Аркан - Русуберг Татьяна. Страница 114

Настоятель поежился под теплым плащом — в компании экзорциста он чувствовал себя неуютно. Впрочем, не он один — брат Макарий беспокойно теребил рукава рясы, будто нашкодивший послушник.

— А где ваши спутники? — вежливо поинтересовался Феофан, чтобы сменить тему. — Их уже устроили?

— Я путешествую один, — отрезал экзорцист, выказывая признаки нетерпения.

Настоятель жестом пригласил гостя проследовать к монастырскому корпусу.

— Не опасно ли это? — внес свою лепту в беседу Макарий. — Когда, как вы выразились, леса кишат разбойниками.

— Сутана — мой щит, — произнес Стефано обычную формулу экзорцистов. — Кто осмелится причинить вред тому, кто защищает мир от Тьмы? — Вероятно прочитав в лицах слушателей сомнение, священник быстро добавил: — К тому же что с меня взять? Ни денег, ни оружия.

«Хотя бы твою лошадь», — подумал Феофан, но оставил эту мысль при себе. Зато брат Макарий не преминул высказать свою:

— Бандиты Хвороста нападают даже на деревни, которые взялись защищать от якобы произвола магов. Не думаю, что вам снова стоит так рисковать на обратном пути. Обитель могла бы выделить эскорт.

Экзорцист метнул в инока косой взгляд:

— Еще неизвестно, где добрый человек в большей опасности — на лесной дороге или здесь.

Брат Макарий сбился с шага и застыл посреди дорожки, воинственно встопорщив бороду:

— Что вы имеете в виду, светлый отец?

Стефано повернулся к нему, буравя глубоко запавшими темными глазами:

— Не знаю, может быть, привидения? Беглых насильников и убийц? Магов вне закона?

Борода инока поникла. Экзорцист повернулся на пятках и споро зашагал к главному зданию. Макарий плелся следом, беззвучно шевеля губами. Феофан понимал его дилемму — он хотел оправдать юного подопечного, к которому успел привязаться и в виновность которого отказывался верить. В то же время, связанный печатью розы, инок не мог выдать подробности пребывания юноши в монастыре. Сам преподобный принял нападки приезжего более спокойно — он знал, что распространение слухов не в силах удержать даже магия.

— Я понимаю, что репутации обители последние события нанесли серьезный удар, — обратился он к Стефано, чуть задыхаясь от быстрого шага. — Но ведь вы — человек прозорливый и не будете принимать на веру все, о чем толкуют невежды, как только эль развяжет им языки. К тому же Ясеневое чудо — вы ведь слышали и о нем? — несомненно привлечет в монастырь толпы паломников.

— А вот на так называемое «чудо» мне придется взглянуть поближе, — глаза экзорциста сузились, взгляд поймал голую макушку ясеня за монастырской стеной. — Еще неизвестно, воля ли это Света или происки Тьмы.

Брат Макарий, взмахнув руками, забежал вперед идущих, но преподобный сделал предостерегающий жест:

— Вы можете рассчитывать на наше содействие, отец Стефано.

В этот момент с колокольни раздались звонкие удары, далеко разносящиеся в морозном воздухе.

— Время трапезы, — Феофан облегченно перевел дух. — Не согласитесь ли разделить ее с нами, светлый отец? Вы, верно, проголодались с дороги?

— С удовольствием, — экзорцист бросил последний неодобрительный взгляд на ясеневую крону, увенчанную вороньим гнездом, и свернул за Макарием на ведущую через сад дорожку.

Кормили в монастыре отвратительно — овсянкой на воде и разбавленным сидром. Ни кусочка мяса. Мастер Ар утешал себя только тем, что, если все пойдет по плану, он покинет проклятую обитель на рассвете и до завтрака — еще одного такого насилия желудок мог не перенести.

Пару дней назад свой человек среди СОВБЕЗовцев сообщил Мастеру о взрывной волшебной активности в ничем не примечательном монастыре на границе с Медвежьей чащей и княжеством Квонг. Мальчишка все-таки выжил и допустил оплошность! Обнадеженный Ар с верным Рыцем незамедлительно выехали из Абсалона. Встреча с разговорчивым экзорцистом на темной лесной дорожке была счастливой случайностью, заставившей мага поменять планы на ходу. Вместо того чтобы наблюдать за деятельностью врагов со стороны, Мастер решил опередить конкурентов.

