Пасьянс в четыре руки - Граузс Елена. Страница 60

— Зато если погибну я — погибнешь и ты. Если тебе некому будет отдать энергию, ты просто сгоришь. Извини… Когда я узнала об этом, остановить это было уже невозможно, — Кира отодвинулась, сжалась, словно ожидая удара. Это действительно было… страшно. Знать, что от тебя зависит чья-то жизнь.

Влад удержал ее на месте, притянул к себе, крепко обнимая, глядя в глаза, кажется, переполненные чувством глубокой вины.

— Так или иначе, мы связаны, Кира. Младшими связаны и сами по себе, ничуть не слабее. Я… — он зажмурился. Злости как не было, так и нет, зато вернулась логика. Старая добрая логика безмоционального. — Я должен злиться, да? Ну там, беситься, упрекать тебя, весь мир в несправедливости обвинять. Так поступают обычные люди? Прости, но никогда не понимал этого, да и смысл? Все уже случилось. Приятно случилось, прямо скажем…

— Да, наверное, ты должен злиться, — кажется, в его… неэмоциональности есть свои плюсы. — Любой другой на твоем месте закатил бы истерику. Это зависимость, понимаешь? И… то, что между нами произошло и происходит… — Кира закусила губу, словно пытаясь не дать вырваться на волю словам. — «Масть». Ты — мой Туз, я — твоя «карта». Я боюсь, что все эти эмоции… ненастоящие.

— Кира… — Влад подмял ее под себя и навис, глядя прямо в глаза. — Мне нравится то, что происходит между нами. Это бред, но я не хочу, чтобы он прекращался. Ты не представляешь что такое не чувствовать ничего совсем. Когда единственная твоя эмоция — страх за брата. Когда все, чего ты хочешь — отогреться, а отогреть тебя может только он. Севка не знает об этом, но я всегда зависел от него. Мне не впервой. И еще… — он легко поцеловал ее, скорее даже обозначил поцелуй, позволяя раскрыться внутренней своей пустоте, которая теперь пустотой уже не была, впуская внутрь ЕЕ. — Мне с тобой хорошо. Мне нравится твоя ирония, твоя сила и твоя нежность. Мне нравится на вкус твоя грусть. Мне нравится твоя страсть. Мне нравишься ты. И ЭТО не «масть».

— Ты можешь этого даже не понимать, — Кира пригладила его взъерошенные волосы. — Кто я для тебя?

— Красивая женщина. Замечательная любовница. Червонная Королева. Та, на кого я хотел бы надеть наручники, но никогда этого не сделаю. Та, с кем мне интересно играть. Просто ты. Кира Игнатова. Или этого недостаточно?

— Как записи в резюме, — усмешка Киры была кривой. — Ладно, я не буду больше приставать к тебе с этими вопросами.

Влад несколько мгновений смотрел на нее, а потом тихо рассмеялся. Странным был этот смех. Ни капли иронии или уже привычной наигранности. Теплый, мягкий, чуть хрипловатый смех.

— Мое глупое Величество… Я не могу сказать тебе «любимая», я не умею любить ТАК. Но мне хорошо с тобой. Моя… моя Королева, — он склонился к ней низко-низко, обжигая дыханием. — Моя страсть…

— Истинная блондинка, — Кира улыбнулась, услышав его смех. Настоящий. В первый раз. — На самом деле даже этого — слишком много, — она сама потянулась ему навстречу. Сама коснулась губами губ. Что-то внутри тянулось к нему. Вот только бы еще знать, к кому — к Тузу или просто странному, но теплому парню?

— Займешься со мной любовью? — шепнул Влад. Размылась грань. Не враги. Больше никогда не враги. Ее хочется защищать от всего мира. И да, любить. Так, как пишут в книгах.

И он любил. Неистово, сильно. До сорванного голоса и судорожно сжатых пальцев. Принимал то, что она давала, купаясь в ее и своих эмоциях, погружаясь в них с головой. Шептал, стонал, кричал ее имя, улыбался то жарко, то нежно. Вскидывался, когда она оставляла на его спине росчерки своих ногтей. Целовал, ласкал, с ума сводил и сам сходил. Любил…

…Телефон зазвонил, когда Влад был в душе, а она сама, уже приведя себя в порядок, только-только сняла турку с огня. Кира кинула взгляд на дисплей, чуть сморщила носик, но ответила:

— Да, Алеша?

— Надеюсь, я тебе не разбудил? — голос Клейменов был прохладным. Впрочем, как всегда.

— Нет, — она зажала трубку плечом и открыла холодильник, прикидывая, что бы приготовить на завтрак. — Что-то случилось?

