Двести тысяч золотом - Веденеев Василий Владимирович. Страница 30

— Ты надеешься найти нужного человека в этом бедламе?

— Не задерживайся, — потянул его за собой Жао и начал быстро подниматься по лестнице.

Миновав несколько ярусов, он нырнул в лабиринт погруженных в сумрак коридоров и отыскал внутреннюю лестницу. Там было совсем темно, подниматься пришлось чуть ли не ощупью, а когда они вновь очутились на галерее, яркий свет больно резанул глаза.

— Как он живет в таком аду? — перешагивая через тела спящих на полу людей, пробормотал Чжоу. — Тут зарежут, и даже не узнаешь кто.

— Ошибаешься, — обернулся Жао, — здесь все обо всех знают. И лучшая защита — многочисленность жильцов.

Остановившись около обшарпанной двери с грубо намалеванным иероглифом, обозначавшим свинью, Быстрорукий постучал.

— Опять к Черепахе гости, — недовольно пробурчала где-то за тонкой перегородкой женщина.

— Да, зачастили, — тут же откликнулась другая.

— А тебе завидно? — включился в разговор невидимок третий женский голос. — Лучше бы смотрела за мужем!

Прислушивавшийся к перепалке Жао поднял палец, призывая телохранителя быть настороже. Дверь с иероглифом чуть приоткрылась, и в щель глянул слезящийся старческий глаз, полуприкрытый морщинистым веком.

— Открывай. — Жао поскреб ногтем по косяку, и дверь распахнулась. Искатели сокровищ вошли.

— Ждал, ждал, — запирая за ними дверь на массивный засов, прошамкал лысый старик в теплом стеганом халате. — Идите за мной!

Пристанище Черепахи состояло из трех смежных каморок. Проводив гостей в самую дальнюю, старик молча указал им на лежавшие в углу свернутые ватные одеяла.

— Ты знал, что я в Шанхае? — Жао уселся, прислонившись спиной к висевшей на стене циновке с изображением цапли, танцующей в зарослях тростника. Чжоу тоже сел и сунул руку под пиджак, готовый в любой момент выхватить маузер.

— Люди болтливы, — хихикнул Черепаха, завешивая узкое окно еще одной циновкой, отчего в каморке стало совсем сумрачно. — А ветер разносит новости по всему городу. Надо только уметь слушать его шепот.

Старик прошаркал к настенному шкафчику, вынул из него трубку с длинным костяным мундштуком, набил ее табаком и, закурив, устроился напротив бывшего полицейского. Телохранителя он не удостоил даже взглядом.

— Я так и думал, что ты обязательно навестишь меня. — Выпустив клуб дыма, Черепаха сморщил в улыбке темное лицо. — Говори свободно, здесь тебя никто не подслушает. Ты занялся прежним ремеслом сыщика?

Жао прислушался. Жужжала муха, ударяясь о грязное стекло, тонко всхлипывал при затяжках засорившийся мундштук трубки Черепахи, напряженно посапывал Чжоу и… больше ничего. В эту каморку, как ни странно, снаружи не доносилось ни единого звука.

— Галерея кончается там, — махнул рукой старик, — а здесь угол дома. Самое тихое место, как раз для дружеских бесед.

Хитровато поглядывая на гостя, он неожиданно залился визгливым, дробным смехом, но тут же натужно закашлялся.

— Здоровье… Ты думаешь, меня зовут Черепахой только потому, что я лысый и весь в морщинах? Нет, дружок, прозвище я получил за долголетие. Много мне лет, ой как много! Но сколько бы человек ни прожил, ему все мало.

— Кто тебе досаждает посещениями? — достав сигареты, поинтересовался Жао. — Все еще ищешь красивых девчонок?

— Люди ходят, люди, — пожевал губами старик. — Разные… Одному надо то, другому это. А что привело ко мне тебя?

— Если ты умеешь слушать ветер, то, может быть, он шепнул тебе, где сейчас одна красотка? Ее зовут Мэй, она работала официанткой в «Старом очаге».

Быстрорукий решил не крутить: бесполезно состязаться с Черепахой в увиливаниях и недомолвках. В этом ему нет равных, а затеяв словесные игры, потеряешь массу времени и ничего не получишь взамен, кроме головной боли. Лучше сразу в лоб, без обиняков.

— Э-э-э… — Пальцы старика с припухшими бугорками суставов беспокойно шевельнулись. — Какая Мэй тебе нужна? Заметь, я не спрашиваю зачем.

— Однажды ты поздоровался с ней в «Рю-Лафайет», — терпеливо напомнил Жао.

— Ах эта… Да, красивая девка, очень красивая. Жемчужина! — Черепаха мечтательно полуприкрыл глаза. — Но ею интересуешься не только ты. Да, не только ты, учти!

— Знаю. — Бывший полицейский вынул из кармана бумажник убитого купца: пора покупать информацию. Привычки Черепахи давно и хорошо известны.

Приоткрыв один глаз, старик быстро взглянул на купюру в руках Жао и сделал вид, что его клонит в дрему. Быстрорукий вынул еще две купюры и начал обмахиваться ими, как веером.

— Мне тоже хочется прохлады, — немедленно открыв глаза, заявил Черепаха, — но у тебя очень маленький веер. Ветер от него не принесет нужных слов.

Жао добавил еще пять купюр и отдал их старику. Тот, нежно перебирая их скрюченными пальцами, прошамкал:

— Она прячется. Сильно боится. Хочешь ее найти? Тогда тебе нужно торопиться.

— Знаю, — кивнул Быстрорукий.

— Если ты все знаешь, зачем пришел? — обиделся хозяин. — Ведь спрашиваешь ты у меня, а не я у тебя.

— Извини, — примирительно поднял ладони Жао. — Так ты говоришь?..

— Да, я говорю, — ворчливо проскрипел старик. — Гложет нетерпение поспешить навстречу судьбе? Запомни: счастье мимолетно, только несчастье вечно. Хорошо ли тебе знакома восточная часть города?

— Да, — кивнул бывший полицейский.

— Тогда отправляйся к больнице для нищих. В конце улицы увидишь заброшенный квартал, назначенный на снос. Она там.

— Откуда тебе известно? — недоверчиво спросил Чжоу.

— Ветер принес, — не оборачиваясь, усмехнулся Черепаха. — Спешите!

— Почему нужно спешить? — склонил голову Жао. — Ты не договариваешь.

— Плохо слышу, — вытерев ладонью слюнявый рот, доверительно пожаловался старик. — Очень плохо слышу.

Быстрорукий опять полез за бумажником. Нет слов, Черепаха не зря берет деньги, но сейчас, пожалуй, все добытое у купца перейдет к хитрому старому своднику. И ведь пальцем не тронешь это чучело, потому что завтра же об этом узнает весь дом, и некие люди, постоянно нуждающиеся в его информации, обязательно найдут убийцу и расправятся с ним. Нет уж, лучше не скупиться.

Вытащив из бумажника оставшиеся купюры, Жао сунул их в руку Черепахи.

— По вечерам, когда стемнеет, со стороны набережной приходит женщина, приносит Мэй еду, — свернув деньги в трубочку, пробурчал старик. — Выследи ее, и она приведет прямо к той, кого ты хочешь видеть.

— Как я узнаю ее?

— Женщины, родившиеся на юге, ходят прямо, мелкими шагами. У них легкая походка, — засмеялся Черепаха. — И у нее будет сумка. А приходит она, когда опускаются сумерки. Всегда — со стороны набережной.

— А кто зачастил к тебе в гости? — решился подать голос телохранитель, но старик не удостоил его ответом. Растянув в улыбке беззубый рот, он перебирал полученные от Жао купюры.

Бывший полицейский встал. Чжоу тоже поднялся. И тут Черепаха поманил Жао, а когда тот наклонился, шепнул:

— Мэй ищут люди «Золотых воронов». Они уже были у меня, и сейчас я продал тебе сведения, предназначенные для них. Когда «вороны» придут снова, я скажу им то, что первым услышал ты.

— Понял, — кивнул Быстрорукий. — Когда ты их ждешь?

— Сегодня, — хихикнул старик. — После них может прийти еще кто-нибудь. А мне так нужен новый костюм! И рис нынче ужасно дорогой…

— Сколько ты сможешь молчать? — вынув уже собственный бумажник, прямо спросил Жао.

— Что ты сказал? — приложил ладонь к уху сводник.

— На, здесь костюм и рис. — Бросив на колени Черепахи деньги, бывший полицейский похлопал его по плечу. — Ну?

— Только до захода солнца.

— Ладно, и на том спасибо. Но смотри, ты обещал!

— Конечно, конечно, но они будут знать, что ты тоже был у меня. Сам рассуди, как это скрыть?

Шагая следом за Черепахой к двери, Жао подумал, что у него есть несколько часов форы. И то если старик не обманет…

Глава 7

Наскоро перекусив в первой попавшейся харчевне, они погнали автомобиль к заброшенному кварталу. Жао торопился, не надеясь на долгое молчание хитрого и жадного Черепахи, готового продать и перепродать сведения любому, кто согласен хорошо заплатить. Опять же не было уверенности, что кто-то не опередил их, — старый сводник никогда не сознается, когда, с кем и за сколько сторговался. Товары, как правило, быстро теряли ценность, и поэтому он старался поскорее сбыть его с рук.