Империя зла - Шакилов Александр. Страница 14

— Импланты, как у меня, — продолжил перс, — делают всего в двух украинских лагерях. Сложная технология. Проще погранцам, обреченным на пожизненную службу, заменить почти все тело. Ну, мозги да позвоночник с кое-каким ливером натуральными остаются, да и то запаивают их в многослойную изоляцию, чтобы частицы не пропускала.

Украинские лагеря? Обмен тел? Да ведь всем известно, что киборги такими как есть рождаются! Что они просто особая раса!.. Жуков-младший окончательно уверился в том, что парнишка не в себе. И неудивительно, ведь у персов отклонение от нормы и есть норма. А то, что Тарсус знает много, в химии разбирается, лишь подтверждает его отклонение. И угораздило же Ивана пойти за психом в заброшенное подземелье, которое, быть может, заражено боевыми отравляющими веществами…

— Шарашки разрабатывают много чего интересного. К примеру, «плащ-хамелеон». Сделали его для наших, союзных то есть, шпионов. Для спецопераций на территории противника. Ну, и внутри страны.

— Наших шпионов? Откуда у нас шпионы?! — Ивана это особенно возмутило.

Мало того что Тарсус несет откровенную чушь, он еще ведет подрывную антисоюзную деятельность. Эх, сообщить бы в милицию, да нельзя — самого арестуют. Пока нельзя. А вот вызволит отца…

— А-а, ну да. Как же я не подумал, малыш. У нас же не шпионы, а благородные разведчики. Герои, бесстрашно наблюдающие за подлым врагом… Короче, для них «хамелеон» проектировали. У меня есть, кстати. Иногда им пользуюсь. Особенно когда сок заканчивается.

Иван не видел лица Тарсуса, но готов был поклясться, что тот ухмылялся, говоря это.

— И хватит. Я и так слишком много сказал. Придет время — все сам узнаешь. Но я бы не советовал. Во многих знаниях много печали, малыш. — Тарсус скрылся за колоннами.

Иван слышал, как он спрыгнул на шпалы. И стало тихо-тихо.

— Эй, ты чего там застрял? — послышалось уже чуть ли не от самого туннеля. — Передумал со мной идти? Уважаю. Поступок не мальчика, но мужа.

На это возражений не возникло.

— Слышь, муж, а ты знаешь куда дальше, где искать батю, что тебе вообще делать? Как с этой конкретной станции на поверхность выбраться, знаешь?

Хорошие вопросы. Вот только ответов на них нет даже плохих. Поэтому лучше промолчать.

— А сможешь один выстоять против всего государства? Ты — против Союза?

Вот тут Тарсус, пожалуй, загнул. Но насчет остального… В его словах определенно что-то было.

— Малыш, повзрослей уже. Не надо дуться. Не позволяй собою помыкать, сам сделай правильный выбор. Тем более выбора у тебя нет.

Жуков-младший уже выбрал. Это ведь просто — когда в списке вариантов всего один пункт. Вжикнув с десяток раз, чтобы фонарь разгорелся ярче, он поспешил вслед за проводником.

Надо за что-то зацепиться, найти точку опоры, от которой можно отталкиваться в поисках отца. Тарсус должен ему в этом помочь.

— Почему ты вызволил меня из милицейского участка?

— Малыш, не начинай все заново.

— Кто те люди, что убили мою мать и взяли отца в плен? Они не шпионы, верно?

Эти вопросы и еще десятки других. И опять. И заново. Иван шел по бесконечному туннелю и бубнил, бубнил, бубнил…

И он даже удивился, когда Тарсус вдруг сказал:

— У меня есть начальство. Оно приказало: не дать Ивану Жукову вернуться домой в ту злополучную ночь. Усек?

Луч света ударил в лицо, заставил прищуриться. Чуть отвернувшись, Иван кивнул.

— Ну и отлично. Умнеешь не по дням, а по часам.

А метров через полста темнота впереди сурово рявкнула:

— Стой!

И уже другим, сиплым голосом добавила:

— Кто идет?!

— Свои. — Тарсус осветил себя фонарем. — И не идут, а пришли уже.

У потолка висели громадные люстры. Но не везде — на когда-то белой, а теперь уже серой поверхности остались следы от крепежа. При всей основательности подземного сооружения остро ощущались его ненадежность, заброшенность.

