Конструктор С. И. Мосин - Чуднов Гавриил. Страница 31

«С получением нового устройства Сестрорецкий завод вполне оправдает свое историческое значение, которое дано ему основателем завода императором Петром Великим».

Собственно, просил Мосин не так уж много: 200 тысяч рублей, чтобы устроить центральную электрическую станцию, действующую водой, так как 180 л. с. имевшихся на заводе паровых машин и газовых турбин было явно недостаточно. Одновременно Сергей Иванович испрашивал 184 с половиной тысячи рублей на приобретение новых станков — другого решения быть не могло, ибо приходилось только удивляться, как на столь древних, вибрирующих и громыхающих, стонущих от старости развалюхах умудрялись мастера выделывать детали винтовки? Но и при всех стараниях этих искусников браку выходило больше половины от сделанного. Терпеть такое положение Мосин не мог. Потому-то он так настойчиво просил деньги, предлагая даже изъять их из резервного или иного фонда.

Свои предложения Мосин базировал на трезвых расчетах. Ежели бы его план осуществился, то удалось бы сократить стоимость каждой винтовки на 81 копейку. И, даже несмотря на то, что еще предстояли траты на строительство нового производственного здания, общая сумма экономии составила бы ежегодно около 120 тысяч, а значит, всю испрашиваемую нынче сумму завод мог бы вернуть через четыре года.

Это была только одна сторона дела. Сергей Иванович полагал заново поставить все лекальное и инструментальное хозяйство, для чего просил перевести целиком из Петербурга в Сестрорецк инструментальный отдел трубочного завода. Недруги утверждали, что, мол, инструментальное производство — это навязчивая идея полковника Мосина. Но они не понимали или не хотели понять, что без отличного поверочного инструмента, без совершенно единообразных лекал и шаблонов невозможна выделка добротного оружия. В этом Сергей Иванович был абсолютно убежден, его четвертьвековой опыт конструктора и инженера убедительно свидетельствовал: только закосневший в рутине, технически неграмотный человек верит, что современное оружие можно делать дедовскими способами!

В своем нервами написанном рапорте он утверждал:

«С новым устройством вверенный мне завод, кроме своего прямого назначения, всегда сможет выполнять любое поручение оружейного отдела Артиллерийского комитета как по постройке разных приборов, так и по проектированию новых образцов лекал, частей ружья и даже самих ружей».

Как далеко смотрел Сергей Иванович! Он мыслил широко, закладывая основы опытной проектно-конструкторской базы, которая была развернута уже без Мосина после Октябрьской революции. Сергей Иванович хотел устроить завод так, чтобы самые даровитые слушатели Артиллерийской академии, проходя практическое знакомство с живым делом, приобщались и к проектированию оружия. Изобретатели известные, имеющие свои образцы, могли бы воплощать их здесь в металл, дорабатывать, доводить до необходимых кондиций.

Мосину пришлось преодолеть немало препон на пути воплощения своих замыслов в жизнь. Сам генерал-фельдцехмейстер оказался сущим двуликим Янусом. Он одобрил все без исключения предложения начальника завода, но денег не дал! Он повелел изыскать средства на заводе, из его «экономических сумм» [21]. Столь архимудрое, по-своему «соломоново» решение, поставило предприятие и его начальника в крайне затруднительное положение. Пришлось все силенки поднапрячь, просить рабочих — благо, они понимают, что идет на пользу России, а что ей во вред — не пожалеть трудов своих. Не за одно лето, конечно, как полагал сделать Мосин с помощью ГАУ, и не по всем параграфам, но многое удалось свершить. Во всяком случае, если за год до его прихода на завод в арсеналы было отправлено всего 16 тысяч винтовок, то в 1895 году — 71 тысяча. Рост стремительный. Удалось устроить и инструментальную мастерскую, которая, без сомнения, стала одной из лучших в России и во всей Европе. После всех преобразований завод помолодел, налился новой силой, словно его живой водой окропили.

