Требуется волшебница. (Трилогия) - Набокова Юлия. Страница 102

– А мое тело где? – перебила я.

– Вероятно, осталось в Вессалии. Не беспокойся, магистры за ним присмотрят. Да и время в разных мирах течет по-разному, так что здешний день может равняться вессалийской минуте.

– А если наоборот? – простонала я. – Если здешний день равен тамошнему году? Про меня напишут сказку о Спящей красавице или, о ужас, в памяти потомков я навеки останусь Мертвой царевной?

– Магистры знают, что делают. Они бы никогда не причинили тебе зла, – убежденно произнес Ив.

– Ты меня успокоил, – мрачно отозвалась я. – После того как они провернули такую штуку с моей инициацией, в их гуманности сомневаться не приходится.

А где сейчас витает душа этой Моны?

Я поежилась при мысли, что все это время невидимый призрак Моны в панике кружится вокруг меня и вопит «Изыди!», мечтая вернуться в свое родное тело.

– Она спит. Когда все закончится, девушка даже не вспомнит о том, что было.

– Только будет загадочно улыбаться, позируя художникам, чем впоследствии сведет с ума всех культурологов мира на протяжении многих столетий, – хмыкнула я.

Впрочем, полной убежденности в том, что меня забросили именно в тело натурщицы Леонардо, у меня не было. Как, интересно, в таком случае портрет жительницы Кривляндии попал в мой мир? Возможно, девушки просто очень похожи. И брови у моей Моны имеются, да еще какие – Брежнев обзавидуется! А у модели да Винчи на месте лохматых кущ не было ни чахлой волосинки. Впрочем, о чем я сейчас думаю? Нашла время размышлять о красоте бровей! Меня собираются отправить на корм рыбам, а я в ус не дую! Хотя усы у моей Моны как раз имеются, и весьма богатые…

– Ив, какой у нас план? – спросила я.

– Ты дышать под водой умеешь?

– Я?!

– Ну не я же Невеста Океана!

– Я Невеста, но никак не Ихтиандр!

– Кто это? – заинтересовался рыцарь.

– Такой чебурек с жабрами вместо легких, – коротко пояснила я.

– Чебурек? – сморщил лоб Ив.

– Парень! – со вздохом уточнила я.

– Отличная идея! – одобрил тот.

– Это ты к чему?

– Как это – к чему? Ты можешь материализовать любые свои пожелания, в твоем арсенале тысячи способов, неизвестных магам моего времени. Одно заклинание Матрицы чего стоит! – с воодушевлением воскликнул он. – Ты само совершенство!

– Пятый элемент, – хмыкнула я.

– Кто? – переспросил рыцарь.

Удивительно, но даже здесь, в атмосфере средиземноморского курорта, без коня и шпаги, он по-прежнему выглядел самым настоящим рыцарем – без страха и упрека. Впрочем, ему-то чего бояться? Не его же будут катапультировать с обрыва на корм рыбкам. Кстати, этот вопрос мне еще предстояло выяснить. Каким, интересно, образом Невеста Океана отправляется в объятия своего суженого? Может, ее сплавляют с берега в украшенной цветочными гирляндами гондоле и голосистый гондольер скрашивает последние минуты ее девичества серенадами о любви морского царя к прекрасной деве, после чего из дна лодки вынимается пробка, певец прыгает за борт и добирается вплавь до далекого берега, держась за гитару как за спасательный круг, а жертва страсти охальника Океана идет ко дну, глядя, как ее свадебный челн наполняется водой, словно ванна? Или Невесте полагается вкусить брачного вина с изрядной примесью местного галлюциногена, после чего избранница, оглашая берег скабрезными песнями и матерными частушками, сама бросается в пучину на поиски своего суженого, предварительно усладив взоры зевак страстным стриптизом? Или ее банально возводят на высокий бережок, а оттуда бесчеловечно оттесняют к самому обрыву: мол, полетай напоследок, рыбка? Ладно еще, если так. В случае успешного возвращения (и из пучины, и на историческую родину) смогу с полной уверенностью хвастаться, что испытала на себе все прелести прыжка с тарзанки (об отсутствии страховочного троса, увы, придется умолчать, иначе родителей сразу хватит удар, а остальные, зная, какая я трусиха, все равно не поверят). Меня пугает другое.

