Король Призраков - Сальваторе Роберт Энтони. Страница 5

— Наше путешествие было долгим и голодным, — пояснил Джарлакс Эластулу.

Маркграф укоризненно покачал головой. Однако дворфы из Щита Мирабара не без зависти смотрели на своего соплеменника.

Джарлакс и Атрогейт прошагали не менее мили, пока отрыжка у дворфа не прекратилась настолько, что он смог заговорить.

— Значит, мы возвращаемся в Лускан?

— Нет, — ответил Джарлакс. — Киммуриэль и так узнает, что я выполнил его поручение.

— Такой долгий переход ради короткого разговора и еще более короткого завтрака.

— Ты ел все утро.

Атрогейт погладил свой объемистый живот и так рыгнул, что вспугнул стаю птиц с ближайшего дерева, а Джарлакс лишь беспомощно покачал головой.

— Пузико болит, — пояснил дворф. Он снова погладил живот и снова отрыгнул несколько раз подряд. — Значит, мы не идем в Лускан. Тогда куда же?

Джарлакс не сразу ему ответил.

— Не знаю, — откровенно признался он.

— Я нисколько не соскучился по этому месту, — заметил Атрогейт. Он забросил руку за плечо и похлопал по рукоятке одного из мощных кистеней. Две рукоятки крест-накрест пересекали его спину, а усеянные шипами шары свисали за плечами, покачиваясь при каждом повороте. — Я уже несколько месяцев ими не пользовался.

Джарлакс, рассеянно глядя вдаль, лишь молча кивнул.

— Ладно, куда бы мы ни шли, тебе решать, но я могу сказать, что лучше ехать, чем шагать. Ба-ха-ха.

Дворф запустил руку в поясную сумку и нащупал красную фигурку, изображавшую адского вепря, при помощи которой мог в любой момент вызвать своего волшебного скакуна. Атрогейт уже был готов вытащить амулет, но Джарлакс накрыл его руку своей.

— Не сегодня, — пояснил дроу. — Мы пока не торопимся.

— Ба, но я хочу протрястись по ухабистой дороге, чтобы перестать рыгать, чертов эльф.

— Сегодня идем пешком, — заявил дроу не допускающим возражений тоном.

Атрогейт с подозрением взглянул на своего спутника:

— Значит, ты не знаешь, куда ты шагаешь.

Дроу окинул взглядом холмистые окрестности и потер узкий подбородок.

— Скоро узнаю, — пообещал он.

— Ба! Мы могли бы зайти в Мирабар и запастись едой!

Но, едва договорив, Атрогейт, что было весьма нехарактерно для дворфа, побледнел, встретив суровый, испепеляющий взгляд Джарлакса, недвусмысленно напомнивший, кто был здесь главным, а кто играл вторую роль.

— Хороший день для прогулки! — воскликнул Атрогейт и опять громко рыгнул.

Они остановились, пройдя всего несколько миль на северо-восток от того места, где проходила встреча с маркграфом Эластулом. Дроу и дворф устроили лагерь на невысокой гряде, среди редких и чахлых деревьев, часть которых уже давно засохла, а все остальные почти лишились листвы. С западной стороны, внизу, виднелись не то развалины фермы, не то остатки маленькой деревушки, отделенной небольшим полем, которое было усеяно плоскими камнями. Часть камней торчала стоймя, что навело Атрогейта на мысль о заброшенном кладбище.

— Может, кладбище, может, развалины здания, — беспечно ответил на его догадку Джарлакс.

Селунэ уже поднялась и начала свой танец среди мелких облачков, быстро несущихся по небу. Вскоре Атрогейт удовлетворенно захрапел под ее бледными лучами, но Джарлакс не допускал мысли о погружении в медитацию.

Он наблюдал, как тени в неярком свете луны начали съеживаться, потом исчезли, потом, когда диск Селунэ перешел в западную часть неба, стали вытягиваться на восток. Усталость наваливалась все сильнее, но он долго сопротивлялся.

И молча ругал себя за эту глупость. Он не может всегда бодрствовать и оставаться настороже.

Джарлакс прислонился к высохшему дереву, чья тень напоминала человека, который молился богам, протянув перед собой руки. Лезть на дерево было опасно — сухие ветви могли не выдержать его веса, и Джарлакс остался стоять, опираясь спиной о корявый ствол.