Большой успех принес С. И. Мосину и всем оружейникам 1900 год — на Всемирной выставке в Париже 3-линейная винтовка была удостоена высшей награды — Гран При. Это было международное признание заслуг изобретателя и всей русской промышленности, в подъеме которой Мосин сыграл заметную роль. Вообще после 1894 года на Сергея Ивановича посыпались награды и почести. Прибыв в Сестрорецк, он стал не только начальником завода, но и начальником сестрорецкого гарнизона. В декабре же 1894 года его избирают совещательным членом Артиллерийского комитета ГАУ, в следующем году награждают орденом святого равноапостольного Владимира III степени, потом Серебряной медалью в память Александра II, в 1898 году грудь его украсил бухарский орден Золотой Звезды III степени, и, наконец, 9 апреля 1900 года Сергей Иванович был произведен в генералы. Так, сын николаевского солдата и Воронежской крестьянки достиг высокого воинского звания, заслужив его честно и беспорочно.

В ноябре 1895 года произошло еще одно событие, крайне приятное для Сергея Ивановича — его пригласили на празднования по поводу 50-летия Михайловского Воронежского кадетского корпуса. Юбилей был обставлен весьма торжественно, съехалась масса гостей и депутаций, произносились теплые речи, поздравления, подносились памятные подарки, поздравительные адреса, иконы и евангелия. Дальнейшие события так описаны в «Памятной книжке Воронежской губернии» за 1896 год:

«Но вот на середину залы ставят длинный стол, накотором бывший „михайловец“ (вып. XV, 1867 г.), а теперь начальник Сестрорецкого оружейного завода и совещательный член Артиллерийского комитета ГАУ полковник Мосин, кладет в футляре изобретенную им трехлинейную винтовку образца 1891 года. Нарастает гробовая тишина, кругом — ни шороха, ни кашля. В публике чувствуется напряженное внимание. Принося свой дар корпусу, полковник Мосин сказал: „Передавая ружье,приготовленное во вверенном мне Сестрорецком заводе,я прошу принять его от меня в знак глубокой признательности к заведению, в котором я получил первоначальное свое образование. Я несказанно счастлив, что лично могу приподнести в дар изобретенное мною ружье“.

Генерал Махотин, начальник корпуса, на это ответил: «Принесенное ружье вполне свидетельствует, что образование и направление, данное корпусом, при желании и дальнейшем труде бывших кадет, может принести огромную пользу Отечеству. Пусть этим изобретением гордятся кадеты! Наша армия при столкновении с неприятелем нанесет полное поражение врагу, благодаря этому ружью. И мы, бывшие и настоящие кадеты, приветствуем изобретателя!»

Торжества в Воронеже дали Мосину возможность впервые почувствовать гордость общественного признания.

145

Сестрорецкие оружейники помнили разных начальников своего завода, были среди них и солдафоны, и бездушные карьеристы. После отмены обязательного труда заводом командовали русские и немецкие арендаторы, заботившиеся только о том, чтобы поскорее да пополнее набить мошну. А Сергей Иванович Мосин был не таков. Став начальником завода, он думал не только о том, как перестроить завод, оснастить его новейшими станками и механизмами. Все это важно и нужно, но в любом деле главное — человек со всеми его достоинствами и недостатками, умением и умом, силой и слабостью. Для Мосина вопрос стоял однозначно — вдруг ниоткуда, вдруг из ничего подлинные мастера не возьмутся. Их надо готовить с малолетства, чтобы едва ли не с пеленок понимали, где они живут и где им придется трудиться. Не все, безусловно, пойдут на оружейный завод, но лучших надо увлечь оружейным делом. Осмотревшись на новом месте, справившись с первейшими заботами, Сергей Иванович со всем тщанием, с присущей ему прилежностью и логикой подготовил ходатайство инспектору народных училищ Петербургской губернии об учреждении на вверенном ему заводе ремесленной школы для детей рабочих. Однако ответа положительного он не дождался. Тогда он вошел с аналогичным предложением в военный совет Главного артиллерийского управления. Ровно четыре года прошло со времени подачи первого ходатайства, и только 8 апреля 1899 года военный совет постановил: