Требуется волшебница. (Трилогия) - Набокова Юлия. Страница 5

— Ты куда? Ты оставишь меня одну с этой мертвой бабой?!

— Мими здесь для твоей же безопасности, — начал рыцарь. Но договорить он не успел — стекло жалобно забренчало и разлетелось на сотни осколков.

В оконном проеме показался сначала рог, потом любопытный карий глаз, размером с раму, а затем нос, который по-собачьи повел ноздрями и чихнул, выпустив две струйки серого дыма.

— Он что здесь делает? — вскричала я, глядя на ожившего дракона, не оставлявшего попыток протиснуться в тесное окошко. — Он же меня съест! Ты видел, как плотоядно на меня посмотрел только что? Вот опять!

— Он лишь пытается подобраться к тебе поближе, чтобы засвидетельствовать свое почтение, — спокойно пояснил Ив тоном опытного драконоведа, который посвятил изучению драконов всю сознательную жизнь.

— Издеваешься? — поняла я. — Ты его вообще зачем сюда припер? Только не говори, что ты здесь ни при чем и он сам пришел!

— Не пришел, а прилетел, — поправил рыцарь. — И между прочим, не один, а вместе с нами. Пока ты без сознания была, он тебе чуть ли не всю лодыжку облобызал...

— То-то я думаю, почему у меня всю ногу саднит, — проворчала я, приподнимая подол ночной рубашки (надеюсь, меня переодевала Агата, а не этот невыносимый грубиян!) и обнажая ногу, покрытую царапинами.

Ив стыдливо отвел глаза и продолжил:

— Я перепугался, что ты истратила все силы на изгнание орков, и решил срочно доставить тебя в замок по воздуху. Тем более Феликс любезно подставил свою спину.

— Кто?!

— Железный Феликс. Ты его так назвала, перед тем как свалиться в обморок.

— И с каких это пор он превратился в ласковую и раз любезную ручную зверушку?

— Ты его победила, теперь он подчиняется тебе.

Поспорить было не с чем. Это я прокричала забавную пословицу, и в нос дракона ударила молния. Это я следующей фразой отправила орков в нокдаун, сотворив невидимую стену, об которую те мигом расшибли лбы. Это я одним взмахом руки лишила их оружия и обратила в бегство. Но это никак не могла быть я! Ведь все можно объяснить логически. Дракон совершенно случайно попал в эпицентр удара молнии. Орки из первых рядов совершенно случайно устроили кучу-малу, а стоящие поодаль решили, что на них наслали колдовство. Да и кто сказал, что оружие само пало к моим ногам? Наверняка недалекая нечисть, испугавшись неуязвимой сферы, сама побросала оружие, демонстрируя волшебнице свое повиновение и умчалась прочь, сверкая пятками.

— Победила? — недоверчиво — переспросила я. — Дракона?

— Дракона.

— И орков?

— И орков.

— А они чего хотели-то? — запоздало поинтересовалась я, пожалев, что не взяли ни одного пленного.

— Орки — наемники Ван Бола, — поморщился Ив. — Чернокнижник откуда-то прознал о твоем исчезновении и решил захватить замок, пока тебя нет. Очевидно, он хотел дождаться, когда ты вернешься домой, чтобы застать тебя врасплох.

О причинах повышенного внимания чернокнижника Ван Бола, не пожалевшего целого состоянии на наем армии орков, я решила пока не расспрашивать, чтобы не портить настроение на сон грядущий. Мне было достаточно и того, что дракон просунул один из своих рогов в комнату и, довольный, заснул, оглашая тишину ночи громким урчанием.

— Потому что я первая волшебница Вессалии? — только и уточнила я.

Рыцарь глубокомысленно кивнул.

Настала пора побыстрей расставить все точки над «и», завербовать его в союзники и попросить помочь вернуться домой.

Я собралась с духом и выпалила:

— Ив, я не та, за кого вы все меня принимаете. Я — не Селена! Я — Яна Майкова.

И торопливо рассказала ему о прогулке в лесу, о волшебном дубе, перенесшем меня сюда, о полной неспособности к колдовству, завершив свою торопливую речь кратким описанием своего мира и словами:

— ...Теперь ты понимаешь, что это никак не могу быть я?

