Империя зла - Шакилов Александр. Страница 66

Здоровенный, как панцер, киборг приземлился прямо посреди вертолетной площадки и сразу попер в бой. Ни на секунду не замедлившись, он смял забор и жахнул из пулемета по толпе, спешащей за беглецами. Ну и по беглецам заодно тоже. Пилот упал — не сам залег, как остальные, но свалился с дырой в черепе, сквозь которую можно просунуть кулак. Макинтоша ранило в ногу, и то, как захлестала кровь, Ивана обеспокоило.

— Надо отходить! К вертолету не выбраться! Пилот погиб, не взлетим! — запаниковал Бадоев.

Над ними свистели пули. Пролетали стрелы, ломались о броню киборга. Как говорится — меж молотом и наковальней. Или — меж двух огней. И надежда на то, что удастся улететь на вертолете, погибла вместе с невозмутимым пилотом.

Что делать, а?..

— Надо отходить! — верещал Бадоев, схватив Жукова рукой, на которой не хватало пальца.

Не вариант. Отходить — не вариант. Там рабы, а значит — смерть.

— Гурген Аланович, хочу напомнить вам, что в мои обязанности, помимо непосредственных профессиональных, входит, если что, заменить пилота! — Врач смущенно вытер рукавом лоб. — Правда, я давно не практиковался…

— Вы же не причините вреда пациентам, верно? — поддержала его Лали. — От вас зависят наши жизни!

Приходилось напрягать глотки, чтобы быть услышанными.

— Я сделаю все, что смогу!

— Ну и отлично. Держи, юзверь! — Макинтош швырнул Ивану автомат. — И двигайте к вертолету! Быстрее!

Жуков автомат схватил, но и только.

— А ты?!

— А меня уже нет, юзверь…

Иван не услышал — прочел по губам, потому что Макинтош больше не кричал, берег силы. И то верно — лицо его стало белее снега. Слишком много крови потерял.

— И давай без сантиментов, юзверь. Просто сделай это. Отомсти за меня. За всех нас.

Кивнув и откатившись в сторону, Иван жахнул по киборгу.

— В голову стреляй! В голову! — рыкнул Макинтош и, перевернувшись на спину, замер.

Жуков совету внял. Долбил исключительно в черепушку, защищенную шлемом, длинными очередями. Точно укладывал, не мазал. У него ж пятерка была по огневой, да и прицел отличный… Пули разнесли-таки забрало вдребезги. Из-под обломков показалось лицо. Ярко-зеленые глаза, не мигая, уставились на Ивана.

Он опустил автомат.

— Стреляй в голову! Стреляй! — Макинтош был еще жив.

Жуков вновь взглянул в прицел. Как же стрелять, если это Ириска?.. Ее лицо! Да, ноги-руки-торс киборга. Но лицо, глаза, веснушки… Это Ириска. Вот, значит, куда ее забрали. Из милой девчонки сделали не бифштекс, но послушное приказам чудовище. Сволочи!

Стрелять в эти глаза он не мог. Не мог — и все!

— Киборг! Стреляй!

Рикошет от асфальта буквально у его лица заставил вновь откатиться. Ириска смотрела на него и продолжала стрелять. Да, она мазала — похоже, очереди в голову не прошли для нее даром, настройки сбились, но ведь долбила без устали. Массивное тело перло вперед.

— Ириска, это я, Иван! — завопил он, размахивая руками. — Я! Маршал! Не стреляй!

Пули вжикнули над головой. Он распластался, вскинул автомат к плечу.

В ярких глазах ничего не отражалось. Ириска не узнала Жукова. Она просто делала то, на что была запрограммирована. Ириски больше нет, есть лишь кибернетический каратель.

Иван вдавил спуск — и пули перебили трубку, по которой подавалось масло в гидравлику верхней части искусственного тела. Манипуляторы заклинило, но киборг продолжал идти. Пули рикошетили от него, не причиняя серьезного вреда — это стреляли рабы, у Жукова закончились патроны, он отбросил бесполезный уже автомат. А киборг, который еще недавно был говорливой девчонкой, не имея возможности навести на цель пулемет, попросту решил затоптать людей, что разлеглись на ковровой дорожке и рядом.

— Министра к вертолету! — Жуков вскочил в полный рост.

Лали и врач подняли Бадоева — отнюдь не пушинку — и потащили.