Личина отца Стефано давала идеальное прикрытие — маг мог не только без помех расспрашивать монахов об Анафаэле, но и использовать свои особые методы, чтобы найти его следы. СОВБЕЗовцы, судя по всему, в этом пока не особо преуспели. Жалкие любители, которых и ребенок способен обвести вокруг пальца! Даже если они и найдут тело настоящего отца Стефано и его помощника раньше диких зверей, то сочтут их жертвами банды Хвороста. В конце концов, слуга Света сам виноват — нечего было делить ночлег с первыми встречными, пусть даже один из них был, как и он сам, магом.

Маскарадом остался недоволен один Рыц — на роль сопровождающего экзорциста громила в доспехах никак не годился. Мастер решил, что воин принесет больше пользы, прочесывая ту самую чащу на случай, если неуловимый щенок уже покинул приютившие его стены.

— Итак, где же появился Хохочущий Призрак? — строго спросил Мастер бледненького послушника, приведенного после обеда в скрипторий братом Макарием.

— Там, — дрожащий палец ткнул в сплошную стену, юнец шумно сглотнул. — Вот прямо из камня он и выплыл. Меня прямо мороз по коже пробрал, как я его увидел, и ветер ледяной пошел гулять по…

— Я верно понял, что ты не был единственным свидетелем… хм, явления? — прервал Ар болтливого паренька.

— Вдвоем мы тут были, светлый отче, — пролепетал послушник, тараща и без того выпуклые глаза. — Я и Анафаэль.

— И где же этот… Анафаэль? — осторожно выговорил маг ненавистное имя. — Я должен выслушать и его показания.

Мальчишка захлопал пушистыми ресницами, и в беседу вмешался бородач:

— Анафаэль и есть пропавший послушник. Но вряд ли он мог бы что-то прибавить к рассказу Бруно — ведь видели они одно и то же.

У Мастера зачесался отсутствующий палец — он чуял: не сердцем, а пульсирующей тьмой в своей груди, — что только что приблизился на шаг к беглецу. Наверняка дрянной мальчишка приложил руку и к «Хохочущему Призраку», и к «оборотню» в «Братце Лисе». Вопрос только в том, как щенок умудрился распугивать доверчивых монахов и следить за врагами, не засветившись силовым выбросом?

— Значит, беглый преступник имел отношение и к делу с привидением! Неужели, добрый брат, это не навело преподобного или вас самих на мысли?

Макарий нахмурился, пожевал бороду:

— Какие мысли?! Мальчик никому не причинил вреда, напротив, он спас жизнь ребенка. Его явно приняли за другого, это просто ошибка.

— А вот в этом, — лже-Стефано многозначительно поднял палец, — позвольте мне самому разобраться.

Мастер оглядел безлюдный скрипторий — все писцы и рисовальщики присутствовали на общей молитве:

— Я должен побеседовать с Бруно наедине.

В карих глазах новиция мелькнул испуг, но Макарию ничего не оставалось, как поклониться и плотно притворить за собой дверь. Убедившись, что монах не остался подслушивать в коридоре, Мастер повернулся к нервно кусающему губы Бруно:

— Что же, мой мальчик, ты работал рядом с Анафаэлем? Может, даже был его другом?

Влажные волоокие глаза забегали:

— Да… То есть нет… То есть… нам нельзя рассказывать об Анафаэле.

— Почему? — вкрадчиво поинтересовался Мастер. — Преподобный Феофан запретил?

Бруно кивнул, потом мотнул головой, так что длинные волосы хлестнули по лицу:

— Мы все связаны молчанием, даже отец настоятель. Печать розы.

Магу стоило усилий скрыть удивление. Как щенок мог знать о древнем ритуале? Но теперь это неважно. Мастер продолжил допрос:

— Значит, и СОВБЕЗовцам ты ничего не сказал?

Послушник пожал плечами, карие глаза уставились в пол, избегая пронзительного взгляда экзорциста:

— Да нечего говорить-то было. Они спрашивали, куда Анафаэль мог податься, а я того не ведаю.

Мастер скривил тонкие губы. Он чуял ложь, как крыса — спрятанный в печной трубе сыр:

— Но ты знаешь, кто мог «ведать». Ты не упомянул об этом перед магами, верно?