Немного волшебства - Нестерова Наталья. Страница 14

Чего требуется избежать? Личного общения, анкетных данных и ковыряния «любил ли ты маму, когда был маленьким, так, чтобы ненавидеть отца?». Маму Антон любил и любит. Папу готов был иногда расстрелять – большей частью, когда отец справедливо порол или, хуже того, читал нудные нотации. Отец у него – мировой мужик! Не о том речь. Задача поставлена, программа запущена. Ждем, появятся ли на мониторе варианты ответа.

Антону иногда казалось, что он сроднился с электронными машинами, потому что мозг у него устроен по аналогичному принципу. Загрузить программы: знания из книг, кино, телевидения, человеческого общения, Интернета – всего, что излучает информацию. Возникает проблема – «кликнуть мышкой» на нужную строчку, и пусть жесткий диск варит.

Есть! Телефон службы доверия. Когда-то глаз «зацепил» в телефонном справочнике: «Если вы испытываете душевный дискомфорт, если вам необходимо поделиться своими проблемами, позвоните в бесплатную службу срочной психиатрической помощи! Надейтесь на лучшее. Обратитесь к профессионалам!»

Звонок врачу

Только в третьем интернет-кафе Антон нашел то, что нужно. Первые два предлагали культурный компьютерный отдых и развлечения. Провода и кабели от машин прятались в загородках, обслуживающий персонал бдительно следил, чтобы посетители не резвились на порносайтах. Третье кафе располагалось в подвале, отремонтированном на скорую руку. Сразу за входом за столиком принимал деньги парень с отрешенным лицом мученика хронического похмелья. Антон прошел мимо красноглазых подростков, уставившихся на мониторы с вожделением и возбуждением. Детки играли в компьютерные игры.

Антон занял столик в углу. Достал из портфеля тонкие кабели, поколдовал с телефонной розеткой и жестким диском. Запустил нужную программу со своего сиди, подсоединил сотовый телефон. Набрал номер.

– Добрый вечер! – ответил приятный женский голос. – Вы позвонили в службу доверия. Слушаем вас!

Антон молчал. Он не продумал, с чего начать беседу, и чувствовал себя полным идиотом, готовым с ходу заявить: ко мне покойники зачастили.

– Не смущайтесь! Наша служба абсолютно анонимна. Меня зовут Елена Петровна. А как вас зовут?

– Ан… Глеб, – откашлялся Антон, сообразив, что настоящее имя выдавать не следует. – Глеб Егорович.

– Очень приятно. Глеб Егорович, какие проблемы вас волнуют?

Антон неопределенно промекал и пробекал.

– Но ведь если вы позвонили, – настаивала Елена Петровна, – значит, испытываете потребность с кем-то поделиться, не так ли? Ну, смелее!

– Вы, простите, кто по образованию или по профессии? – решился Антон.

– Социальный работник.

– А мне нужен психиатр или психолог, – заявил Антон и тут же предупредил: – Но я совершенно ментально здоров!

– Вы позвонили по адресу. По образованию я психолог. Итак?

Антон шумно выдохнул и проговорил:

– Я общаюсь с умершими людьми!

– Так, так, – без удивления и подбадривающе отреагировала психолог. – Расскажите подробнее. Как часто, в какой форме происходит общение?

– Ежедневно. Со мной теперь живут родители, умершие много лет назад. Еще приятель звонит, который утонул. И соседка, склочная тетка, поболтать любит, ее в прошлом году похоронили.

– Очень интересно! Скажите, а не призывают ли вас покойники отправиться вместе с ними? Не рассказывают о прелестях того мира?

Проверяет наличие у меня суицидальной направленности, подумал Антон. Точно! Когда-то читал, что все эти службы были задуманы, чтобы выявлять потенциальных самоубийц и быстренько их отлавливать.

– Ни в коей мере! – заверил он. – Напротив! Покойники никуда меня не зовут, да и сам я не собираюсь расставаться в ближайшее время с жизнью. А вы, – упрекнул он, – все-таки считаете меня психом!

– Напрасно вы так решили, Глеб Егорович.

«Кто такой Глеб Егорович? Вы с кем разговариваете?» – едва не воскликнул Антон, потом вспомнил, что это он сам.

