Вождь. «Мы пойдем другим путем» - Михаил Ланцов. Страница 54

— Но ведь есть кризис перепроизводства, — хитро прищурившись произнесла супруга. — Как с ним быть?

— Давно уже найден ответ и решение, — мягко улыбнувшись, произнес Владимир. — Инфраструктура. Это манна небесная для экономического развития. Да, она не дает быстрых доходов, но рост экономики влечет за собой колоссальный и довольно устойчивый. Самым простой формой инфраструктурной схемы является жилищное строительство. Хотя это и несколько рискованно. Дело в том, что цикл очень короткий и требуется стимуляция покупательной способности широких масс. А люди с деньгами не умеют обращаться в основном. Дешевые деньги рвут им крышу и пережигают пробки, особенно вчерашним беднякам, которые к деньгам вообще непривычны. С жильем все довольно нестабильно и опасно. В общем — тут все сложно. Если есть возможность долго и основательно вкладываться, не ожидая быстрой отдачи, то на первое место выходит транспорт, энергетика и связь, которые тянут за собой все остальные отрасли экономики. Это на первом этапе. А потом, по мере исчерпания экономического пространства, необходимо выводить на первое место наукоемкие отрасли, которые все это время развивать спокойно, вдумчиво и без фанатизма.

— А почему не промышленное производство?

— Потому что в этой цепочке, оно уже обусловлено, а не диктует условия.

— Хм.

— Поэтому я и не хотел сильно трогать США. Они одна из самых перспективных экономических площадок мира. Их разгром отбрасывает этот мир назад в развитии на многие годы. Если не десятилетия. Так что, знал бы я, что Уильям Херст вскроет мое участие в организации восстании конфедератов — давно бы распорядился его ликвидировать.

— Вандербильт поэтому прекратил строительство железной дороги?

— Именно, хотя до завершения контракта осталось всего-ничего. Довел-то он двухколейную дорогу практически до Читы. Не может обеспечить поставки строительных материалов. Но мы то все понимаем. Так что — это провал. Задуманного. Хотя если спускаться с геополитического уровня на политический, то все совсем неплохо.

— Ну… если так смотреть, то да, конечно, — задумчиво потерла лобик Зинаида. — И что дальше?

— Как ни странно, но сложившаяся обстановка требует от нас добивания Штатов. То есть, говоря в терминологии XXI века, нам нужно принести им демократию, подспудно втоптав в каменный век. А я это делать не только не хотел, но и не хочу. Чертов Херст. Не мог промолчать. Конфедерация для ребят из Новой Англии идейные противники. Непримиримые враги. И такое мне просто так не простят. Особенно они. Умные, толковые, циничные… Эх… Где еще таких найти?

— А еще они совершенно безнравственны, — добавила Зинаида, поморщившись.

— Поверь, лучше работать с аморальным и циничным, но умным человеком, чем с высокодуховным кретином. Американцы предсказуемы и понятны. А люди «с развитым чувством прекрасного» напоминают мне обезьяну с гранатой. На любые твои планы, хитрости и уловки они отвечают непредсказуемой глупостью или вообще откровенным маразмом. Даже если пытаются из самых добрых побуждений сделать что-то доброе и светлое. Эх… была бы моя воля — я бы и в России ратовал за распространение протестантизма. Очень практичная религия. По крайней мере, некоторые ее направления.

— Тебя послушать, так духовность и прочие подобные вещи ты считаешь проявлением глупости, — недовольно покачала головой супруга.

— А что такое духовность? Примат духа. А дух — это эмоциональная составляющая нашей личности. Что прекрасно видно на таком явлении как воодушевление. Эмоциональный подъем, позволяющий отбросить жалкие потуги разума и совершить что-нибудь невообразимое. Например, ринутся в самоубийственную атаку, чтобы умереть героем. Бестолково, зато красиво. Так чем же получается духовность? Приоритетом эмоций над разумом. То есть, когда эмоции в сознании доминируют над всем остальным. И, как следствие, примитивные животные инстинкты в той или иной форме совершенно не контролируются. Иными словами, выходит, что чем больше в нас духовности, тем ближе мы к макакам. Или ты думаешь, что я уделяю столько времени твоему развитию просто так? Отнюдь. Я учу тебя думать, думать и еще раз думать. Приучаю к восприятию мира через призму калькулятора и формулы. Потому что не хочу, чтобы моя спутница и соратница в один в прекрасный момент, вместо того, чтобы заняться делом упала на колени и стала возносить молитвы.

— Но, как же Бог? — Опешила Зинаида.

