Водители фрегатов - Чуковский Николай Корнеевич. Страница 47

Каждый день умирало пять-шесть человек. Трупы выволакивали из трюма и швыряли в море. За судами неотступно следовала стая акул, терпеливо поджидавшая своей ежедневной порции человечьего мяса.

Отчаяние овладело моряками. Матросы отлично понимали, что экспедиция не принесла, в сущности, почти никаких результатов. Чего же ради они терпят такие страдания, чего же ради они жертвуют своей жизнью? Снова вспыхнули заглохшие было разговоры о революции. «Офицеры и сам адмирал – сторонники короля, – рассуждали матросы. – Они просто удрали из Франции, чтобы сохранить свою жизнь. А до наших мучений им нет никакого дела. Ведь мы, простые люди, не дворяне и не аристократы, для них все равно что рабочий скот. Если мы все подохнем, они огорчаться не станут».

Недовольство на судах росло с каждым днем. Матросы не доверяли своему начальству и не исполняли приказаний. Офицеры расправлялись с ними карцером и плеткой. А карцер и плетка усиливали ропот.

«Поиск» и «Надежда» миновали Соломоновы острова и медленно ползли вдоль северного берега Новой Гвинеи. Д’Антркасто был болен тремя болезнями сразу – цингой, лихорадкой и кровавым поносом. Он уныло смотрел, как выбрасывали за борт мертвецов. Неужели и ему придется стать добычей акул?

Скорей бы добраться до голландских колоний! Только там ему удастся выздороветь.

Его сердило, что корабли движутся так медленно. Особенно раздражала его «Надежда». Она ползла, как улитка, и «Поиску» постоянно приходилось ее поджидать. Д’Антркасто решил бросить «Надежду» и уйти вперед на «Поиске». Но моряки «Надежды», боявшиеся остаться без всякой помощи у диких берегов Новой Гвинеи, напрягли все усилия, прибавили ход и ни на шаг не отставали от «Поиска».

14 июля 1793 года оба корабля подошли к острову Вайжеу, [7] где среди нищих туземцев жило несколько голландцев-поселенцев. Адмирала немедленно свезли на берег.

Но на другой день д’Антркасто скончался.

Начальство над экспедицией принял лейтенант д’Орибо, командовавший «Надеждой» после смерти капитана Гюона де Кармадека.

Д’Орибо, увидев, что на бедном островке Вайжеу нельзя рассчитывать ни на какую помощь, решил вести свои корабли в порт Сурабайю, [8] принадлежавший голландцам и расположенный на острове Ява. Сурабайя тогда была уже большим городом, в гавани которого постоянно толпилось множество кораблей.

До Явы плыли почти три месяца. Болезнь не оставляла команду судов. По-прежнему швыряли в воду трупы, по-прежнему жирели акулы, следовавшие за кораблями.

Наконец, 28 октября 1793 года, «Поиск» и «Надежда» вошли в долгожданный порт Сурабайю. До Явы добралась только треть моряков, отправившихся из Франции в плавание с д’Антркасто.

Здоровые, нагрузив шлюпки больными, съехали на берег. Там они сразу же услышали потрясающие новости: во Франции казнен король и провозглашена республика.

Обрадованные, возбужденные матросы бросились назад, на корабли, и разорвали в клочья белое королевское знамя.

– Я вас всех сгною в тюрьме! – кричал д’Орибо, размахивая кулаками. – Я вас вздерну на реи!

– Бей королевских собак! – отвечали матросы. – Да здравствует свобода!

Ла-Биллардьер присоединился к восставшим.

Но д’Орибо и офицерам удалось бежать и спрятаться во дворце голландского губернатора. Голландские власти, узнав о восстании на французских кораблях, всполошились. Революционная война, пожалуй, распространится по всему острову, и тогда конец голландскому владычеству на Яве. Голландия, как и все остальные европейские страны, находилась в состоянии войны с Французской республикой и поддерживала французских монархистов. Губернатор приказал войскам и флоту во что бы то ни стало овладеть восставшими кораблями.

