Вечерние новости - Хейли Артур. Страница 75

– Скажи людям – пусть выгружают гробы осторожно, не слишком трясут и не ставят на землю.

– Нет! – раздался возглас Андерхилла. Он загородил вход в самолет. – Вы не вынесете гробы, пока не ответите на мой вопрос.

От жары по его лысине и лицу струился пот.

Мигель встретился глазами с Густаво и кивнул. Тут же произошло какое-то движение, раздался металлический лязг, и Андерхилл увидел нацеленные на него дула шести автоматов – их уже сняли с предохранителей и взвели курки.

Оторопев и испугавшись, летчик воскликнул:

– Да Бог с вами, ладно! – Он быстро перевел взгляд на Мигеля. – Твоя взяла. Дай нам только заправиться, и мы уберемся отсюда.

Пропустив эту просьбу мимо ушей, Мигель прорычал:

– Отодвинь задницу от двери!

Андерхилл повиновался, Мигель кивнул еще раз, люди опустили дула, и четверо вошли в самолет за гробами. Второй пилот помог им снять ремни, затем гробы по одному выгрузили и перенесли в небольшую хижину. Баудельо и Сокорро вошли туда следом.

Прошло полтора часа с момента посадки самолета, и сейчас, когда до восхода солнца оставались считанные минуты, четко стала видна взлетная полоса и местность вокруг. За время стоянки в самолет перекачали горючее из запасных цилиндров с помощью портативного насоса. Андерхилл искал Мигеля, чтобы сообщить ему об отлете.

– Мигель вместе с остальными находится в хижине, – сказал ему Густаво.

Андерхилл направился туда. Дверь хижины была приоткрыта; услышав голоса, пилот распахнул ее настежь. И застыл на пороге, потрясенный увиденным.

На грязном полу хижины сидели три человека, привалившись к стене, головы у них бессильно висели, рот был приоткрыт – они были живы, но находились в коматозном состоянии. Два гроба, вынесенные из самолета, – уже без крышек и пустые, – подпирали сидевших с двух сторон, чтобы они не упали. Освещением служила единственная керосиновая лампа.

Андерхилл мгновенно догадался, кто были эти трое. Не понять этого было нельзя. Он каждый день слушал последние известия по американскому радио и читал американские газеты, которые покупал в аэропортах и заграничных отелях. Да и средства массовой информации Колумбии сообщали о похищении семьи известного американского телеобозревателя.

Страх, леденящий душу страх охватил Дениса Андерхилла. Ему и раньше доводилось ходить по лезвию бритвы, так как этого не мог избежать ни один пилот, выполнявший чартерные рейсы в Латинскую Америку и из нее. Но никогда еще он не был замешан в столь чудовищном злодеянии. В ту же секунду ему стало ясно, что, если в США станет известно, какую он сыграл роль в переброске этих людей сюда, ему уготовано пожизненное заключение.

Он чувствовал на себе взгляды тех, кто находился в хижине, – троих мужчин и женщины, его бывших пассажиров. Их, видимо, тоже напугало его появление.

В этот момент женщина, сидевшая на полу, очнулась. Она слегка приподняла голову. Ее глаза, устремленные прямо на Андерхилла, прояснились, и она беззвучно пошевелила губами. Затем с усилием прошептала:

– Помогите.., пожалуйста, помогите.., скажите кому-нибудь…

Взгляд ее тотчас помутился, и голова упала на грудь. Из дальнего конца хижины к Андерхиллу метнулась фигура. Это был Мигель. Взмахом руки, сжимавшей пистолет, он указал на дверь.

– Вон отсюда!

Андерхилл вышел в джунгли, Мигель с пистолетом – за ним.

– Я могу прикончить тебя прямо здесь, – процедил Мигель. – Никто и ухом не поведет.

У Андерхилла внутри как будто все окаменело. Он пожал плечами.

– Ты и так меня прикончил, ублюдок. Ты втянул меня в эту историю с похищением, и теперь мне все едино.

Его взгляд упал на пистолет Макарова – предохранитель был снят. “Ну что ж, чему быть, того не миновать”, – подумал он. Он и раньше попадал в передряги, но из этой, похоже, ему не выбраться. Андерхилл знавал головорезов вроде этого Паласиоса, или как там его. Человеческая жизнь не стоила для них ломаного гроша, для таких прикончить человека – раз плюнуть.

Он надеялся, что парень выстрелит в упор. Тогда все произойдет быстро и безболезненно… Ну что же он тянет? Внезапно, хотя Андерхилл и подготовил себя к смерти, им овладел панический ужас. И невзирая на то что с него градом лил пот, его начала бить дрожь. Он открыл было рот, чтобы взмолиться о пощаде, но рот тут же наполнился слюной, и Андерхилл не смог выговорить ни слова.

Однако человек, наставивший на него дуло, почему-то колебался.

А Мигель и в самом деле колебался. Если он пристрелит пилота, тогда надо пристрелить и второго, значит, самолет не улетит, а это уже никому не нужное осложнение. Мигель знал также, что у колумбийца, которому принадлежал самолет, есть друзья в “Медельинском картеле”. Владелец самолета мог поднять шум…

Мигель поставил пистолет на предохранитель и произнес угрожающе:

– Может, тебе просто показалось, что ты что-то видел? А? Или ты все-таки ничего не видел во время путешествия?

Андерхилла осенило: как он сразу не догадался – ему же дают шанс. И он, задыхаясь, торопливо произнес:

– Конечно, не видел. Ничегошеньки.

– А теперь выметайся отсюда со своим паршивым самолетом, – рявкнул Мигель, – и прикуси язык. Если потреплешься, из-под земли достану и убью, даю слово. Понял?

Вздрогнув от облегчения и осознав, что впервые он был на волосок от смерти и что Мигель пригрозил ему не шутя, Андерхилл кивнул, что все понял. Затем повернулся и зашагал к взлетной полосе.

Утренний туман и рваные облака висели над джунглями. Прорезая их, самолет набирал высоту. Солнце, поднимавшееся в туманной дымке, предвещало знойный, влажный день для тех несчастных, что остались на земле.

Андерхилл автоматически выполнял то, что требовалось, поглощенный мыслями о будущем.

Он был уверен, что Фолкнер, сидевший рядом, не видел похищенных Слоунов и ничего не знает о роли Андерхилла в этом деле и о том, что произошло несколько минут назад. Пусть так все и будет. Тогда Фолкнер сможет присягнуть, что и Андерхилл не знал.

А это чрезвычайно важно: когда Андерхиллу учинят допрос – а этого ему наверняка не избежать – он будет утверждать: “Я ничего не знал!” С начала до конца он ничего не знал о Слоунах.

Поверят ли ему? Возможно, и не поверят, но это не важно, – Андерхилл начал постепенно успокаиваться. Покуда не отыщется свидетель, способный доказать обратное, это не будет иметь никакого значения.

Он вспомнил про обратившуюся к нему женщину. Кажется, по радио сообщали, что ее зовут Джессика. А вот она не вспомнит его? Не сумеет ли потом опознать? Судя по тому, в каком она была состоянии, – вряд ли. Да и живой-то ей из Перу, пожалуй, не выбраться.

Он подал знак Фолкнеру сменить его у пульта. И откинулся в кресле – на лице его появилось слабое подобие улыбки.

Андерхиллу ни на секунду не пришла в голову мысль, что Слоунов могут спасти. Не собирался он и сообщать властям, кто и где их держит.

Глава 3

Не прошло и трех дней, как группа поиска на Си-би-эй добилась существенных результатов.

В Ларчмонте в качестве одного из похитителей семьи Слоуна, возможно, даже возглавившего операцию, был опознан известный колумбийский террорист Улисес Родригес.

В воскресенье утром, как и было обещано накануне, карандашный портрет Родригеса, сделанный двадцать лет назад его однокашником в университете Беркли, был доставлен в Си-би-эй. Карл Оуэне, раскрывший имя Родригеса благодаря своим связям в Боготе и в Иммиграционной службе США, получил рисунок в руки и отправился с ним в Ларчмонт. С ним была операторская группа и срочно вызванный корреспондент из Нью-Йорка.

Оуэне попросил корреспондента показать перед камерой шесть фотографий бывшей учительнице Присцилле Ри, свидетельнице похищения на автомобильной стоянке у супермаркета. Одна из них была фотокопией изображения Родригеса, остальные пять были изъяты из досье сотрудников телестанции, имевших внешнее сходство с Родригесом. Мисс Ри без колебаний указала на Родригеса.