Подари мне поцелуй - Доули Кейт. Страница 21

— Вероятно, от человека, который лучше, чем я и даже чем моя мама, знает тебя. Ведь лилии тебе понравились больше?

— Ну что ты! Розы были такими красивыми!

— Дайан! — Филипп поморщился. — Мне кажется, что мы столько с тобой общаемся, что мне ты все можешь сказать честно, тем более что тебе понравились больше чужие цветы. Это такая мелочь!

— Я рада, что ты меня понимаешь, Филипп. До встречи.

Дайан вышла из машины.

— Я бы предпочел, чтобы ты хоть слово сказала про любовь, — тихо сказал он, глядя в удаляющуюся спину Дайан.

10

Теперь после каждого спектакля Дайан получала белоснежные лилии. Ее неизвестный поклонник редко подписывал карточки, вероятно, он решил, что не стоит тратить слова, цветы могут сказать обо всем, что он чувствует. На тех редких карточках, что все же были подписаны, ни слова не говорилось о том, как она сыграла спектакль. А одна из записок поразила Дайан до глубины души: «Спасибо за то, что ты есть». Ей казалось, что после этого не стоит говорить вообще ни слова.

Теперь она каждый вечер возвращалась из театра с лилиями. За кулисами уже начали поговаривать о ее таинственном поклоннике, слухи просочились в прессу. И, хотя это был «неплохой рекламный ход», как охарактеризовал ситуацию Эдгар, Дайан не хотелось, чтобы кто-то посторонний проникал в ее тайну.

Так как Дайан была задействована только в одном спектакле, у нее было много свободного времени. Филипп уже успел показать ей самые интересные места Лондона, те, о которых ни один турист никогда не узнает. Дайан любила гулять в Гайд-парке, одиночество лечило ее. Она стала спокойнее, увереннее в себе и смогла переосмыслить предательство Колфилда и свой последний разговор с Эдамом. Все с ней случившееся уже не казалось Дайан катастрофой. Она убедилась, что жизнь, несмотря ни на что, продолжается.

Дайан теперь часто думала о своей жизни в Нью-Йорке. Многое она начала воспринимать по-другому. Она сожалела, что много лет не позволяла себе хотя бы попытаться сблизиться с Итеном. Она сотворила себе кумира, а когда ее божество оказалось на поверку глиняной болванкой, решила, что мир вокруг рушится. Если бы еще много лет назад Дайан лучше смогла бы разглядеть Колфилда, разочарование не было бы таким сильным. В ее жизни были мужчины и до Итена, но все же никого из них она не любила. Да и они не любили ее. Ведь если любишь, разве можно позволить уйти? Ни один роман Дайан не продолжался больше двух месяцев. Они были слишком разные, у них были разные интересы, разные мнения.

Только сейчас Дайан начала понимать, что нет ничего зазорного в том, чтобы сблизиться с людьми своего круга. Ей было легко и приятно с Филиппом. Когда у него выдавался свободный денек, он показывал Дайан город, рассказывал интересные истории и угощал мороженым. С тех пор, как Дайан исполнилось шестнадцать, ни одному мужчине, пригласившему ее на свидание, даже не пришло в голову, что ее можно просто угостить мороженым и покатать на каруселях. Но, как бы Дайан ни было легко и приятно с Филиппом, она все же чувствовала, что со своей стороны не может дать ему ничего больше простой дружбы.

Они старались не обсуждать свои чувства и взаимоотношения. И так было слишком много тем для разговоров. Им было хорошо вместе, и пока этого было вполне достаточно.

Дайан бы могла чувствовать себя совершенно успокоившейся, если бы не эти белоснежные лилии. Они, казалось, преследовали ее на каждом шагу. Теперь даже в те дни, когда не было спектакля, огромные букеты снежно-белых цветов стояли под дверью ее квартиры. Иногда Дайан не знала, куда их поставить, весь ее дом превратился в огромное поле лилий. Но выкинуть букет, пока не завял последний цветок, она не могла.

Эдгар уже начал над ней посмеиваться, предлагая перепродавать цветы. Но Дайан только загадочно улыбалась в ответ. Разве мог знать Эдгар, что тонкий, еле уловимый аромат лилий, который теперь наполнял ее квартиру, навевает Дайан воспоминания о чем-то томительно-приятном, волнующем? Она сама не могла бы сказать, что это такое, но каждый раз, когда она гасила свет и ложилась в свою постель, лилии дарили ей покой.

Не понимала Дайан и Эмили. И теперь, когда лилии стали приходить каждый день и белоснежные горы заполнили все комнаты, Дайан просто не с кем было поделиться тем тихим счастьем, которое они ей дарили.

Дайан не выдержала и позвонила Ингрид. Ингрид сняла трубку с первого же гудка.

— Привет! У нас ночь, а мне не спится, — сказала Дайан.

— А у нас день, но я тоже хочу спать, — пожаловалась Ингрид. — Неужели тебе нечем заняться в Лондоне ночью?! Я вот была на открытии нового клуба…

— Получается, что нечем. — Дайан пожала плечами, хотя понимала, что подруга ее не увидит.

— Можешь не пожимать плечами. — Все же Ингрид хорошо ее знала. — Как там твоя карьера?

— На взлете, улыбнулась Дайан. — А как твои дела?

— Ничего. В последнее время у Колфилда настолько плохи дела, что он даже меня ставит на главные роли.

— Поздравляю! Ты этого заслуживаешь, особенно когда работаешь, а не лентяйничаешь. Жаль только, что тебя оценили в такой тяжелой ситуации.

— Слава Богу, что вообще оценили. А то я уже думала, что до конца жизни буду играть молчаливых горничных. Но ты же позвонила не за тем, чтобы расспросить меня о моих успехах. И уж точно не для того, чтобы узнать последние театральные сплетни. Выкладывай, что там у тебя стряслось.

— Мне каждый день присылают огромные букеты белых лилий.

— Что за люди эти примы! — фыркнула Ингрид. — Их, понимаете ли, не устраивает, что им дарят цветы!

— Проблема не в этом, а в том, что я не знаю, от кого они.

— Что-то мне подсказывает, что твой поклонник не сможет долго оставаться в тени. Скоро он тебе откроется. Так что запасись терпением. Как там эта пожилая леди, которая пытается навязаться тебе в свекрови?

— Зачем ты так о миссис Брук? — укоризненно произнесла Дайан. — Она очень милая женщина, я рада, что познакомилась с ней. В конце концов, у всех свои странности. И я рада, что Филипп находит время для меня. Если бы ты знала, как он ориентируется в Лондоне! За несколько недель общения с ним я увидела столько, сколько не почерпнешь ни в одном туристическом справочнике! А какие интересные истории он знает!

— Дайан, а ты там не влюбилась, пока меня нет рядом, чтобы проследить за тобой?

— Нет. Об этом я тоже хотела с тобой поговорить. Филипп замечательный человек, но, боюсь, скоро он созреет для того, чтобы сделать мне предложение.

— Не забудь позвать на свадьбу, — буркнула Ингрид.

— Прекрати, пожалуйста.

— А что, он уже признался тебе в любви до гроба?

— Хуже, он делал попытку предложить мне руку и сердце. Но, когда увидел мою реакцию, перевел все в шутку.

— А почему ты решила, что он сейчас вновь попытается?

— Скажи мне, Ингрид, неужели ты, когда смотришь на мужчину, сразу же не понимаешь, что он к тебе чувствует?

— Я-то понимаю, а вот у тебя с этим не очень.

— Если ты об Итене, то я тогда слишком сильно была влюблена в него.

— А сейчас твоя любовь прошла?

— Это было заблуждение. Самое большое в моей жизни. Но давай не будем об этом.

— Но что ты хочешь от меня услышать? Благословение тебе мама с папой дадут…

— Нет, я просто хочу знать, что мне делать, если Филипп, не дай Бог, все же решится просить моей руки.

— Дайан, скажи честно: тебе хочется замуж? Не за этого Филиппа конкретно, а вообще, абстрактно, так сказать?

— Вообще-то хочется, даже очень. Мне все-таки тридцать один, — после непродолжительной паузы призналась Дайан.

— Угу, вредное влияние миссис Брук, — пробормотала Ингрид. — Я просто пытаюсь прояснить для себя кое-какие вопросы, Дайан. Ты в какой вере воспитывалась?

— Родители — католики. А вероисповедание играет важную роль?

— Это значит, что, если ты выйдешь замуж, ты будешь видеть только своего мужа. И ни за что уже не начнешь встречаться с другим мужчиной.