Пасьянс в четыре руки - Граузс Елена. Страница 66

— Никуда не уходи, — Илья кивнул и открыл дверь. — Мерзавцы, все свободны на сегодня, и чтоб до завтрашнего обеда я о вас не слышал.

Голос его звучал с легкой необидной иронией, но подопечные гуськом просочились в студию и принялись, перешептываясь, собираться.

Александра вошла последней. Бросила долгий взгляд на Киру, улыбнулась одними уголками губ.

— Закроешь? — Илья дождался ее сдержанного кивка и, подхватив Киру под руку, повлек за собой.

В квартиру они вошли часом позже, вполне благополучно добравшись до дома. Ни пробок, ни погонь, ни фанаток с бюстгальтером наперевес.

Илья был счастливым обладателем просторной трехкомнатки. Самая большая комната была оборудована как студия. В свое время господин Селин вкалывал как проклятый. Только бы поставить дополнительную звукоизоляцию в эти хоромы. Впрочем, барабанная установка очень легко убиралась в сторону и из-под небольшого подиума, на котором она стояла, выдвигалась постель типа «траходром». И это было единственной прихотью и слабостью Ильи.

— Проходи, — Илья бросил громко брякнувшие ключи на столик. — Выпьешь чего-нибудь?

— Нет, — Кира покачала головой, повесила курточку и прошла в комнату. Присела на краешек кровати, которую хозяин, видимо, забыл задвинуть, и зябко обхватила себя за плечи, пытаясь снова стать сильной и несгибаемой. Правда, получалось плохо. — Артем перед смертью создал землетрясение. Осязаемое. И я сейчас даже думать не хочу о том, что его заставило его потратить столько сил на подобную иллюзию.

Илья прошлепал в комнату, которую сам в шутку называл кабинетом. Стол, компьютер, стеллажи, заставленные книгами. И бар, устроенный рядом со столом. Стакан, водка на два пальца, льда из холодильника и несколько капель лимонного сока. Вернувшись в спальню, он с выдохом «пусть земля ему будет пухом», выпил залпом, а потом, отставив пустой стакан со звякнувшими кубиками льда в сторону, присел рядом с Кирой.

— А ты не думаешь, что он предупредить тебя хотел?

— Этой иллюзией? — Кира чуть склонила голову к плечу. — Возможно. Но о чем? Я сейчас даже не могу сказать, что убило его. Мы никогда с ним не дружили, но… словно часть меня ушла.

— Думаю, об этом ты спросишь попозже. Свою ручную «ищейку». Если я не ошибаюсь, он сейчас вряд ли у себя дома торчит. Скорей околачивается на месте происшествия. Запретить ему действовать самостоятельно никто не сможет, даже смертельная на тебя обида, — Илья сумрачно усмехнулся.

— К черту его, — выдохнула Кира, подаваясь к нему. — Иди сюда…

И Илья пошел. Поцеловал неспешно, с той сдержанной нежностью, что была присуща только ему. Ему претила осторожность и потому каждая ласка дышала силой, уверенной спокойной силой, которой хотелось повиноваться, даже если приказ был тихим и коротким: Будь со мной. Забудь обо всем. Ты — со мной. Моя. Моя…

И она забыла. Обо всем забыла, нежась в его объятиях, впитывая его силу. Оживая. Чувствуя себя нужной. Любимой. Доверяясь без мыслей и страха. До конца.

И снова тихое-тихое:

— Я люблю тебя, девочка моя. Засыпай, — и шелковистое касание тонких простыней к обнаженной коже. — Засыпай…

— Только не уходи, — Кира потерлась щекой о его плечо и вытянулась, прижавшись к нему всем телом. Вздохнула и заснула с улыбкой на губах, чувствуя его мерное дыхание.

Было даже интересно. Вычислить место, повинуясь только чутью. Без возможности позвонить и спросить. Путь назад ему теперь заказан. Как быстро рушится вера. Так же быстро, как умирает надежда.

Из конторы на месте не было уже никого. Скорее всего, слепки уже сняли. Опись составили. Ну а тело… тело увезли. Остался только кровавый след. Вот здесь. Безобразная бурая клякса, растекшаяся по асфальту. И контур, обведенный мелом.

Влад прислонился спиной к стене, облицованной гранитом. Крутой бизнес-центр. И Кира крута, если работает здесь. Влад прикрыл глаза, закурил, вслушиваясь в собственные ощущения. Нет, он чувствовал. И чудовищный по силе и интенсивности след он тоже ощущал. Иллюзия. Что же здесь видели? Пылающие стены? Отчего-то огонь — самая распространенная иллюзия, как и трещины в земле или волны цунами.