Ив ни разу не перебил меня, ни разу не усомнился в правдивости моих слов, что придало мне уверенности, но как только фонтан моего красноречия иссяк, он многозначительно хмыкнул и скептически поинтересовался:

— Значит, ты не Селена? Значит, ты ее двойник из другого мира? А знаешь, что делают с двойниками? Сжигают на костре. Или сбрасывают с обрыва. Или в озере топят. Тебе что больше нравится?

— Да Селена я, Селена, дурень! — завопила я. — Совсем шуток не понимаешь?

— Вот и чудно, — удовлетворился моим ответом он.

— Только как колдовать? Я ничего не помню, — предупредила я. — Сильно головой о камень приложилась, когда с лошади упала. Опять же такой сильный стресс пережила... Но вот увидишь, не пройдет и года, как все встанет на свои места, — торопливо добавила я, перехватив его строгий взгляд.

— Утро вечера мудренее, — парировал Ив, всем своим видом давая понять, что о годе отсрочки не может быть и речи.

Знала бы я, что она истекает уже на рассвете!

Все происходящее казалось настолько нереальным, что меня не покидало ощущение, что все это — большой розыгрыш. И вот-вот из-за стен замка выпрыгнут операторы с видеокамерами, румяный Валдис Пельш преподнесет мне букет белых роз и все те монстры, колдуны и ведьмы сбросят маски и воскликнут: «Это программа „Розыгрыш!“ Вот только ничем выдающимся я за свои двадцать лет не отличилась, посему для авторов передачи моя незвездная личность никакого интереса не представляла. Да и капиталов нажить я еще не успела, что исключало и крошечную возможность того, что вся эта абракадабра — тщательно подстроенная игра, сродни той, которая в свое время довела до паники скучающего миллионера, героя Майкла Дугласа в фильме Финчера.

Проснувшись, я несколько минут гипнотизировала глазами полог из красного бархата. Если бы я была героиней романа, мне бы следовало изобразить страшное удивление с кратковременной потерей памяти, чтобы затем медленно вернуться в здравый рассудок, вспомнить события предыдущего дня и осознать, что это был не сон, не ролевая игра и даже не компьютерная стратегия с эффектом полного присутствия, а самая что ни на есть явь и реальность.

Но я не испытывала иллюзий по поводу реальности происходящего, поэтому всего-навсего пробовала пробудить в себе магические таланты, которые превратят красную занавеску у меня над головой в белый потолок моей родной квартиры, а деревянную кровать с воздушной периной в жесткий диван с выпирающими пружинами.

Увы, чуда не случилось. Если не считать того, что полог вместе с кроватью взлетел вверх, и хозяйское ложе с грохотом опустилось на деревянный пол.

Но у этого чуда имелась весьма прозаическая причина: Феликс, желая привлечь мое внимание, рогом поддел потолок комнаты, чуть не подняв в воздух весь замок, как домик Барби.

На грохот тут же примчалась нянюшка Агата, одарив дракона, припавшего к окошку глазом, таким суровым взором, что тот мгновенно смутился и спрятался.

Довольная своей мини-победой над гигантским противником нянюшка объявила, что завтрак уже давно готов и пора одеваться. Но сперва она поохала над моим смуглым цветом лица, притащила с тумбочки какую-то мутную склянку и, невзирая на мое неудовольствие, принялась втирать мне в щеки и в лоб какую-то простоквашу с запахом речной тины.

После того как экзекуция была закончена, Агата удовлетворенно причмокнула мясистыми губами и сунула мне под нос зеркальце. Я ахнула от возмущения.

Мой солярийный загар (десять сеансов по пять минут в вертикальной кабинке, непозволительная роскошь для бедной студентки!) таял на глазах, образуя мертвенную бледность.

— Красавица! — поддакнула Агата, истолковав мое «ах» как выражение высшей степени восторга.

Пока я от возмущения не могла вымолвить и слова, нянюшка позвонила в колокольчик, и в комнату влетела круглая, как пышка, женщина лет сорока, держащая в одной руке устрашающего вида ножницы, а в другой — иглу столь же чудовищных размеров. Следом за ней торжественно вплыла худая, как жердь, и высокая, как каланча, девица с соломенными волосами. Впереди на вытянутых руках она несла облачко тончайшей нежно-розовой ткани.