Пасьянс в четыре руки - Граузс Елена. Страница 44

Сейчас он походил на пушистого белого кота, вот только белым и пушистым, несмотря на свою прическу, Король Пик не был. Он вынудил Киру запрокинуть голову и завладел ее ртом, настойчиво проникая внутрь, впитывая ее боль, как губка. Мягко скользнув в вырез блузки, он снова накрыл губами след поцелуя.

— Я догадываюсь. Записи с камер наблюдения? И господин Клейменов, конечно, не спустил тебе такой прыти, — Илья сощурился, отстранившись. Взгляд его скользнул по Кире беззастенчиво, жарко. — Надеюсь, он не был… груб с тобой?

— Я даже не буду спрашивать, откуда ты это знаешь, — Кира закрыла глаза, накрывая ладонями его пальцы, и с головой погружаясь в собственные ощущения. — Но дальше этой отметины дело не дошло. Я смогла его остановить.

Руки Ильи скользнули по шее, ни на миг не задержавшись на ее плечах и груди. Король Пик подхватил ее за талию и как пушинку поднял из-за стола, прижимая к себе.

— Я рад…

— Спасибо за Влада. Я бы сама не смогла ему помочь, — Кира тихо мурлыкнула и крепко обняла Илью. Коснулась губ, отстранилась… — Я хочу, чтобы ты остался.

— «Спасибо» я снял с него, — тихонько фыркнул Илья, поглаживая ее спину под тонким шелком блузки. — Всегда мечтал попробовать на вкус кофейную ломку особиста… Может, показать?.. Хотя нет, ты этого не оценишь, — он совсем по-кошачьи потерся щекой о ее щеку. — Я останусь… я скучал по тебе…

— Я тоже скучала, — еле слышно выдохнула Кира. Взяла его лицо в ладони и провела губами по его губам. Не целуя. Просто касаясь. — Какой мне стать для тебя сегодня?

— Просто будь собой, — попросил Илья. — Мне надоело, что меня боятся. Похоже, ты единственная, кому безразлично, что я — Король Пик. Дай мне немного боли. И немного нежности.

Пальцы Киры с силой потянули его волосы, принося эту самую боль. Секунда, и губы девушки взяли в плен его губы. Внутри огненным сполохом взвилась страсть. Острая. Жалящая.

Илья не терпел покорности. И покорным никогда и ни с кем не был. Может потому его партнеры долго рядом не удерживались. Но Кира… Это другое. Это всегда было что-то другое.

И на встречу ее страсти потянулась другая. Покорность, смешанная с противодействием. Противоречие противоречию. Они полярно разные, эти две страсти, но сливаясь в одну, общую вспышку, они все равно порождали дрожь тел, стоны и вскрики. И тело все равно льнет к телу.

— Неплохое окончание дня, ты не находишь? — девушка мурлыкнула ему в губы и отстранилась. Глядя в глаза, запустила руку под его футболку, царапая спину. Вжалась бедрами в его бедра и тут же отступила на шаг, потянув Илью за собой. Присела на край стола и провела кончиком пальца по его приоткрытым губам. — Поцелуй, — почти приказ. И глаза стали почти черными с едва заметными алыми искрами.

Илья лизнул ее пальцы, не отрывая взгляда от глаз Киры. Ему нравилась эта игра. Но они оба знали: если однажды он заиграется, если забудется в своей темной страсти, пойдет у нее на поводу — Король Пик в Колоде Москвы сменится. И иногда могло показаться, что время это уже не за горами. Тонкие губы коснулись четкой скулы, скользнули по нежной бархатистой коже плеча, и Илья, тихо застонав, лицом вжался в ее шею. На секунду точно завис между реальностью и своим собственным «черным» провалом. Язык мягко скользнул вдоль голубой венки.

Кира резко выдохнула и неосознанно сжала его жесткие пряди, почти силой принуждая поднять голову. Поймала взгляд и сама впилась в его губы. Ни капли нежности в поцелуе, нарочито грубая ласка, покорить-подчинить…

— Никто не делает это лучше тебя, — чистая правда и в благодарность — все грани собственных эмоций. Илья… сам возьмет те, которые ему нужны.

Снова сжались пальцы, принося легкую боль, ослабела хватка — альтернатива нежности — и снова боль. Кира виртуозно играла его ощущениями, эмоциями, как на скрипке.

«Никто не делает лучше…»

Это естественно для того, кто десять лет был игрушкой для прежнего Короля Пик. Он хорош в постели, это правда. Но за это умение, весьма полезное, Илья заплатил сполна. Как и его наставник, однажды после очередной бурной ночи попросту не проснувшийся.