Он позволил своим мыслям покинуть окружающий пейзаж и опуститься внутрь. В преддверии Дремления воспоминания смешивались с ощущениями. Затем он услышал стук своего сердца, шорох крови, текущей по венам. Он ощущал ритмы мира и легкое дыхание почвы под ногами и радовался крепкой связи с землей, словно пустил корни в глубину породы. И в то же самое время ощущал себя невесомым, как будто парил в воздухе, подчиняясь мягким объятиям Дремления, удивительным образом расслаблявшим и тело, и душу.

Только здесь Джарлакс чувствовал себя свободным. Только здесь было его безопасное убежище.

Я найду тебя, дроу.

Гефестус тоже был здесь и уже поджидал его. Перед мысленным взором дроу опять вспыхнуло два огненных глаза чудовища, на него дохнуло жаром его дыхания и опаляющей ненавистью.

Убирайся. Нам с тобой нечего делить, — мысленно ответил темный эльф.

Я ничего не забыл!

Это твое дыхание взорвало кристалл, — напомнил чудовищу Джарлакс.

Но с твоей подачи, хитрый дроу. Я все помню. Ты ослепил меня, лишил сил, уничтожил меня!

Последнее обвинение показалось Джарлаксу странным, и не только потому, что дракон, по-видимому, не был уничтожен. Дроу показалось, что он разговаривает не с Гефестусом. Но ведь это был именно дракон!

В голове Джарлакса возник еще один образ — существо с раздутой головой и угрожающе шевелящимися щупальцами.

Я узнал тебя. Я тебя найду, — не унимался дракон. — Ты лишил меня радостей жизни и плоти. Ты лишил меня вкуса пищи и удовольствия прикосновений.

«Значит, дракон мертв», — подумал Джарлакс.

Не я! Он!

Голос в голове дроу гремел в точности как рев Гефестуса.

Я был слеп и спал в темноте! Но я слишком умен, чтобы умереть! Подумай о врагах, которых ты нажил, дроу! Подумай о том, что Король Призраков найдет тебя — нашел!

Последняя мысль принесла с собой такую ярость и сулила такие страшные последствия, что мгновенно вырвала Джарлакса из объятий Дремления. Он поспешно огляделся, словно ожидая нападения дракона, грозящего сжечь его дотла своим смертоносным дыханием, или иллитида, способного навсегда лишить разума одним ударом псионического заряда.

Но освещенная бледными лучами луны ночь по-прежнему была тиха и спокойна.

Слишком спокойна, по мнению Джарлакса, как перед нападением грозного хищника. Почему смолкли лягушки, не слышно ночных птиц и стрекотания цикад?

Какое-то движение на западной стороне привлекло внимание Джарлакса. Он внимательно осмотрел каменистое поле, отыскивая источник тревоги, наверное, какой-то грызун.

Он не увидел ничего, кроме неровной травы, волновавшейся под легким ночным ветерком.

На поле опять что-то шевельнулось, и Джарлакс пристально вгляделся в камни и даже приподнял повязку, чтобы лучше сфокусировать взгляд. На краю пустоши поднялась какая-то сгорбленная фигура; она раскачивалась и размахивала руками. Дроу быстро понял, что это не живое существо, а призрак, или дух, или лич.

Вдруг шевельнулся стоявший на поле камень. Потом еще один дрогнул и наклонился сильнее.

Джарлакс сделал шаг по направлению к древним памятникам.

Луна исчезла, скрывшись за большой тучей, и темнота сгустилась. Но глаза уроженца Подземья были способны видеть и при более скудном освещении. В глубоких пещерах, далеко от поверхности земли, клочок светящегося мха для него был таким же ярким, как горящий факел. И без света луны Джарлакс увидел, как стоявший вертикально камень снова шевельнулся. Совсем немного, словно кто-то ворочался в земле у его основания.

— Кладбище… — прошептал дроу, узнав, наконец, в камнях старинные надгробия и вспомнив предположение Атрогейта.

В этот момент снова показалась луна, осветила пустошь. В грязи, под покачнувшимся камнем, что-то шевелилось.

Рука — рука скелета.

Странная, зеленоватая молния зажглась на поле, и ее ветви расползлись во все стороны. В этом ярком свете Джарлакс увидел, как закачались другие камни и под ними зашевелилась земля.

Я нашел тебя, дроу, — донесся до него зловещий шепот чудовища.