— Бог, без сомнения есть, — кивнул Владимир. — Но я абсолютно уверен в том, что он принимает только одну молитву — молитву делом. А все остальное — это романтика самооправдания. Карго-культы макак, прыгающих перед обломком самолета и возносящие ему свои песнопения. Помнишь, я тебе показывал передачу? Вот. Или еще примитивнее — земные поклоны трупу, вымышленному образу там или химической реакции окисления, то есть, огню. У! У! У! — спародировал Владимир обезьянку.

— Да уж… — задумчиво произнесла супруга.

— Именно поэтому я, несмотря на оценку Штатов как наших врагов, во многом им симпатизирую. Умные, циничные, практичные. Но именно по этой причине, если уж с ними столкнулся, то нужно добивать. ТАКИХ подранков по свету пускать не стоит. Себе дороже.

— И не поспоришь, — усмехнулась Зинаида. — Но почему так получилось? Ты ведь делал все, как нужно.

— После Гаванской катастрофы они сделали правильный вывод и, вместо того, чтобы дробить силы, стали напротив — собирать их в один кулак. Прикрыв единственный серьезный транспортный узел, который у них дееспособен на Восточном побережье — Чесапикский залив. Ну и подходы к ним.

— Так хотели же вроде ловить трампы на подходе к нему?

— Поймали тридцать два парохода. Но очень сказывается недостаток легких сил. Очень серьезные проблемы с доставкой. Приходиться их гонять через всю Атлантику. То есть, держать в море еще и угольщики, у них ведь топлива было только в один конец. В принципе, можно было бы и на Кубу, но все равно — приличное плечо, плюс, Куба может быть только временной базой и проблема доставки никуда не девается. Там и призовые команды держать в море, и сопровождать боевыми кораблями, чтобы не отбили бронепалубные крейсера. В общем, очень хлопотно. Плюс механизмы. Это на «Центурионах» они качественные, а испанские крейсера после одной такой вылазки оказались в ремонте. Все. Хорошо, хоть недолгом. Да и «Зита» с «Гитой» не вечные туда-сюда мотаться.

— Как-то все не радужно, — повела плечами Зинаида. — Море наше, а мы не можем им воспользоваться.

— Испания… — развел руками Владимир. — С этой полудохлой державой хорошо хоть, что это удалось выжать. Но не это главное. Американцы собрали в кулак все свои силы и интенсифицировали работы по броненосцам первого ранга типа «Кирсадж». Обоим. Так что в начале следующего года их должны ввести в строй. И это плохо. Плюс еще три однотипных с «Айовой» корабля заложили. Их через пару лет должны ввести в строй. По крайней мере, они приложат все усилия, изыскивая любые возможности. А они у них не малые. То есть, прикрыв основное направление, они копят силы для достижения превосходства. И все попытки разбить их по частям после Гаваны оказались тщетны. Адмирал Сэмпсон просто игнорировал наши провокации.

— А уже весной у него будет шесть броненосцев, против четырех броненосных крейсеров и трех броненосцев второго класса у испанцев, — подвела итог Зинаида. — Так?

— Верно. Что при решительном преимуществе в легких силах делает ситуацию очень непростой. Конечно, мои «центурионы» стоят многого. Но… — он тяжело вздохнул. — А затянись война на 2–3 года у них подтянутся еще и три «Айовы». Что сделает ситуацию для Испании безвыходной. И это не считая того, что Вашингтон сейчас ведет переговоры о покупке ряда кораблей в странах Латинской Америки. И я не поручусь за то, что та же Аргентина их не продаст. А там, я напомню, четыре вполне серьезных броненосных крейсера.

— А нам мешает конвенция о нейтралитете…

— Именно так, — кивнул Владимир. — Мы, конечно, начали переговоры с Аргентиной, но там все еще слишком хорошо помнят испанское владычество. Поэтому вряд ли нам хоть что-то продадут. Как и любые другие страны Латинской Америки. Одна отрада — пушки в полном объеме пришли от Франции, проведенные как довоенные поставки. А то, как бы мы моряков стрельбе учили? На эскадре Серверы, пока они стояли на островах Зеленого мыса, полный комплект орудий пришлось заменить, ибо они его на учениях расстреляли в ноль. Да и «Пелайло» перевооружить пришлось. Но и все. Испанская промышленность просто не в состоянии быстро ничего построить. И нам придется обходиться тем, что есть. Именно по этой причине подконтрольные и союзные нам газеты так кричали о выходе конвоя. Сэмпсон должен клюнуть. Пропустить сорок тысяч добровольцев с кучей оружия и боеприпасов в Хьюстон сейчас — значит получить затяжную Гражданскую войну на много лет.