Надеюсь, местные жители не читали сказок Пушкина и незнакомы с изуверскими методами избавления от опальных жен путем заключения оных в дубовые бочки с дальнейшим погружением в морские волны. А то волшебство волшебством, но попробуй в этой бочке хоть пальцем шевельнуть! Я вам говорила, что страсть как боюсь замкнутых пространств, а также пут, наручников и обездвиживающих чар, которые не дают возможности пошевелиться? Еще как боюсь! И сейчас в особенности! Потому что такое состояние полной беспомощности, в которое погружают все вышеозначенные средства заключения, напрочь лишает меня способности спокойно мыслить, и единственное, на что я способна в таком положении, это тихая паника, иногда переходящая в дикую. А вот в открытом океане мне паниковать никак нельзя! Там думать надо, как освободиться. То есть, учитывая специфику моей магии, вспоминать все известные современному человеку кинофильмы, книги, а также рекламные ролики и экстремальные реалити-шоу, в которых героям приходилось попадать в похожие переделки, и отчаянно пытаться повторить их опыт освобождения на своем собственном примере.

Все эти мысли пронеслись в моей голове за какую-то долю секунды, и тут же комнату огласил большой барабум.

– Леди Миранда! – заколотили в дверь бравые парни. – К вам министр Амальгам!

– Престарелый женишок уже заждался небось, прислал своих дружек, – хмыкнула я, нервно одергивая парео, и направилась к двери.

На пороге стоял низенький, особенно в сравнении с модельным ростом Миранды, тощий старикан с тростью. При одном взгляде на него мне стало понятно, что бедняга родился не в той стране и не в то время. Именно так, по моим представлениям, должен был выглядеть наш русский народный антигерой Кощей. Низкий лоб, насупленные брови, из-под которых зыркают глаза-буравчики, впалые щеки и костлявая шея, утопающая в кружевном жабо. Вот только кудрявый парик портит картину и нарушает сходство, в остальном – точная копия Бессмертного. Может, я в русскую народную сказку попала? Сперва Баба-яга, теперь вон Кощей нарисовался. Только для русской сказки какой-то странный у нее антураж, да и костюмы у героев неподходящие.

– Леди Миранда! Кто это?! – сурово прогремел он, наступая на Ива.

И тут я поняла, что не воспользоваться таким шансом я просто не имею права. Волшебство волшебством, а на корм пираньям я всегда пойти успею. Надо попытаться откосить от сомнительной чести стать женушкой Океана любыми способами. Я пошатнулась, прижала руку к груди и заголосила – как преступник, пойманный на месте преступления суровым стражем закона:

– О горе мне! О моя утраченная честь! О мое поруганное девичество! О мои несбывшиеся мечты! О, мой желанный жених! О герой моих ночных грез! О прекрасный и волнующий Океан! Простишь ли ты меня, свою неверную невесту?! О горе мне! О как я могла, поддалась соблазну и отдала свою девичью честь сему недостойному отроку! О нет мне прощения! – с надеждой воззрилась я на министра и поспешно добавила:

– Да я и не прошу.

Авось в этом королевстве нравы строгие, порченый товар уважаемому морскому божеству министры предлагать не решатся, а что подумают о добродетельной Миранде ее соотечественники – это уже не мое дело. Тем более ей с ними не жить, а принц эльфов, на женитьбу Миранды с которым магистры строят большие планы, и сам, поди, не святой. В крайнем случае объясню ему, как дело было на самом деле. Хотя, неизвестно еще, что проще – оправдаться перед влюбленным ревнивцем или одурачить прожженного политика. Кощей стоял как громом пораженный, не веря своим глазам и ушам. Ив усердно краснел за мое поведение, не делая попыток защитить свое честное имя, а посему, приободренная молчанием публики, я продолжила голосить и косить под дурочку. С дуры-то какой спрос? Может, еще признают Миранду невменяемой и заменят свадьбу больничной палатой – так мне только того и надо. Кто скажет, что я со своей задачей не справилась?

– Не быть мне теперь твоей любимой женой, милый Океанушка! Не стать владычицей морскою! Не плавать с тобой по подводным городам и весям, не насылать бури на корабли и не гонять морских коньков по глубокому дну, не встречать рассветы у поверхности воды и не изучать Камасутру на глубине пять тысяч метров! – трагически заключила я, вскинув виноватые глаза на Амальгама.