Кира лишь слегка улыбнулась, когда, повинуясь движению его рук, хозяйничающих под ее юбкой, белье с мягким шорохом упало на пол. Улыбнулась, присела на край стола, откинулась чуть назад. Он знает, как доставить ей удовольствие, и он не знает, что такое стыд….

…Она лишь слабо стонала, когда Илья бесстыдно ласкал ее губами, поглаживал чуткими пальцами кожу на внутренней стороне бедер, как губка впитывая самые темные эмоции девушки. Червонная Королева не должна испытывать «черных» страстей, равно как сам Илья не имеет права на «красные» чувства.

Не должны… Но они есть. Они отравили ими друг друга когда-то давно…

— Хватит, — Кира остановила его, когда почувствовала, что уже на грани. Медленно выдохнула, беря под контроль распаленное тело, и улыбнулась. Жарко. Обещающе.

— Постель, как ты понимаешь, занята, так что… Раздевайся. Мне уже жарко.

Черные джинсы Илья снял быстро, отправил майку на пол следом за ними через секунду. А потом, сумасшедше улыбнувшись, настежь распахнул окно, впустив в кухню холодный ночной воздух.

— Впустим немного прохлады? У тебя… шикарный вид, — и понимай, как хочешь. То ли вид из окна, то ли ты сама выглядишь непристойно хорошо.

Кира соскользнула со стола, доверяясь его рукам, позволяя ему расправиться с вереницей жемчужин-пуговок на блузке, узкой короткой юбкой и ажурным бюстом и, ничуть не стесняясь собственной наготы, вернулась на стол.

Илья улыбнулся, провел ладонью по груди, мазнул кончиком пальца по горошинке, вызвав у нее прерывистый вдох, а потом с тихим стоном прижался поцелуем к аккуратной ложбинке у основания шеи, опрокидывая Киру на столешницу.

— Надеюсь, ты будешь не очень шумной, — выдохнул, лаская дыханием кожу, и вздрогнул, чувствуя, как расходятся бедра девушки. Застонал зло, зажмурился…

…Она тихо вскрикнула и рывком подалась вперед, навстречу его осторожному, но сильному движению. Полоснула ноготками по спине, выгнулась, ловя взгляд его почти почерневших глаз. Улыбнулась, сжимая плечи.

Его ответная улыбка скользнула по тонким губам и растворилась где-то на дне его глаз, мешаясь с болью. Едва заметным ее призраком. Он никогда и никому не показывал собственных чувств. Истинных чувств. Только ей.

Касаться… Чувствуя жар ее тела, до одури желая, целовать, вжимать ее в себя, присвоить, обладать. И покоряться. Ей покоряться, зная, что она — единственная, кто вызывает в нем ЭТО желание.

Ее ноги крепче обвиваются вокруг его бедер, ее поцелуи, укусы, стоны — сводят с ума, в нее хочется окунаться снова и снова, сжать, смять, подчинить, увидеть ее на коленях и… любить…

Илья до крови прокусил губу, силясь не застонать. Будь он в другом настроении — в квартале точно приключилась бы парочка изнасилований. Темные эмоции кипели в нем, почти перехлестывая, но… волна прокатилась и бумерангом вернулась назад, погребая его под собой. То, что доктор прописал. Тело выгнулось, задрожало, раз за разом принимая резкими толчками восторг. Новые и новые порции. Его Королева, его женщина… ЕГО!

Хорошо… Еще…сильнее, глубже, стирая из памяти ненужное, лишнее. Этого идиота, захотевшего поучаствовать в «вечеринке» и непременно взять «карту», и глупую девочку, умолявшую инициировать ее, и смеющееся лицо прежнего Короля Пик, чья кровь была на его руках. Из ночи в ночь: у каждой масти свое проклятие…

Кира почти зарычала, и от души плеснула в его боль других эмоций. Эйфорию, восторг, чистое удовольствие, летний дождь. Смывая все, что должно быть уничтожено. Не закричала только потому, что почти до крови прикусила губу. Застонала сладко, протяжно, запрокинув голову. Длинные алые полоски царапин снова перечеркнули спину любовника.

— Да… Да, Илюша!..

— Кииирааа… — сильные пальцы путаются в длинных волосах, не позволяя отстраниться ни на секунду. Губы жадно пьют с ее губ каждый вздох, каждый ее стон, каждый вскрик и дрожь. Она сказала «да», сдалась ему на милость, непокорная, страстная. Червонная Королева. Его любовница. Его лучший друг. Женщина, ради которой он убьет, не задумываясь… Женщина, которая, не раздумывая, убьет ради него…