулся.

— Ты думаешь, это возможно? — мрачно спросил он. — После того, что мы только что пережили? Со всем тем, что есть между нами?

Мэйзи вынудила себя беспечно пожать плечами.

— Пара поцелуев, пара прикосновений. Вот и все, что мы пережили, и мы оба взрослые люди, в конце концов. — Поздновато проснулась в ней гордость, но лучше поздно, чем никогда. Она не собирается унижаться или выпрашивать то, что он отказывается дать. — Возможно, мы должны были сделать это, чтобы успокоиться. Мы попробовали, и все. С этого момента будет только дружба. Ты согласен? И, как я сказала, я готова выпить что-нибудь. И пообедать. Хотелось бы успеть до полуночи.

Мэйзи улыбнулась. Пусть Блейн никогда не узнает, чего стоила ей эта улыбка.

Потом Мэйзи вышла из спальни, спустилась по винтовой лестнице в столовую, вышла в сад и села за стол. Глядя на море, она старалась освободиться от всех мыслей.

Блейн присоединился к ней с двумя бокалами темно-красного вина. Она взглянула на него снизу вверх.

— Спасибо. Что будет на обед? Он поморщился.

— Не будет столь хорошо, как если бы у меня было время, но, возможно, тигровые креветки, приправленные имбирем и перцем чили. Потом tortelloni с сыром ricotta и петрушкой, поданные со свежим омаром.

— Ух ты! Ум за разум заходит, если подумать, какие блюда ты бы приготовил, если бы у тебя было время. Хочешь, я помогу тебе на кухне, пока ты примешь душ и переоденешься?

Он отпил половину своего бокала и поставил его на стол.

— Я только хочу, чтобы ты снова наполнила свой бокал, когда он будет пуст, — сказал Блейн, вернулся в столовую и вышел оттуда с бутылкой в руке.

— Согласна.

Она сбросила туфли и пошевелила пальцами. Если они собираются только дружить, то можно устроиться поудобнее. И теперь не имеет значения, что туфли на шпильках делали ее лодыжки более стройными, а ее саму на десять сантиметров выше. Она не собирается соблазнять его. Она вообще сыта по горло всеми этими мужчинами. Слезы снова подступили к глазам, но Мэйзи надеялась, что Блейн успеет уйти, прежде чем она разрыдается.

Он ушел, и ее охватило безрассудство. Она допила вино и снова наполнила свой бокал. Вечер был напоен мягким теплом, легкий бриз нес ароматы нагретой солнцем зелени и цветов. Мэйзи больше не хотелось думать. Это было слишком болезненно, слишком тревожно. Она хотела просто существовать.

Блейн присоединился к ней немного позже. Она старалась не замечать, как сексуально он выглядит. Его волосы еще были влажными после душа. Он побрился, и на подбородке у него был крошечный порез.

Он принес еще одну бутылку, налил вина себе и удивленно поднял брови, когда Мэйзи прикрыла рукой свой наполовину полный бокал.

— Пока больше не надо, — сказала она с улыбкой. — Я чувствую себя пьяной, по правде говоря.

— После полутора бокалов? — Он усмехался, и она ощутила взрыв негодования, что ему легче, чем ей, поддерживать чисто дружеский разговор. — Сдается мне, что ты не привыкла к вину.

В отличие от тех женщин, о которых он говорил. Без сомнения, они-то могли выпить бутылку не моргнув глазом. Они, вероятно, много чего могли сделать не моргнув глазом. И часто делали. С ним.

— Я не очень много пью, если ты это имеешь в виду.

На ее зарплату много не выпьешь. А когда она обедала с Джефом, обычно он был на дежурстве и на столе не было ничего более торжественного, чем бутылка газировки. Мелькнула мысль о новом увлечении Джефа — красавице Камелии. Как она воспримет исчезновение Джефа в середине свидания? Мэйзи надеялась, что ужасно. Она, конечно, полностью порвала с ним, но это не означало, что она не хотела бы отомстить ему.

— Пора мне заняться креветками.

— А мне можно посмотреть?

— Конечно. — Он кивнул на ее бокал. — Возьми с собой вино.

Мэйзи хорошо умела только тушить мясо — и то потому, что можно было побросать все в одну кастрюлю и сунуть ее в духовку. А Блейн оказался умелым кулинаром. Это стало ясно, когда он закончил поджаривать семена кунжута, отложил их и начал готовить креветки, добавив чеснок, чили и зеленый перец.

— У нас, итальянцев, поварское искусство передается с генами. Когда Лилиана едет в Тоскану к своей сестре, мой отец сам готовит еду.

Как бы им с Блейном было хорошо вместе, подумала Мэйзи. Она каждый вечер смотрела бы на него, пока он готовит ужин. Вот было бы счастье!

Мэйзи остановила себя. Блейн не хочет быть с ней. Ну, немного хочет, но недостаточно.

Блейн добавил к креветкам имбирный ликер и семена кунжута. Минуту спустя он разложил креветки на две тарелки, где уже лежали зеленые листья салата, и отнес в сад.

Когда Блейн отправился готовить второе блюдо, Мэйзи не пошла с ним, а осталась любоваться закатом.

Фиолетовый сумрак уже опустился на землю, когда с подносом в руках появился Блейн.

После обеда настроение Мэйзи стало лучше. Вероятно, подействовали три бокала красного вина.

— И теперь десерт. Но готовил его не я. В Позитано есть превосходная кондитерская. Угощайся, вот сицилийский лимонный пирог, вот фисташковый торт.

Мэйзи застонала.

— Я не могу съесть ни кусочка. Днем я думала, что немного похудела, но теперь уверена, что набрала вес снова. Я вернусь в Англию толстухой.

— Я так не думаю. Ты всегда будешь красавицей.