Отлично, у них все получится. Иван же отвлечет киборга на себя. Размахивая руками, он принялся орать сталкерские речевки — вдруг вспомнил эту чушь. Киборга представление увлекло. Весьма резво надвигаясь на Жукова, он давил и давил на спуск, но в ленте больше не осталось патронов, а новую ленту зарядить он не мог — «руки» не слушались.

Успеют ли Лали с врачом дотащить Бадоева до вертолета до того, как киборг превратит Ивана в лепешку? И как бы сделать так, чтоб не превратил?..

Киборг поставил стопу в каких-то сантиметрах от головы Макинтоша, и раб, который не подавал уже признаков жизни, вдруг схватился за титановые накладки на бедре карателя, под которыми скрывались искусственные мышцы. Макинтош ловко подтянулся, а долю секунды спустя уже залез на спину кибернетическому убийце. Тот дернулся, почувствовав, что дело неладно, но сорвать с себя лишний груз не мог. Да и не успел бы — заточка вошла в ярко-зеленый глаз Ириски.

Киборг замер. И опрокинулся на спину, все своей массой навалившись на Макинтоша. Летальное повреждение мозга.

Жуков метнулся к хрипящему рабу. У того на губах пузырилась розовая пена — плохой признак. И все равно Иван попытается вытащить лагерного товарища из-под тяжеленной туши. Он дергал его за руки, но, похоже, делал лишь больнее. Хотел приподнять киборга, поднатужился, вены выступили на висках, в глазах побелело. Ни на миллиметр!.. Иван упал на колени.

Загудел движок, винт министерского вертолета начал вращаться.

У Макинтоша изо рта хлынуло уже всерьез. Он хотел что-то сказать, но не смог, и потому просто улыбнулся — мол, я в порядке, все равно не собирался лететь, а вот юзверю пора бы на борт, а то Бадоев ждать не будет. Жуков не мог ничего этого прочесть по губам — они больше не шевелились, — но понял, услышал, что ли, мысленно: если он, Маршал, не выполнит обещанного, то Макинтош вырежет ему печень и закусит ею.

Схватив Ивана за плечо, Макинтош обнял его, прижал на секунду к тому, что выглядывало из-под киборга. Всего на секунду.

— Вы, хакеры, чего, людоеды все, что ли? — Жуков поднялся, его била дрожь. — Вырежу, съем…

«Да уж не вегетарианцы», — беззвучно рассмеялся Макинтош. Мертвецы ведь только так и смеются.

Что было духу Иван помчал к вертолету.

Черный корпус все ближе, ветер в лицо. Ближе. Дыхание с хрипом вырывается из легких.

Сзади загрохотали выстрелы. Мимо. Мимо, вашу мать!

Успел.

Цел, не попали ни разу. Дернул дверцу… Закрыто.

Лыжи вертолета чуть оторвались от асфальта.

Иван обмер, сердце трепыхнулось, перестало биться, а потом застучало вдвое быстрее. Он рассмеялся, хлопнул в ладоши, поднял большой палец. Отличная шутка! Что ж, этого следовало ожидать. Вряд ли Гурген Бадоев сказал бы ему спасибо за свое спасение. Да и нужна ли Ивану благодарность?..

Он отвернулся от вертолета, сжал кулаки. Иван привык встречать опасность лицом к лицу. Его так учил отец.

Ради Лали — прикроет. Пока жив, будет сражаться.

Он почти уже сорвался навстречу наступающей толпе рабов, но тут дверца распахнулась — любимая открыла. Нырнув в салон, Иван услышал вопль министра о том, чтобы не смела.

— Спасибо. Ты лучше всех. — Он впрыгнул внутрь за миг до того, как винтокрылая машина рванула вверх, набирая высоту, и на коленях продвинулся в глубь салона.

Позади захлопнулась дверца, отсекая шумы винтов и внешнего мира. Стали слышны разговоры и команды по радио: бесцветными голосами, лишенными эмоций, киборги сообщали руководству о том, какие бараки захвачены, кто и сколько десятков бунтовщиков уничтожил. Боевые машины смерти просто существовали в той среде обитания, для которой были созданы, и вели себя так, как было предусмотрено создателями. Ничего личного, никакой жестокости. Пережевывая кусок клонированной говядины, вы же не испытываете к этому мясу ненависти, верно?..

Сквозь треск помех и одинаково безразличных голосов проскользнуло нечто заинтересовавшее всех в салоне: «Несанкционированный взлет. Парни, кто ближе, сбейте вертушку».

Рассевшийся в пилотском кресле врач выкрикнул в микрофон шлема на держателе у рта: