Свадебный огонь - Чедвик Элизабет. Страница 38

Обрадованная появлением еще одной белой женщины, Тилли Бэттс, так звали эту даму, провела их в комнату и послала старшего мальчика за отцом. Кассандра огляделась по сторонам. Грязные полы, полуразрушенный камин, щели в бревенчатых стенах, заставлявшие семейство страдать от холода зимой. В углу стояла кровать, прикрепленная к стене, но опирающаяся еще и на одну кривую ножку.

«Эти люди живут хуже команчей», — подумала Кассандра. Чуть позже за обедом ей предложили сало, зерновую лепешку и еще, как гостям, черную патоку, что еще раз убедило ее в бедности семейства.

— Ты, наверное, очень испугалась, когда попала к этим красным дьяволам, — прошептала ей Тилли за столом, пока ее муж хвастался Алексу большим урожаем зерновых.

— Я научилась там строить вигвамы.

Кассандра захотела, чтоб она поменяла тему.

— Вы хорошо отделались, миссис, — обратился к ней вдруг Руфус Бэттс. — Когда на наших соседей напали индейцы, они сняли скальпы и с мужчины, и с женщины, и с ребенка.

«На что он намекает?» — подумала Кассандра.

— Ну а что слышно про статус нашего штата? — спросил Алекс.

— Предложено присоединиться к северным Штатам. Через месяц, как рассказал один парень, в Вашингтоне будут обсуждаться условия объединения.

— Будут дураками, если не согласятся, — нахмурившись, пробормотал Алекс.

— Я тоже считаю, что присоединяться надо немедленно, — согласился Бэттс.

— Думаю, что вы можете остаться у нас на несколько дней, — предложила Тилли. — Я уже и забыла, когда в последний раз видела белую женщину.

— Вы очень добры, миссис Бэттс, — вежливо возразил Алекс. — Но нам надо отправляться уже завтра.

— Не надо торопиться, — заметил Руфус. — К западу от нас много неплохой земли. Может быть, вы захотите обосноваться здесь.

— У нас уже есть земля, — неопределенно заметил Алекс.

— Где именно?

— Выше Бразории.

— В стране рабов?

Кассандра заметила, как изменились лица хозяев. Через несколько минут чета Бэттсов отправилась спать в детскую, а Кассандра очутилась на приставной кровати рядом с мужем. Так близко они еще не лежали со времени ее освобождения из индейского плена. Но он сразу же отвернулся.

Похоже, он больше не хочет ее. Конечно, он подозревает, что там она спала с индейцами, и ему неприятно все это. Кассандра беспокойно вертелась в постели, а Бенджамин, лежавший между ней и бревенчатой стенкой, долго хныкал, пока заснул. Кассандра прижала его к себе и стала думать о своих детях. Что, если она опять беременна, и теперь от Брейва? Сколько времени прошло, как у нее опять пропали месячные? Она потеряла счет дням, поскольку в ее прошлой жизни это почти не имело значения.

Если у нее опять беременность, что тогда? Он бросит ее? Или будет молчаливо укорять ее? Завтра она отправится с ним в неизвестность. Что с ней будет в этом другом мире?

* * *

Она проснулась перед рассветом, потому что зашевелился Бенджамин. Они с сыном лежали в объятиях Алекса. Она ощутила тепло его тела и вспомнила ночи, проведенные вместе под открытым небом, когда звезды напоминали капельки дождя, попавшие под луч света.

Почувствовав ее эмоциональный взрыв, Алекс обнял ее еще крепче и поцеловал в плечо. В этот момент зашевелился мальчик, и Алекс вынужден был убрать руку, пробормотав что-то о счастье отцовства. Потом он потянулся, сел и сказал:

— Надо собираться. В этом доме нам, пожалуй, уже не рады.

Это было действительно так. Вечером, уходя спать, Руфус заметил.

— Меня совсем не интересуют рабовладельцы.

— Мои рабы живут лучше, чем они, — раздраженно сказал Алекс, когда они уже пробирались по полю с плохо выкорчеванными остатками деревьев.

— Конечно, они живут бедно. Но, в отличие от рабов, они свободны, — резко заметила Кассандра.

— Не всякий мечтает о свободе. Иногда полный желудок и крыша над головой поважнее этого.