— Нет. Просто хотел задать тебе парочку вопросов о том, как ты вчера провела вечер.

Кира медленно закрыла дверцу и отошла к окну, судорожно размышляя, что еще могло случиться. Или это из-за супермаркета?

— Обычно, Алеша, — она пожала плечами, словно собеседник мог это увидеть. — Прошлась по магазинам и вернулась домой. Одна, — а о том, что Влад вернулся к ночи, полковнику Клейменову знать совсем не обязательно.

— Тогда тебе совершенно не о чем волноваться. Но я думаю, что пора прекращать играть в молчанку.

— Чего ты хочешь? — Кира вытянула из пачки сигарету, помяла ее немного, а потом отложила. Пора бросать курить…

— Я жду тебя в «Мэйнстриме». Через полтора часа.

По ушам ударили гудки отбоя, и Кира, тихо выругавшись, отложила телефон. Как бы она не относилась к Клейменову, тот был полезен. И проигнорировать его приглашение было бы ошибкой с ее стороны. Значит, надо собираться…

Влад появился на кухне, когда кофе почти остыл. В одном только полотенце на бедрах, он босиком дошлепал до задумчиво глядящей в окно девушки. Обнял со спины за талию, прижался губами к губам.

— Ты выглядишь озадаченной и слегка на взводе. Что-то случилось?

— У твоего бывшего Департамента появились ко мне вопросы. Мне нужно ехать. Но не думаю, что задержусь надолго. Хотя вряд ли появлюсь раньше вечера: работу никто не отменял.

Влад нахмурился, но ее так и не отпустил.

— Камеры? — думать о том, что не камеры, а что кто-то мог подцепить Червонную Королеву на крючок, что у кого-то на нее может быть компромат, не хотелось категорически. Но думалось.

Высшие «карты» на то и Высшие, что добраться до них трудно. Или вовсе невозможно. И все-таки у кого-то получилось. И теперь у этого «кого-то» к Кире вопросы. И этот «кто-то» не может быть простым оперативником. У него самого выходы на «карты» выше Десятки попросту не было. Но даже и на Десятку у него не было ровным счетом ни-че-го, чтобы давить или принуждать к чему-то.

— Мне придется начать искать работу, — он вздохнул. Не думать не выходило, зато получилось хоть на некоторое время мысли перенаправить. — Поскольку мой Департамент больше моим не является.

Царапнуло. И пребольно. Но о том, кто он, Влад так и не спросил.

— Это хорошая идея, — рассеянно отозвалась Кира, прижавшись щекой к его плечу. — Куда хочешь пойти? И, кстати, что ты решил насчет документов Севы?

— Если оставишь мне телефон Ильи, соберу наличку и попрошу его помочь с документами. Пусть хоть Джоном Смитом будет, правда, мне не хотелось бы быть братом Севы Пупкина… — Влад улыбнулся, а потом закусил губу. — Наверное, рвану в какое-нибудь частное охранное агентство. Там иммунных любят и ценят. Ну, или в телохранители подамся. Курс я проходил, так что…

— Телефон оставлю, — Кира вздохнула, кидая взгляд на часы. — Ключи возьми. Никто не знает, когда я вернусь, и не хочу, чтобы ты под дверью танцевал, меня дожидаясь. Все, Владик, отпусти меня, — она погладила его пальцы, лежащие на ее талии.

— Не поверишь, не хочу, — он поймал ее пальчики и легонько сжал. — Первый раз в жизни хотел бы просто сидеть с тобой перед телевизором, смотреть какой-нибудь фильм и слушать тебя, рассказывающую мне о тех чувствах, что я бы испытывал. — Влад отпускал ее неохотно. Пересиливая себя. Будто птицу счастья из клетки. — Если я спрошу: кому бить морду, чтобы перестал к тебе приставать и отпустил сегодня пораньше, ты все равно не скажешь, да?

— Скажу. Если захочешь, — она пристально заглянула в его лицо. — Вот только морду бить… поздно. Да и не нужно уже.

— Мне не по зубам? — Влад взял чашку остывшего кофе. Пригубил, отпив глоточек. Вкусно. Хоть и остыл. Приятно сознавать, что горчит именно кофе, а не что-то иное, пока что непонятое.

— Дать в морду? — Кира улыбнулась одними уголками губ. — Рискуешь получить сдачу. Ладно, — она мягко коснулась губами его виска. — Мне нужно собираться. Завтракай пока. И, пока не забыла… — девушка взяла мобильник со стола, поискала номер Ильи, — запиши.