После короткого кровопролитного боя измученные болезнями и лишениями матросы сдались. Их арестовали, зачинщиков расстреляли, а остальных посадили по разным тюрьмам Индонезии. Во время сражения коллекции, собранные трудолюбивым Ла-Биллардьером, погибли почти полностью. Сам Ла-Биллардьер попал на родину только через много лет.

Так кончилась экспедиция адмирала д’Антркасто.

Часть третья

РОССИЯ ВЫХОДИТ В ОКЕАНЫ

Два знаменитых русских мореплавателя, Иван Крузенштерн и Юрий Лисянский, подружились еще в морском кадетском корпусе.

В царствование Екатерины II морской кадетский корпус, где учились мальчики, из которых готовили военных моряков, находился в Кронштадте. Крузенштерн был старше Лисянского почти на три года, но эта разница в возрасте нисколько не мешала им дружить. Их объединяла одна общая мечта: они оба мечтали совершить кругосветное путешествие.

Жадно слушали они предания о славных походах отважных русских моряков – Семена Дежнева, Беринга, Чирикова, братьев Харитона и Дмитрия Лаптевых. В те времена русский флот был уже могущественным флотом, а русские моряки – опытными моряками. Немало замечательных открытий совершили они в Ледовитом океане, в Охотском море, в северной части Тихого океана. На протяжении XVIII века русский военный флот выиграл много сражений и в Балтийском море, и в Черном, и в Средиземном, но все это были воды Северного полушария, сравнительно близкие. Еще ни один русский корабль ни разу не пересек экватор, не совершил плавания вокруг земного шара.

Там, в тропических и южных морях, в далеких океанских просторах, плавали корабли Англии, Голландии, Франции, Испании, Португалии, но не России. Англичане, французы, голландцы, испанцы, плавая по этим южным морям, покоряли далекие земли, грабили их, обращали жителей в рабство и торговали рабами. Из-за этих земель они постоянно ссорились между собой и старательно оберегали их от иностранцев.

В морском корпусе ходили неясные слухи, будто императрица Екатерина собирается отправить русский корабль в кругосветное плавание. На чем основаны эти слухи и достоверны ли они, никто не знал. Однако многие утверждали, что главой этой экспедиции будет назначен отважный морской офицер Григорий Иванович Муловский, один из опытнейших моряков русского флота. И Крузенштерн с Лисянским мечтали познакомиться с Муловским и упросить его взять их с собой.

Крузенштерну скоро удалось познакомиться с Муловским, но при таких обстоятельствах, когда ни о каком кругосветном плавании нечего было и думать.

Шведский король Густав III в 1788 году объявил войну России и весь свой могучий флот направил к русским берегам. Шведы надеялись, разгромив русский флот, вернуть себе все те земли на побережье Балтийского моря, которые отнял у них Петр I.

Русское правительство стало спешно готовить эскадру для отражения нападения шведского флота. Выяснилось, что на русских военных кораблях не хватает офицеров. И пришлось ряд воспитанников морского кадетского корпуса досрочно произвести в мичманы.

Четырнадцатилетний мичман Юрий Лисянский попал на фрегат «Подражислав», а семнадцатилетний мичман Иван Крузенштерн – на линейный корабль «Мстислав», которым командовал Григорий Иванович Муловский.

Во главе русской эскадры стоял адмирал Грейг, опытный заслуженный моряк, отличившийся еще в Чесменском бою, когда был сожжен турецкий флот. Обе эскадры – и русская и шведская – встретились 6 июля 1788 года в Финском заливе, в пятидесяти километрах к западу от высокого скалистого острова Гогланд.

Силы были равные. Погода стояла жаркая, почти безветренная, и это очень затрудняло движение кораблей. Эскадры построились двумя линиями – одна против другой. Грянули пушки, и началось ожесточеннейшее сражение, вошедшее в историю под именем Гогландского боя.

Много часов длился этот бой, и, несмотря на равные силы, победа досталась русским. Один из крупнейших шведских кораблей, «Принц Густав», сдался в плен, а остальные корабли шведской эскадры, едва стемнело, обратились в бегство. Но и русским недешево досталась эта славная победа. Они потеряли в Гогландском бою более трехсот человек убитыми и более шестисот ранеными. И одним из самых пострадавших кораблей был «Мстислав», на котором служил мичман Крузенштерн.