— Я теперь знаю, что такое рабство и плен. И все это время, голодная или сытая, я мечтала только о свободе.

— Извини меня, Кассандра. — Он понял, что неосторожно обидел ее. — Прости за то, что с тобой произошло.

— У тебя нет необходимости просить у меня прощения, Алекс, — спокойно заметила она. — Все это случилось не по твоей вине.

— Возможно, ты и не винишь меня, но я сам ощущаю свою вину. Мне нельзя было тогда оставлять тебя одну.

— Алекс, но ведь это я не хотела, чтоб ты отправлял меня к...

— В той ситуации твое мнение было не так уж важно.

В ее взгляде мелькнуло удивление, а потом возмущение.

— И мое, впрочем, тоже. Ты должна была уехать. Но теперь уже ничего не изменишь. Я только знаю, что должен позаботиться вдвойне о вашей с сыном безопасности.

— Алекс, но я не хочу жить на этой плантации. Ты же знаешь мое отношение к рабству.

— Надо признать, что пока все складывается именно так. Постепенно ты привыкнешь.

— Ни за что! И как все это воспримут твоя сестра и ее муж?

— Все, что у них есть, наполовину мое. И в Бразории есть адвокат, защищающий мои интересы.

— Но ведь тебе и самому не нравилось там жить.

— Да, мне надоело уговаривать шурина не проигрывать доходы от плантации, а сестру прекратить меня воспитывать. И все-таки это мой дом, и пока мы будем там жить.

— Мне не нравится даже название этого места.

— Это название случайно дала ему сестра. Она сказала мужу, что не собиралась по его милости забираться в дремучий лес, и только дьявол может надеяться, что она останется там жить. Так Джим Филипп и назвал это место — Дьявольский Лес.

Кассандра попыталась убедить его, что можно обустроиться и в другом месте, например, в Массачусетсе. Там у нее остались дом и деньги. Алекс пообещал принять это к сведению, но позднее.

* * *

— Он теперь будет спать всю ночь?

Кассандра кивнула, укутывая ребенка.

— Тогда иди ко мне.

Алекс растянулся на одеялах. Кассандра неуверенно подошла к нему и легла рядом. Что дальше? Может он приготовил для нее еще одну лекцию о плантаторах и рабах?

— Ты готова выполнять свои супружеские обязанности или еще не совсем? — негромко спросил он.

Кассандра вздрогнула и заглянула ему в глаза. Нет, любящие мужья смотрят иначе.

— А ты... ты меня захочешь?

— Конечно.

— Даже, несмотря на...

— Несмотря на что?

Кассандра стала внимательно рассматривать свои ладони. Настал момент, которого она боялась больше всего. Но ведь все равно придется об этом говорить, рано или поздно.

— Может быть, тебе еще нужно время?

— Скорее всего, ты прав, — вздохнула она. — Но не по причине, о которой думаешь ты. — Она поняла, что придется все равно говорить сейчас правду. — Алекс, после рождения Бенджамина я была третьей женой военного вождя.

Она увидела, как он изменился в лице.

— И может быть, у меня от него будет ребенок. — Она замолчала и стала кусать нижнюю губу. — Я не знаю точно, но это возможно. И если теперь я... то есть мы... в итоге мы никогда не узнаем...

— Чей это будет ребенок? Ты считаешь себя беременной?

— Я не знаю.

Алекс вздохнул.

— Надо просто сориентироваться в датах.

— Я понимаю, — в голосе Кассандры прозвучала печаль. — Но беда в том, что я уже давно не слежу за месяцами. Я даже не знаю, лето сейчас или осень.

— Почти осень, — рассеянно заметил он и снова замолчал.

Кассандра села возле него, не понимая, как лучше ей сейчас поступить — уйти или оставаться.

— А может быть, нам и не нужно знать всего этого? — неожиданно сказал он. — Если ты не против, сделаем вид, что ничего не было, а там будь что будет.

— Тебе действительно хочется быть со мной? — удивилась она.

— Кого бы ты ни родила, ребенок все равно будет похож на одного из нас.

Она с изумлением уставилась на него, а потом рассмеялась.

— А вот так ты мне нравишься еще больше, — радостно сказал Алекс, целуя ее так, что у нее сразу же закружилась голова.