Вокруг сновали люди, старательно обходя пятно и контур. А в остальном — нет-нет, ничего не произошло… Просто на этом месте пристрелили человека. А в остальном — все прекрасно. И в камеры слежения у входа это было превосходно видно. Только записи с камер черта с два достанешь. Жаль, но отсмотреть кадры последних минут жизни господина Арсеньева не получится.

Был еще один вариант, но просить Киру он не станет никогда. Потому что это будет означать одно: услугу тому, от кого зависеть она не желала. А при одной только мысли о том, что Кире придется не только общаться с Клейменовым, но и быть ему должной — хотелось выть. И это пугало.

— Стоишь?

Влад резко открыл глаза и улыбнулся. Рядом подпирал стенку Артур.

— Стою, — кивнул он, пожимая протянутую руку. — Слышал, ты уволился?

— Я же друг врага народов, который якшается с «картами», заинтересованный в исходе дела тип, — фыркнул Артурчик. — Правда, на меня компромата не было такого, как на тебя. Что ты здесь делаешь, Владька? Твоего брата здесь точно не было.

— Я знаю, — помрачнел Влад.

— Звучит так, словно ты в курсе, где или, вернее, у кого Севка обретается.

Влад нахмурился. Да, теперь он чувствовал оттенки воздействий. Основное — предсмертный выброс Артема. Второе — явно воздействие «треф». Иллюзия темных эмоций. Мощная. Многослойная. Страшно было даже думать о том, ЧТО представил за вздох до смерти Артем. Ненависть к себе одному? Моральное уродство, и сопротивляться этому он не мог. Уровень воздействия — Дама. Когда невозможно отличить свое от не своего так трудно цепляться за жизнь.

— Пишешь? — безразлично полюбопытствовал Ястребов.

— Ястреб… — Имеев почти зло сжал губы. — А по роже?

— В глаз, — Влад повел плечом и отлип от стены, сделав пару шагов в сторону, откуда, предположительно шел Артем. Артур присоединился к нему лишь парой шагов позднее. — Погибший — Артем Арсеньев, Бубновый Король. Бывший теперь уже. Подозрения на тему нового Короля Москвы у меня имеются. И я готов сделать все, чтоб он остался жив и здоров. И на свободе.

— Это..?

— Не скажу, — покачал головой Влад, остановившись перед спуском в переход.

— Ты прицелился на Бубну или на черное воздействие? — Артур прикусил губу. Глубокая складочка между бровей и покрасневшие глаза. Он был на пределе сил, и смог почувствовать это. Но не более того.

— Не знаю что лучше, — вздохнул Ястребов. — Бубна — это Тема. А вот Трефы… существует вероятность, что это тот, кто отвлекал его внимание.

— Тогда хочу тебя обрадовать, что второй фигурант жив. Не очень здоров, но жив. По состоянию на час назад. Его на «скорой» увезли в БСП. Но я не почувствовал от нее ничего… — пожал плечами Артур и вздрогнул, когда Влад перевел на него совершенно охреневший взгляд.

— И ты молчал? Она и не могла фонить. Она же на наркоте. Чееерт… АрТу, ну… — Влад бегом рванул к стоянке, к сиротливо стоящей в уголке «Тойоте». На сей раз Артур не медлил и плюхнулся на переднее пассажирское сидение одновременно с ним. — Я уверен, что ее попытаются убрать. Или пытались, но промахнулись. И теперь она единственная ниточка, которая может нас вывести на «химика» и на того, кто убрал Артема.

Чертовски жаль только одного: оставшись без удостоверений, они вынуждены были соблюдать правила дорожного движения: перед постовыми и ППС-никами махать нечем. Не проедешь по пешеходной зоне, не вылетишь на встречную, включив мигалку.

Конечно, когда они добрались до больницы, девицу уже увезли. В морг. Совершенно идиотическая смерть свидетеля. Выскочил какой-то наркоман, которого не сумел скрутить дюжий санитар, и проломил девахе голову штативом для капельницы. Гейм овер. Тупик.

Трефы. Здесь все неуловимо пропахло «трефами». И не будь Влад одной из лучших «ищеек» — в жизни бы не почувствовал. Он почти никогда не сталкивался с «трефовыми» воздействиями. Слишком мало их в колоде. Слишком специфичной должна быть психика потенциальной «карты», чтобы войти в эту масть. Даже Пики не настолько заморочены…