Фея с улицы Иркутской дивизии - Кондрашова Лариса. Страница 2

Кто не откликнется на такой призыв? Нормальный человек без тараканов в голове, но таких, похоже, в городе остается все меньше и меньше.

Зато желающих одним махом разрешить свои проблемы становится все больше.

Сима порассуждала, что совсем уж с чистого листа она бы начать не хотела, ведь тогда бы у нее не было ее детей, которые получились у нее, без ложной скромности, один лучше другого. Между прочим, как-то на пляже Черного моря, где она отдыхала со своими детьми, какая-то женщина сказала ей с некоторой завистью:

— До чего же у вас красивые дети! Таких надо делать и делать!

Прозвучало грубовато, но и отдыхающие рядом с ней пришли к тому же мнению. Кто у нее тогда был из мужей? Кажется, третий…

Но Серафима отвлеклась. Ее тезка в числе своих магических услуг обещала обратившейся к ней женщине полное и бесповоротное избавление от соперниц. «Физиологически и психологически мужчина не сможет быть ни с кем, кроме вас».

Очередь к офису бабушки, наверное, на два квартала!

Сима обычно не обращала внимания на такие объявления. Даже и не вчитывалась, а тут от безделья взгляд зацепился за категоричные обещания тезки. И уж когда вчиталась…

Вот если бы в наше время ведьм сжигали на кострах, эта бабушка загремела бы одной из первых. То есть не загремела, а заполыхала. Такая наглая бабка «из рода сибирских целителей, маг и ясновидящая». Это же надо, какие права себе присвоила!

Кто-нибудь задумывался когда-нибудь над тем, что такое приворот?

Многие усмехнутся: ерунда, глупости!

Некоторые, те, что верят, скажут:

— А что, помогает, если, к примеру, надо кого-то приворожить.

Именно к привороту порой прибегает женщина, если на нее не обращает внимания мужчина, который ей нравится. И к привороту же прибегает, когда мужчина от нее уходит. Не все, конечно, женщины, а те, которые с головой не дружат и у которых на первом месте «я», а на втором — «хочу»!

Получается, в такой ситуации мнение и желание самого мужчины нисколько не учитываются. Он вообще рассматривается лишь как нечто убежавшее от своей хозяйки и которое надо вернуть, чтобы привязать на веревочку. Как бычка.

«Один сеанс — и Ваш избранник будет принадлежать только Вам! Блокада сексуального влечения на стороне!»

Что это значит? А то, что теперь мужчина будет приговорен к опостылевшей жене. Или к женщине, которую не любит. Ни с какой другой женщиной он не сможет спать по причине отсутствия присутствия. Иными словами, с другой не встанет… Сима слышала, что такое бывает.

Большинство женщин скажет: так ему, кобелю, и надо!..

Все мы в той или иной мере собственницы. И когда уходит мужчина, мало кто думает: а не я ли в этом виновата? Но он ушел, он уже не твой, вернее, можно его уже не жалеть, и тогда против него все средства хороши.

Вообще-то Сима никогда к магам и ясновидящим не ходила и в какую-то их действенную помощь не верила. Если кто-то ходит, то последствия такого поступка и будут на его совести.

Да и мало ли кто какие объявления дает! Уже можно было бы успокоиться, но не успокаивалось.

Нужно ввести в стране мораторий на приворот!.. Даже странно, куда смотрит закон? Если приворот нельзя пощупать руками и точно определить нанесенный им урон, значит, это как бы и не преступление. Человеку могут жизнь испортить, привести чуть ли не к суициду, и ничего не будет преступнику от магии…

Чего вообще Серафима так разошлась? Надоели всякие зовущие на сеансы бабушки Василисы и Ангелины? Земфиры и Есении?

Не нравится — не ешь! В смысле не читай. Тебя же насильно к ним никто не тянет. А есть женщины, которым это необходимо. Бедные мужчины! Бедная Сима, у которой от безделья уже крышу сносит!

Нет, когда вот так, как она, полулежать целыми днями, уставясь в окно, и когда уже не сидится и не лежится, начинаешь как-то по-особенному относиться к жизни. Внимательнее, что ли.

Наверное, так на глазах «умнеют» преступники, которые до сих пор особенно над своей жизнью не задумывались, а тут вдруг получили возможность философствовать целыми сутками. Твоя жизнь проходит перед глазами, и тебя обуревают бесплодные сожаления: эх, почему не задумывался, не ценил, что такое свобода, не поостерегся?..

Вот и Сима считала, что всегда сможет пойти куда захочет, и думать не думала, что вместо полноценной ходьбы только и останется, что прыгать на одной здоровой ноге, выставляя перед собой другую в виде огромного куска гипса с чем-то живым внутри…

Надо же, чтобы такое редкое имя — Серафима, — как у нее, предъявила к опубликованию во всех местных газетах эта самая «бабушка». Наверняка шарлатанка. А Серафиму Назарову на работе теперь задразнят: бабушка Серафима! Если, конечно, народ тоже читает эту газету.

Она поерзала, устраиваясь поудобнее.

— Мама, я пойду к Кольке? — заглянул к ней в комнату ее средний сын Алексей.

— Иди, — кивнула Сима. — Только имей в виду, я проверю вечером, готовы у тебя уроки или нет. И не вздумай рассказывать байки, будто у вас нет дневников, потому что классручка взяла их на проверку. Елена Львовна говорила, что проверяет дневники один раз в месяц, обычно в первой декаде. То есть это было на прошлой неделе.

Леха потихоньку крякнул, но Серафима услышала.

— А ты как хотел? Вовсе безнадзорным расти? Кстати, а кто у тебя последний раз дневник подписывал?

— Володя, — нехотя ответил сын.

Совсем избаловался! Взрослого человека зовет Володей. Если Сима позволяет себе не слишком с Володькой церемониться, то уж дети могли бы уважать старших!

— Я же говорила, чтобы дневник на подпись давал только мне! — едва сдерживаясь, чтобы не заорать, прошипела Сима. — Опять наплел Сумятину что-нибудь. Вроде, что маму надо беречь, она и так ногу сломала, а тут опять станет расстраиваться…

И по разочарованным глазам Лехи поняла: угодила в самую точку. Это Симу развеселило.

— Неужели ты хотел меня так дешево развести? — насмешливо сказала она языком самого Алексея. — Давно пора привыкнуть, что я и сама в школе училась, и так же пыталась родителей дурить. Но мне это удавалось, потому что они в подобных делах были неискушенны. Учились на пятерки, безо всяких там подчисток в дневнике или рассказывания не слишком правдоподобных легенд. Тебе, парень, не повезло. У тебя мама сама была разбойницей, и чтобы ее провести, надо быть умнее или хотя бы изобретательнее. У тебя же нет ни того ни другого… Так что, может, сначала уроки подучишь, а потом уже к Кольке пойдешь?

— Я только из школы пришел! — заныл Леха. — Что же, с одних занятий — на другие?

— Ой, а ты прямо переучился! — фыркнула Сима. — Иди-иди, открой хотя бы учебник…

И усмехнулась про себя, наблюдая, как сын потащился в свою комнату, тяжело передвигая ноги.

А Володьке надо врезать как следует. Конечно, морально. Своих детей не имеет и думает, будто воспитывать их ничего не стоит. Вот они и охмуряют мужика. Все трое. Пользуются его добротой.

Каждый раз, когда он идет в магазин, то оповещает на весь дом:

— Я иду за хлебом!

Тут же сразу прелестные детишки выглядывают из своих дверей и кричат вразнобой:

— Мне «Эм-эм-дэнс»! Мне «Дирол»! И фанту!

Хотя вздумай Сима послать кого-то из них в магазин, сразу окажется, что все ужасно заняты.

Правда, Валерия ничего ему не заказывает. Стесняется. Все-таки она уже взрослая. Как о себе говорит. В смысле совершеннолетняя. Она не кричит, как младшие, а просто смотрит своими серыми глазищами, как бы вперед и немного в сторону, и Володька сам ее спрашивает:

— Тебе тоже фанту?

— Фанту, — несколько помедлив для виду, соглашается Лера.

Ездят они на нем, фигурально говоря. Но Симе своего гражданского мужа Владимира Сумятина не жалко. Знал, на что шел. Несмотря на всю эту маету, в которой он уже почти год живет, Володя продолжает ее уговаривать:

— Ну давай поженимся. А то уже перед детьми неудобно.

Серафима его, честно говоря, не понимает. Свободных девчонок нет, что ли? Да любая к нему в койку кинется, едва он запоет в микрофон: «А белый лебедь на пруду качает павшую звезду…» Голос у Володьки прекрасный. Всем мужик вышел: и ростом, и статью. И вот даже голосом. Потому подруги завидуют: повезло Симе, у нее муж красивый, молодой… Еще одно везение, ко всем привычным остальным.