— А везде так… ну… — Жуков-младший неопределенно махнул рукой.

— Не-а. — Тарсус научился понимать его без слов. — Везде хуже. Есть полностью затопленные ветки. А у нас тут сухо и комфортно, живи и радуйся.

После мрака, тишины туннелей и заброшенных станций здесь было непривычно светло и шумно.

— Запитываемся от городской сети и не скучаем, — пояснил Тарсус, заметив удивление Ивана. — Побудь пока здесь, осмотрись. Мне отойти надо, решить вопросы. Если кто спросит — скажешь, с Тарсусом тут на экскурсии. Но лучше молчи — целее будешь. Добро пожаловать в подземную Москву!

Он указал Ивану на свободную лавочку, у которой возвышалась гора из аккумуляторов, а сам смело ворвался в громыхающую, лязгающую и расцветающую фейерверками электросварки суету, что царила на платформе.

Станция очень даже не пустовала. В дыму и гари то и дело возникали и исчезали мужчины — кто в респираторах, кто просто в марлевой маске на лице. Мимо провезли на большой телеге пяток пластиковых корпусов от электрокаров. Троица хмырей, что толкала скрипучую тачку, с подозрением уставилась на чужака. Жуков-младший привычно пожал плечами — мол, а что такое, просто сижу тут, нельзя, что ли? — и демонстративно отвернулся, вроде как разглядывая мощные колонны, соединенные между собой арками. Под каждой колонной — по крайней мере, в зоне видимости — стояла такая же основательная, как под ним, лавочка. А над лавочкой, на колонне, — металлическая звезда на щите. В метро вообще много звезд изображено. Предки что, поголовно увлекались астрономией?..

Тарсус вынырнул из дыма у гондолы дирижабля, установленной на возвышении из старых покрышек. К гондоле тянулись толстые черные кабели и серебристые тросы — выше, ниже, дальше. На кой эта «паутина»? Гондола вибрировала и гудела. Рядом суетились двое в промасленных робах. Присмотревшись, Иван заметил у них кобуры с пистолетами. Сразу стало неуютно. Это что, секретная военная база? Или отделение милиции под землей? Куда вообще Тарсус привел его, а?

Сгружая корпусы с тачки, троица то и дело зыркала на Жукова-младшего. Он поднялся с лавочки и двинул прочь. Не из-за враждебности в глазах аборигенов, а чтобы осмотреть местные достопримечательности. Экскурсия ведь. Подумаешь, Тарсус велел сидеть и не отсвечивать. В конце концов, он элитному союзнику не указ.

Уже через пару минут прогулки в дыму стало понятно, что всем здесь заправляет девушка немногим старше Ивана. Похоже, разговаривать она не умела — команды отдавала жестами, взглядами, ей стоило чуть наклонить голову — и кто-то куда-то бросался, что-то тащил и всячески развивал бурную деятельность. Те двое, что беседовали у гондолы, при ее появлении вскарабкались на покрышки и принялись дергать кабели и вертеть разводными ключами. А если девушка все же открывала рот, из глотки вырывалось карканье, в котором с трудом угадывались слова. Бесформенные штаны делали тяжеловесной ее фигуру, когда она останавливалась, но стоило ей сорваться с места — и под тканью четко обозначались стройные до худобы ноги. И она постоянно куталась в короткую, по пояс, дубленку, хотя на станции было тепло.

Наблюдая за командиршей, Иван забрался в торец платформы. На двухступенчатых мраморных плитах тут стоял пьедестал с бюстом бородато-усатого мужчины. Надпись на пьедестале — «М.В. Фрунзе» — ни о чем не говорила. Кто этот М.В.? За что его увековечили под землей? Уж точно не Герой Революции. Всех Героев Иван знал не только по имени, но и лично. Отвлекшись на памятник, он потерял из виду девушку.

— Чужой, — каркнуло сзади. — Следишь? Стой.

Он медленно обернулся. На него был нацелен пистолет. Палец на спуске обтягивал коричневый дерматин перчатки. Блеклые, как у снулой рыбы, глаза вроде смотрели на Жукова-младшего, но как бы сквозь него, точно он стеклянный. У девушки, заправлявшей тут всем, — это она держала оружие — кожа была бледная, чуть ли не прозрачная. Светлые засаленные пряди едва касались плеч. Иван впервые видел столь короткую прическу у особы противоположного пола.