– Элементарная логика, – усмехнулся Антон. – Если вы, Елена Петровна, по образованию психолог, а на самом деле наверняка психиатр – иначе в данной службе вам делать нечего, – так вот, если бы вы держали меня за нормального, то поинтересовались бы, какие они из себя, ожившие покойники. Согласитесь, тема крайне занимательная, для психически здоровых людей, естественно.

– Как раз об этом я и хотела расспросить. Ведь и вам не терпится поведать?

– Верно. Но прежде еще один вопрос. Встречались ли в вашей практике люди, подобные мне? Утверждавшие, что существуют в двух мирах?

– Неоднократно, – заверила она. – Это достаточно распространенный…

– Сдвиг по фазе? – подсказал Антон. – А также вы лечили наполеонов, александров македонских, гнездостроителей и чудиков, втемяшивших себе, что могут дышать под водой.

– Глеб Егорович! Вы мне позвонили, – напомнила врач, – а не я вам. Не исключено, что вместе мы сумеем разобраться в ваших проблемах, а одному не получается. Значит, вернулись умершие родители? Как они выглядят?

– Как при жизни. Не такие, что были в гробу или во время болезни. Скажем – последний период нормального здравствования. Не постарели, не помолодели и взглядов не поменяли. Форма вполне материальная. Тело на ощупь – вроде ваты, такой же температуры и упругости. Дотрагиваться, признаюсь, удовольствия не доставляет. Что еще их отличает от живых? Не чувствуют вкуса пищи, табака или спиртного. Старики вместе со мной трапезничают, но только, что называется, отбывают номер, всё проваливается как в черную дыру. Туалетом не пользуются – это точно. Мама прекрасно готовит и из тех продуктов, что покупаю. Отличные завтраки и ужины, перестал обедать на работе. В квартире убирают, но мусор не выносят. Телевизор смотрят, но клеточки в кроссворде, которые на моих глазах отец заполнял, утром оказываются пусты. Далее – не спят. В первый вечер я постелил им в гостиной, на подушках утром ни вмятинки, простыни в струнку. Потом вообще перестали тратить силы на раскладывание постели. Делаем вид, что всё самой собой. Я могу им позвонить по телефону. Важная деталь – ответят, если хочу поговорить именно с ними. Звонки посторонних остаются без ответа. Витя, одноклассник утонувший, тоже мне звонил. Поблагодарил, что его маму проведал.

– Мама Вити покойница?

– Почти. Не сегодня завтра преставится. Обрадовалась приветам с того света, которые я передал.

– Продолжайте, Глеб Егорович.

Антон вошел в раж, слова сыпались из него легко – наконец-то выпал случай вслух выплеснуть накопившуюся информацию.

– Покойники решительно пресекают мои попытки выяснить реалии того света. Согласитесь, интересно узнать, каково нам будет после кончины. Мама к расспросам относится так, словно ее сынок пошел по кривой дорожке и хочет связаться с плохой компанией. Отец давит на полную несовместимость терминов и понятий этого мира и загробного. Как следствие – невозможность вербальной состыковки. Я пытался «расколоть» Ирину Сергеевну, покойную соседку. Она при жизни была недалекого ума и после смерти интеллекта не прибавилось. После моих вопросов уставилась на меня так, будто умоляю провести тайком в женскую баню. Подозреваю, что их боязнь открыться каким-то образом связана с моей безопасностью. Скажем, много буду знать, быстро в ящик сыграю.

Антон говорил, Елена Петровна подавала одобряющие «так-так, ага-ага» и при этом сопела как человек, одновременно выполняющий невидимую собеседнику работу. Подобные голоса бывают у телефонных распространителей товаров и услуг. Агитируют тебя и барабанят по клавишам компьютера.

– Вы пытаетесь выяснить номер телефона, с которого я звоню? – догадался Антон. – Напрасный труд. Определитель номера не сработал, а служба, в которую вы обращаетесь, получит интернет-провайдера с его несколькими тысячами абонентов. Чтобы меня вычислить, необходимы возможности ФСБ и часов пять работы. Бросьте! Мы же договорились, что будем считать меня нормальным человеком и поговорим как взрослые люди. Елена Петровна! Я понимаю: все, что изложил, отчаянно смахивает на бред. Но вы можете на несколько минут представить, будто всё – правда?